Камни, веер, два меча (СИ) - Форра Александр

Перестук копыт приблизился. Я покосилась за спину Атари и увидела, что к нам на серой кобыле приближается девушка. Первое, что мне пришло в голову: они со слугой Торна были неуловимо похожи. Оба рослые, круглолицые, с острыми скулами и большими темными глазами. Никак сестра Атари последовала за ним в надежде быть представленной ко двору тара Ямата? Девушка остановила лошадь рядом с лошадью Атари, скользнула по нам с Торном любопытным взглядом.

Лицо слуги закаменело. Он глубоко вдохнул и наконец поднял глаза на син-тара.

— Представляю вам мою спутницу. Юко Эйнари.

Девушка смущенно улыбнулась и прикрыла лицо веером, расписанным фиалками. Атари помолчал и будто через силу добавил:

— Моя невеста.

Одиннадцатый день месяца падающих листьев. Из ненаписанного дневника син-тара Торна Ямата

Иногда я удивляюсь, как Атари смог дожить до возраста мужчины. Есть люди, не способные научиться владеть мечом, есть те, кто не в состоянии завязать пояс на одежде. Но при первой встрече я решил, что мой слуга полностью неприспособлен к жизни. Наше знакомство началось с того, что управляющий вошел ко мне в комнату и церемонно поклонившись, сообщил, что поелику я достиг совершеннолетия и количество моих обязанностей будет расти, тар дает мне личного слугу и оруженосца.

— Господин син-тар, достойный Атари Уканто, сын славного Мисумо Уканто, владетеля северной окраины Ямата. Атари, поприветствуй своего господина!

Потом он пробурчал что-то вроде «хоть свинарник этот разгребет» и отошел в сторону, пропуская в мою жизнь нового человека. Худой высокий юнец с совершенно мальчишечьим лицом не вошел, а буквально вбежал в комнату, запнулся о порог и растянулся во весь рост у моей кровати. Он вскочил, неуклюже поклонился. Лицо его пошло какими-то бурыми пятнами, видимо от стыда.

— Я неловок. Я не смогу достойно служить достойному син-тару. О, каму, я опозорил свой дом, — выкрикнул он. — Пусть господин велит мне смыть это оскорбление кровью.

С этими словами парень выхватил из-за пояса короткий нож и приставил его к животу. Я с любопытством посмотрел на нож, а потом на Атари. И ответил:

— Не-а! Ты мне тут все кровью зальёшь!

Едва из вида пропали шпили городских храмов, я скомандовал привал. Атари привычно расседлал лошадей и занялся обустройством стоянки. Пока на поляне разгорался костер, чуть поодаль от огня Атари сложил охапки подсохшей травы, на которой расположились мы с Юко. И пока я пытался сообразить, о чем стоит спросить (а о чем возможно и не стоит спрашивать) нареченную своего слуги, Руэна с совершенно непроницаемым видом взялась за готовку. Для начала она поставила котелок на огонь. Пока вода покрывалась по краям мелкими пузырьками, оберегающая задумчиво изучала большую копченую рыбину. Покрутив её и для чего-то посмотрев ей в глаза, Руэна вздохнула и кинула рыбу в кипяток. Над поляной поплыл запах копченостей. Дальше оберегающая бросила в котелок рис, потом горсть муки. Когда она достала яйца и занесла одно из них над котелком, Атари не выдержал, подошел и схватил Руэну за кисть.

— Госпожа, а ты точно повар? Что ты сейчас готовишь?

— Рагу! — с ехидцей в голосе отозвалась Руэна, вырвала руку и разбила яйцо о край котелка.

— Какое еще «рагу»? — недоуменно переспросил Атари.

— Ирландское, конечно! Кстати, а у нас есть водяная крыса?

Атари вежливо покивал оберегающей и осторожно, стараясь не поворачиваться к Руэне спиной, отступил ко мне.

— Господин, мне кажется, она не та, за кого себя выдает! — сказал он шепотом. — И ещё она хочет нас отравить…

Я усмехнулся и поднял ладонь в успокаивающем жесте.

— Она нас не отравит, разве что случайно. И даже это приведет нас к неминуемой победе. Ты лучше присядь и расскажи о своей невесте.

Атари сел, задумчиво почесал в затылке и ответил:

— Господин, я прошу прощения, но мы, в общем-то, с ней незнакомы…

Признаюсь, ни появление живой девушки в могиле, ни путешествие с ней в варианты будущего не приводили меня в такое изумление, как эти слова. Атари. Напичканный уложениями таррана и болезненно непримиримыми понятиями о чести, соблюдающий абсолютно все правила приличий (в том числе устаревшие и необязательные) Атари. Не знаком с невестой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

До этого момента Юко сидела на своей охапке соломы, словно проглотив жердь. Но после слов Атари её будто прорвало. Выставив в сторону жениха указательный палец, как стилет, она выкрикнула:

— Ты! Ты неотёсанная деревенщина. Ты обещал мне жизнь при дворе! Что из деревни я наконец-то выберусь в столицу пусть и не старшего, но таррана. Что вечером над моей постелью будут шелестеть шелка, а не жужжать комары…

— Но Юко…

— А теперь, после четырёх дней в дороге, за десять шагов до городских ворот ты увозишь меня в лес, сажаешь на охапку соломы и говоришь, что меня не знаешь?! О, ты действительно не знаешь меня!

Я украдкой взглянул на Руэну. На ее губах расплывалась довольная улыбка. А Атари тем временем попытался вставить несколько слов:

— Мой господин…

— Твой господин мне не указ. Я подданная Сента!

— Но твой отец…

— И мой отец мне не указ, его лишили всех прав и изгнали из таррана. Его — не меня!

Девушка сердито тряхнула головой и на сбившихся волосах промелькнула маленькая серебряная заколка с эмалированной хризантемой. Я широко раскрыл глаза и спросил, не скрывая удивления:

— Юко, ты что, прорицательница?

Девушка открыла рот, потом закрыла и, наконец, молча кивнула.

— Так, садитесь оба тут, — я махнул рукой перед собой. — И рассказывайте подробно, что произошло на этой вашей деревенской свадьбе…

Часть II. Тюбан

Тюбан (яп. 中盤 тю: бан) — стадия партии игры го, где происходит основная борьба, атака и защита. Тюбан начинается после первоначального разделения доски игроками, и стороны переходят к непосредственному столкновению. Во время тюбана игроки защищают свои зоны влияния и превращают их в территорию, одновременно пытаясь отнять территорию противника, атаковать его.

Камень ключей

Белый ключ намекает на то, что обстоятельства можно преодолеть, а черный — что обстоятельства сильнее. Именно об этом говорит нам камень ключей.

Свиток Ишинаи

Понимать значение выпавшего ключа как руководство к действию — первейшая ошибка прорицателя. Люди бывают крепче камня, люди бывают сильнее судьбы, не нужно недооценивать людей. Прорицателю стоит задуматься об этом перед тем, как ответить вопрошающему…

Прорицатель Шикои, по прозвищу Сборщик камней

Флаги в руках знаменосцев трепетали под порывами тёплого ветра. Пока мы спускались с храмового холма, свадебную процессию настиг небольшой дождь. Брат со смехом укрывал накидкой молодую жену от холодных капель, а я крикнул ему:

— Ичиро, Ханако, не прячьтесь от счастья, дождь — хорошая примета!

А себе оставил зарок — сжечь три, нет, семь ароматических палочек в храме у алтаря каму стихий. Кто знает, что за знак они посылают, превращая дорогу от храма в грязь. Только бы не поскользнуться в этой скользкой жиже, как в прошлом году на празднике фонарей!

Тесаный гранит ступеней утонул в траве, и наша маленькая процессия двинулась по полю к только что отстроенному дому новобрачных. К нему пока не протоптали тропинку. И не уложили на месте этой тропы булыжник. Всё это произойдет позже. Как говорится в уложении Нокаму — есть время для каждой вещи под небесами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На террасе столпилось, наверное, все население Тансю. Я даже на минуту испугался, как отнесутся каму нового дома к этому беспорядочному сборищу. Но потом увидел праздничную ленту на воротах и успокоился — никто не пересек порог жилища. Ичиро и Ханако тем временем с поклоном приглашали гостей в дом. Гости шумно отказывались и предлагали молодоженам войти первыми. Родители молодоженов тихо переговаривались о чем-то. Судя по серьезным минам на лицах — говорили как минимум о новых правилах торговли между своими владениями в свете того, что они породнились. Знаменосцы откровенно скучали, глядя на веселое препирательство молодоженов с гостями. Тех было много и традиционное развлечение затягивалось.