Я выжгу в себе месть - Диана Чайковская

он ее? – с беспокойством спросил Всполох. – Все же он… жуткий. Ты его не видела и не знаешь толком.

– Не знаю, – хмыкнула ведьма. – Но сердце у нашего Бессмертного доброе, хоть он и пытается это скрыть.

Кислица всегда учила не слушать, а смотреть на поступки. Часто бывало так, что на языке у людей вертелось одно, а делали они совершенно другое. Ягиня усвоила это еще молодицей. И Кощей, как ни пытался, не мог скрыть своего интереса к живым. Не зря тянулся к ведьмам и – даже больше – помогал им, присылая мертвую воду. Другой на его месте отвернулся бы от всех, язвительно отвечал бы на мольбы и не гонял бы лишний раз Врана через Навье царство.

Но Кощей помогал – давал советы, подсказывал, как правильно обращаться с мертвой водой, раскрывал разные хитрости и читал все письма. И ничего не просил взамен. Ягиня однажды спрашивала об этом, но Бессмертный ответил уклончиво и предложил писать побольше. Нет, не чуждо ему было человеческое – очень даже наоборот. Он ругался, ворчал, но при этом никогда не подводил. Конечно, Кощей мог прийти в ярость и сделать ведьме назло, нарочно причинив Василике боль, но… Это невозможно было себе представить, ведь Бессмертный все же не был лишен благородства. А Василика если дойдет до его дома, тем самым докажет свою силу.

Не каждая девка могла отвергнуть Мрака. Не каждой дано было ступить на край Навьего царства. И если уж Смерть не приняла Василику, то и не примет в ближайшие годы.

– Ты хорошо подумала? – спросил Всполох шепотом, боясь разбудить спящую молодицу.

Ягиня опять перетасовала потертую колоду карт и вытянула три верхние. Гадание всегда направляло на верный путь.

– Дорога дальняя, – усмехнулась ведьма. – Да, я подумала, Всполох.

Конечно, было страшно. Ягиня боялась допустить ошибку, особенно теперь, когда Василика доказала, что может стать настоящей ведьмой. Чутье и карты говорили одно, нарастающая тревога нашептывала другое, пугая кошмарными видениями. Нет, дальше так продолжаться не могло.

Ягиня поджала губы, прогоняя дурные мысли. Василика дойдет до Кощея и останется жить в костяном дворце до тех пор, пока Мрак не успокоится и не смирится с неудачей, а после вернется и продолжит обучение, что бы ни произошло, какие бы беды ни рухнули на их головы. Об остальном ведьма позаботится.

Усталость закружила Ягине голову, сон сморил ее. Хорошо, что рядом находились Всполох и Домовой. На них можно было положиться и вздремнуть перед рассветом, пропустив три-четыре лучины. А там и молодица очнется, и ясный Светоч в гости придет.

Уж не знаю, что со мной станется, но карты говорят о плохом. Недолго мне осталось, Кощей, и что-то подсказывает, что эта ученица уж точно станет новой ведьмой… Если ты убережешь ее.

Как меня не станет, Мрак не даст ей проходу. Ты знаешь всадника Ночи, он найдет ее всюду. Только ты можешь спрятать девку и научить ее, дать ту силу, которая поможет ей справиться с Мраком.

Ягиня

Старая, у тебя голова совсем перестала думать, что ли?! Ты, видимо, забыла, где я живу и на чем построен мой дом. Так вот, я тебе напомню, что Навь – не место для молодой девки, особенно ведьмы! Знаешь ли ты, что голодные духи попадаются тут на каждом шагу?! Да твоя девка сгинет тут раньше, чем успеет добраться до моего дворца, где ей не место!

Кощей

Ворчи сколько угодно, только от своего я не отступлюсь. Если Мрак что-то вбил в свою дурную голову, то никто его не остановит, уж я-то знаю. Лучше отправить девку в Навье царство, чем отдать на растерзание этому безумцу. И поверь: когда я умру, у нее будет достаточно сил, чтобы пройти тропой мертвых.

Ягиня

Да чтоб тебя духи Нави покусали! Прогоню я ее отсюда, так и знай! Навье царство – последнее место для молодицы!

Кощей

Ворчи-ворчи, но никуда ты не денешься. Место именно что последнее, потому Мрак искать тут ее не будет. Этот паршивец так и кружит возле нас, как ворон над падалью, да простит меня Вран. И да, будь добр, пришли мне с ним мертвой воды. Давно тебя не просила, но надо, ты уж прости. Сам знаешь: больше обратиться не к кому. Буду признательна.

Ягиня

V. Жгучее ремесло

Старший конунг предал их, сговорившись со степняками. Эта западня показалась бы Кощею сладкой как мед, если бы он знал, что дома его никто давно не ждет и что верная полюбовница делит постель с его другом. Наверное, он захотел бы сгинуть вместе с остальными, а не спастись чудом и, стоя на месте побоища, смотреть, как пируют вороны.

Его доспехи из выделанной кожи пропитались чужой кровью, смоляные пряди слиплись от грязи и пота. Кощей бродил в поисках живых, но видел только мертвые лица, на которых застыл ужас, встречал взгляды десятков остекленевших глаз, принадлежавших и врагам, и друзьям, и побратимам. Хотелось заплакать, да сил не было.

С тех пор он не верил в достойную смерть. Какое достоинство может быть в погибели – страшной, жуткой, вонючей?

Ни вкусная еда, ни вино, ни разгульные девки, ни ладный меч с серебряным поясом не радовали Кощея. А все потому, что князь Гневолод, которому он присягнул, простил конунга и вновь заключил с ним союз, как будто не было ни побоища, ни смертей, как будто его братья и друзья сгинули просто так.

Но Кощей не простил. Он вернулся домой, чтобы забрать Мирославу и навсегда покинуть родные края. Глупец. Не знал, что там его уже поджидала дружина Гневолода, – князь решил убрать с дороги того, кто пошел против него и знал слишком много. А Мирослава была только рада избавиться от Кощея и забрать себе дом с набитыми сундуками и гору монет.

Кощей тряхнул головой, прогоняя ненужные воспоминания. В прежней жизни он был совсем другим, ничего не ведал о мире, не якшался с ведьмами и, кажется, верил во что-то светлое. Дурак, не иначе. Хорошо, что изменился, хотя душа выцвела, позабылся вкус жизни, да и откуда ему взяться-то, когда вокруг – сплошные кости и вой мертвецов.

Во дворце – хотя какой там дворец? так, изба из чужих костей – что-то шуршало, постукивало, скреблось, а за воротами и вовсе творилась жуть – неупокоенные духи грызли друг друга, кто-то бился о холодную черную землю, кто-то протягивал руки к небу, которого не было,