Правдивая история короля Якова - Анфиса Каховская

с каждым словом она чувствовала себя всё менее уверенно.

По узкому проходу к ней пробрался предмет её обожания, и она сама превратилась в немую статую.

– Можно? – сказал он еле слышно. – Это моё.

И взял из её рук книжку – Дарина и не заметила, что держит её. Он смотрел на неё. Он говорил с ней. Бог спустился с небес и обратил на неё внимание.

Она вдруг ощутила ужасную неловкость.

– Поздно. Извините. Мне пора домой.

Тут ожил «император»:

– Да, действительно поздно. Вы далеко живёте? Вам же нельзя одной.

Дарина испуганно замахала руками:

– Нет, нет, что вы! Я дойду. Я привыкла. И мне совсем не далеко.

– Не отказывайтесь, пожалуйста, – мягко, но настойчиво сказал «император». – Северин вас проводит.

Молодой артист, игравший сегодня предателя, прошёл к двери:

– Я не буду навязчивым, не волнуйтесь. Я просто провожу вас. Только чтобы убедиться, что вы благополучно добрались до дома.

Отказаться было невозможно, и Дарина послушно вышла следом за ним на улицу.

Рядом с молодым человеком она чувствовала ещё большую неловкость. Она никогда прежде не общалась с мужчиной. Вот так – просто, сама, не Отражением. И сейчас тряслась, сама не зная отчего.

Наверное, надо было что-то говорить, но все до единой мысли словно выдуло из её головы, и там сейчас был такой сквозняк, что ни за одну мысль не удавалось зацепиться.

Однако джентльмен, как и обещал, не было навязчивым. Он держался чуть в стороне, не лез с разговорами. И, как только она сказала, что дальше её провожать не нужно, безропотно исчез в темноте.

Но лишь её кавалер удалился, Дарина вспомнила, что у неё может возникнуть серьёзная проблема – она только сейчас сообразила, что отец мог заметить её отсутствие. Стоит ему зайти к ней, и он сразу поймёт, что перед ним Отражение, и догадается, что Дарины нет в замке. Правда, вечером он редко навещал её – он был уверен, что она не покидает замок, а где и как долго по ночам шляется Отражение, его, естественно, не интересовало. И всё же стоило поспешить.

Подходя к замку, Дарина подумала и о том, что будет, если отец узнает, что она применила ворожбу. Арн был против её колдовских опытов. Он создал все условия для того, чтобы ей не было необходимости ворожить. И всё же она не могла удержаться! Правда, ворожила она по мелочи, для развлечения.

Но сегодня она впервые применила свои умения вне дома, и это её очень беспокоило. Тем более, то, что она сделала, наверное, было противозаконно: никто в городе не имел права самолично снять Слово Арна.

Поэтому в замок Дарина зашла затаив дыхание. Что её там ждало?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

в которой коварный автор хочет внушить читателям, что даже положительные герои способны на гадкие поступки.

Когда Северин вернулся к повозке, было уже совсем темно. Пустырь словно завесили огромным чёрным занавесом, лишь в глубине призывно мерцал большой костёр. К мирному ночному пейзажу должны были прилагаться и соответствующие звуки: стрекотание кузнечиков, шелест листвы, тихий пересвист птиц – и всё это наверняка присутствовало, но заглушалось громким голосом Пармена.

Заметно было, что он уже давно ходит вокруг костра, ругаясь на чём свет стоит – голос его слегка охрип, а дыхание прерывалось, но он ещё не выплеснул наружу всё своё негодование – Северин издалека услышал его крики (тот уже забыл, что недавно просил остальных вести себя потише) и понял причину всего.

Подойдя, он увидел, что не ошибся: в костре догорала обложка злосчастной книги, а Иларий сидел в стороне на траве, и губа у него подозрительно вспухла. Пармен был скор на расправу, поэтому Северин ничуть не удивился.

Каролина, видно, недавно сняла с костра котелок с кашей и теперь доставала из большой корзины их немудрёную посуду, и, казалось, полностью была поглощена своим занятием. Урош сидел возле Илария, пытаясь приложить к его губе смоченную холодной водой тряпку, но Иларий отворачивался, словно непослушный ребёнок.

– Да сиди ты смирно! – не выдержал наконец Урош. – С ума с вами сойдёшь! Завтра спектакль. Вот у нас герой будет! С побитой-то физиономией. Пармен, но ты бы хоть о спектакле подумал!

– О каком спектакле! – загремел вновь Пармен, который прервался на минуту, чтобы перевести дыхание. – Он завтра же уедет отсюда! Завтра же! Пока всех нас не посадили из-за него! Не нужны мне такие помощники! Взял его, думал, научится, хоть какая-то польза от него будет. А он, паршивец, чуть всех не погубил! Чудом спаслись! Чудом! Ведь говорили же тебе, ведь предупреждали умные люди! Нет! Надо по-своему всё сделать. Завтра же поедет обратно! Хватит!

Тут он заметил вышедшего из темноты Северина.

– Ну что, проводил? – резко, не успев еще остыть, крикнул Пармен.

– Нет, бросил на полдороге, – улыбнулся тот, усаживаясь к костру. – Конечно, проводил. – Он сделал паузу. – И проследил.

– Ага. Молодец! И что?

– Всё очень интересно, – таинственным тоном сообщил Северин.

– Вовремя пришёл, – сказала Каролина. – Садимся есть. И как раз всё обсудим. Пармен, сядь уже! Выпустил пар? Нет? Ну, врежь ему ещё раз. А ты не смотри на меня так! Был бы ты моим сыном, я бы тебя вообще убила.

Пармен обежал ещё кружок вокруг костра – ему никак не удавалось успокоиться – и всё же сел. Рядом с ним сел Урош.

Иларий остался с обиженным видом, где сидел. Но миску с дымящейся кашей, которую принёс ему Урош, взял.

– Ну? – уставился Пармен на Северина, едва взяв ложку.

– Вот что, – твердо сказала Каролина, – сначала еда.

Некоторое время все молча ели.

– В общем, зовут её Дарина, – начал Северин, немного насытившись. – А живёт она…

Он обвёл всех многозначительным взглядом.

– Не томи! – не выдержал Урош.

– В замке Арна.

– Что?! – все тут же забыли про ужин.

– Ты уверен? – осторожно спросила Каролина.

Северин кивнул:

– Я проводил её почти до самого замка. Тут она сказала, что, мол, спасибо, дальше я сама. Я удивился. Куда, думаю, она пойдет? Там и домов-то жилых поблизости нет. Но спрашивать, конечно, не стал. Попрощались. Она пошла, а я тихонько за ней. Подошла к замку, а дверей-то там никаких нет. Я смотрю, что дальше будет. А она просто взяла и прошла сквозь стену.

– Она его дочь! – потрясённо сказал Пармен.

– У Арна есть дочь? – спросил Урош.

– Да, но говорили, что она никогда не выходит из замка. Во всяком случае, никто не видел, чтобы она выходила.

– Но как она оказалась в театре? – придвинулась ближе Каролина.

– Ну вы даёте! – Северин грохнул свою миску на землю. – Она же была на спектакле! Неужели никто не заметил?

– Я, кажется, видел её, – неуверенно сказал Урош. – Она сидела в первом ряду, так?

– Народу было много, – словно оправдываясь, сказал Пармен. – И темно было. Я как-то особо не различаю обычно зрителей.

– А ты, герой-любовник, тоже её не заметил? – Северин повернулся к Иларию,