Тень Чернобога - Евгения Витальевна Кретова

на гаснувшие над равниной огни и снова тосковала по дому и себе прежней.

В один из таких вечеров Катя, вернувшись с занятий, сняла с шеи луноскоп и, задумавшись, смотрела в окно, наблюдая, как неторопливо уходят за горизонт какие-то небольшие сине-голубые шары, которые она прежде не замечала. В наступающих сумерках толком было не разобрать, что это, – может, транспорт какой, может, что-то еще. Прильнув к окну, посмотрела ввысь: шары выскальзывали из круглых отверстий в стенах дворца. «Донесения?» – предположила Катя и снова вздохнула: сколько ей еще предстояло узнать об этом мире.

Луноскоп в ее руках моргнул, привлекая внимание. В выброшенном им голубом луче показалась закутанная в плащ фигура. Она стремительно двигалась по галерее – изображение то и дело выхватывало знакомые карты и очертания колонн. Сердце подпрыгнуло в груди, упало в ноги: отец? Человек в луноскопе посмотрел на Катю в упор – и сомнений не осталось.

– Подойди в мамину комнату, – сказал Велес, исчезая в светлой дымке.

Катя быстро спрыгнула с подоконника, оправила синее ученическое платье и выскочила из комнаты, на ходу приводя его в порядок. Крепче завязала узелок на пояске, поправила манжеты. Пригладила растрепавшиеся за день косички. Уже подбегая к нефритовой галерее, застегнула верхнюю пуговицу.

Запыхавшись не столько от бега, сколько от волнения, остановилась перед дверью в покои матери.

Шумно выдохнув, постучала.

Дверь легко подалась, распахнулась от прикосновения, будто и не была заперта. Катя, помедлив, шагнула внутрь.

Мамина спальня была вся перламутрово-золотая, светлая и воздушная. Огромные круглые окна занавешены бежево-золотистыми шторами, сейчас плотно задернутыми; по стенам, будто предрассветные лучи, расползлись блики от большого напольного зеркала. Катя была уверена, что мама вышла из него.

– Солнышко, я думала, ты уже спишь, – Мирослава протянула к ней руки, крепко сжала ее пальцы и притянула дочь к себе. Посмотрела пристально. – Выглядишь уставшей. Скажу Митру, чтобы не мучил тебя так.

– Нет, что ты, – Катя мотнула головой, быстро обняла маму, вдохнула знакомое тепло. – Не надо ничего говорить, все хорошо.

О, какое счастье: она будто с головой под теплый душ встала, так спокойно и радостно стало на душе. Она уткнулась, как котенок, в плечо матери и замерла. Мама все так же пахла фиалками и корицей. Ее мягкие и нежные руки медленно скользнули по Катиным волосам, плотнее сомкнувшись за спиной. Время остановилось.

Катя с удовольствием отметила: нет, ничего не изменилось, мама всё та же.

За спиной послышался шум приближающихся шагов, скрипнула дверь, вздрогнула от небрежного толчка и распахнулась. В комнату вошел отец. Катя не без сожаления оторвала лицо от маминой груди, оправила платье.

Мама тревожно вздохнула, опустилась в кресло. Перевела взгляд на Велеса.

– Что скажешь? – спросила отца.

Тот устроился в кресле напротив, откинулся на спинку. Он выглядел суровым и расстроенным.

– У нас двадцать четыре часа до официального ультиматума. Византийский император потребовал Залог власти.

При этих словах Мирослава ахнула, быстро посмотрела на Катю.

– По какому праву?

– Они перехватили Перуновы щиты, – он озадаченно посмотрел на жену. – Либо мы ответим на ультиматум Залогом власти, либо начнется война.

Они перевели взгляды на Катю – та до сих пор стояла посреди комнаты и, силясь понять, о чем говорили родители, неловко скручивала конец пояска. Велес посмотрел на нее придирчиво и цепко.

– Что ж, дочь, видно, придется воспользоваться твоим предложением. У нас крайне мало времени и еще меньше ресурсов, но нам нужны мои записки. Если еще и они попадут в руки Флавия, то, считай… Наша битва проиграна не начавшись.

Мирослава покачала головой:

– Лушенька, ты торопишься. Перуновы щиты можно попробовать истребовать, возобновим переговоры, немного потянем время. Нет нужды вмешивать Катю.

Отец посмотрел на нее строго:

– Олег Велидарь передал мне кое-какие бумаги. Сиамский вор подослан Флавием. И войну нам не объявили только потому, что мои дневники еще не попали в руки греков.

– Хочешь сказать…

– Да. Вор где-то потерялся, это очевидно. Возможно, его спугнули посланные мною стражники. Или он потерял способ вернуться. Не исключено, что у него изначально были свои планы и своя игра, о которой и Флавий не ведает. Может, есть еще какие-то причины. Мы не знаем наверняка, но, скорее всего, вор во что бы то ни стало будет пытаться попасть к императору Флавию, чтобы передать украденное. – Сказав это, он снова перевел взгляд на Катю: – Тебе придется пройти его путем и вернуть мне дневники. Наш давний спор с Византией обострился.

– А о чем спор?

– Территории…

– И лунанит? – Катя была рада, что успела поговорить с Митром, без его пояснений она вряд ли бы поняла, что именно стоит за противостоянием Русского царства и Византии.

Велес кивнул.

– Это один из основных пунктов переговоров. Чем более уязвимыми мы в них окажемся, тем на более невыгодных условиях придется сотрудничать с Византией.

– Я… Хорошо, я готова, – Катя поспешно кивнула.

Отец задумался.

– У тебя останется посох, он верен тебе. И алатырь, – при упоминании отцом магического камня сердце Кати в ужасе кубарем полетело вниз. – Он нужен тебе, чтобы передвигаться. Только посох и алатырь. Иную магию использовать нельзя.

Катя закусила губу, почувствовав, как вспотели волосы на затылке и горячая волна страха предательски окатила с ног до головы. Важный артефакт она передала подруге. Но лучше признаться сейчас, чем врать.

– Но… у меня его нет. Я оставила алатырь Ярославе, чтобы суметь найти ее, – Катя посмотрела на маму в поиске поддержки и заступничества.

Отец вздохнул:

– Тебе придется его вернуть, я расскажу как.

Мирослава привстала, передвинулась на край кресла, ближе к Велесу. Протянув руку, положила ее поверх ладони мужа.

– Лушенька, расскажи ей всё. Всё, что ей нужно знать, – она подавила вздох. – И мне не нравится идея отправлять ее одну – дух посоха не в счет, Берендей себе на уме, что хочет, то и творит.

Отец кивнул.

– С ней пойдет Данияр. Он видел мои дневники, знает, что искать. Кроме того, его магия… – он замолчал, будто подбирая нужное слово, – …поможет скрыть присутствие Кати в мире людей, даже если кто-то его отслеживает. Я уже ввел его в курс дела. А Берендей сможет отличить бумаги от фальшивки.

– Думаешь, может быть и подделка? – Мирослава сцепила пальцы в замок, занервничала.

Велес кивнул.

– Все может быть, душа моя… – он посмотрел на Катю. – Что, дочь, готова?

Катя кивнула.

Отец встал, подошел к столу. Достал из внутреннего кармана аккуратно сложенный вчетверо лист и, развернув его, положил на стол. Поманил рукой Катю.

– Вот это карта переходов, которую я для тебя подготовил. В ней