Кровь за кровь - Дон Пендлтон

Постоянная конкуренция между семьями часто приводила к возникновению вражды на основе территориальных претензий и тогда требовалось вмешательство третейского судьи. В таких случаях «Коммиссионе» выступал в качестве профсоюза, парламента, Верховного суда, госдепартамента, Министерств труда и обороны.

Команде братьев Талиферо отводилась роль Министерства внутренних дел.

Уже давно братья делегировали ряд своих полномочий молодым честолюбивым «волкам» из разных семей. Число «лейтенантов» росло, и чтобы занять их делом, приходилось постоянно искать им подходящую работу.

С некоторых пор братья Талиферо начали выполнять функции гестапо, заменив на этом славном поприще своего предшественника двадцатых годов: «Убийство, инкорпорейтед».

В некотором смысле братья Талиферо образовали свой собственный клан, состоящий из профессиональных убийц высочайшей квалификации. Кое-кто из них имел даже университетское образование, что ничуть не мешало им оставаться тем, кем они были — беспощадными убийцами-маньяками.

В салоне охотничьего домика «Сапоги и рожок» собрался клан наемных убийц.

Председательствовал на заседании Майк Талиферо — капо, как и его брат-близнец Пат, который все еще не оправился от ран после встречи с Палачом в Лас-Вегасе.

«Крестный отец» братьев Оджи Маринелло лично присутствовал на заседании. Маринелло — «капо всех капо», наиболее опасный и влиятельный член «Коммиссионе» был здесь, потому что братья Талиферо уважали его больше, чем кого бы то ни было.

О братьях знали немногое. То, что они братья, не вызывало сомнений даже у последнего идиота. Они были так похожи, что в детстве их путала, должно быть, даже родная мать. Никто не знал, была ли фамилия Талиферо подлинной. По-итальянски слово «тали» значило «подобный», а «феро» переводилось как «железо». Однако вполне возможно, что братья выбрали это словосочетание в качестве боевого псевдонима.

На вид братьям было не больше сорока. Они гордились своим сицилийским происхождением, а их предки, по слухам, принадлежали к мафии на протяжении целых десяти поколений. Майк стал полноправным членом Организации лишь благодаря усилиям и поддержке Оджи Маринелло, когда тот был всего лишь обычным нью-йоркским «сотто-капо».

В прошлом братья Талиферо почти что никогда не улыбались. Однако после столкновения с Боланом в Майами они стали часто и удивительно непринужденно улыбаться. Но близкие их знакомые отлично знали, что когда братья улыбались, они становились во сто крат опаснее.

В этот вечер Майк широко улыбался, шутил и веселил людей, сообщая им план действий на предстоящую ночь.

На заседании присутствовало 12 человек, элита преступного мира, прибывшая из всех уголков Нью-Джерси только лишь для того, чтобы заполучить голову Мака Болана. Каждый из них имел в своем распоряжении от 10 до 15 человек, наспех завербованных на улицах Манхэттена и Джерси-Сити. Эти солдаты удачи не были членами Братства. Среди них встречались негры, англичане, пуэрториканцы, ирландцы и евреи. Чтобы закрыть бреши в своих рядах, мафия не брезговала никем.

Итальянцы пока не приобрели эксклюзивное право на преступления. Нельзя ненавидеть всю огромную итальянскую общину только за то, что менее одного процента ее сыновей проявили талант в сфере организованной преступности.

Собрание в охотничьем домике выглядело типичным военным советом, и на губах Майка Талиферо играла странная улыбка.

Глава 19

К огромному участку, на котором расположился охотничий домик, Болан выехал со стороны заднего фасада «Сапогов и рожка». Чтобы добраться до опушки рощи, раскинувшейся на границах парка, ему пришлось, не зажигая фар и не газуя, проехать напрямик через фермерские поля.

Стрелки часов перевалили далеко за полночь.

Маку не верилось, что всего лишь сутки назад он спал на ферме Тассили, набираясь сил и залечивая раны. За 24 часа произошло немало событий.

За это время он уничтожил в Нью-Джерси больше людей, чем рассчитывал. Однако Мак Болан никогда не вел счет мертвецам. Реально для него существовали лишь живые враги, то есть те, кого еще предстояло уничтожить.

Именно такая задача стояла перед ним в данный момент.

Болан намеревался проникнуть на территорию парка, чтобы познакомиться с противником, оценить его силу, найти слабые стороны, наметить цели и выработать плен действий. Кроме того, необходимо было найти надежный путь к отступлению, чтобы быстро и незаметно уйти после окончания боя, — когда дело доходило до стрельбы, вряд ли бы нашелся более осторожный и осмотрительный воин, чем Болан. Вступив в бой, он сеял в рядах противника ужас и смерть, но никогда не ввязывался в схватку без тщательной подготовки.

Болану совсем не хотелось умирать. Разумеется, он смирился с мыслью о неизбежности смерти, поскольку она стала неотъемлемой частью его судьбы. Однако он делал все, чтобы по мере возможности отдалить этот неприятный момент. В глазах Мака победа измерялась не выигранным временем и не выигранными сражениями. Главным для него являлся тот факт, что он выходил из этих дьявольских сражений живым и способным продолжить свою войну с мафией.

Мак вышел из «кадиллака», снял костюм Каваретта и остался в своем привычном черном комбинезоне. Из оружия он взял с собой только удавку и стилет.

Достав из кармана кусок жженной пробки, он зачернил лицо и руки и зловещей тенью скользнул в ночную тьму. Болан снова превратился в Палача. Его чувства обострились до предела, он вбирал в себя запахи, звуки, смутные образы и, как безжалостный хищник, неотвратимо приближался к цели.

Спустя несколько секунд он уже находился на территории парка. Его движения были легки и стремительны, но стоило ему остановиться, и ни одно движение или неосторожный звук не выдал бы его присутствия. В такие моменты он напоминал холодную гранитную глыбу, мертвую и безучастную ко всему, что происходит вокруг. Во время подобных разведок на местности Мак органично сливался с окружающим его пейзажем, становился его естественным элементом. Стоило только порыву ветра взволновать высокую траву, как Болан начинал раскачиваться, имитировать ее движения. Будь то облако, быстро несущееся по небу, или трепещущая листва дерева, отбрасывающая неверную тень, Мак великолепно приспосабливался к ритму окружающей среды, и тогда его суть становилась частью природы.

Когда все вокруг замирало, а ночь превращалась в сплошной бархатный монолит, Болан застывал без движения, переставал дышать.

Обитатели каменных джунглей, провонявших бензином и залитых светом неоновых реклам, были лишены дара слияния с природой в отличие от Болана, который в лесу чувствовал себя как дома, а ночь считал своим главным другом и союзником. Так что нет ничего удивительного и оскорбительного для «солдат», прибывших из Манхэттена, Ньюарка, Джерси-Сити и Бруклина, что Палач незамеченным прошел сквозь их густые ряды. Пока он лишь наблюдал и оценивал силы противника, читая страх и нерешительность на их лицах.

* * *

Охотничий домик мафиози за короткое время превратили в настоящую неприступную крепость с оборонительными рубежами, тщательно рассчитанными, подготовленными и охраняемыми.

Линия обороны имела форму овала, в центре которого возвышался холм с выстроенными на самом верху домиком и подсобными помещениями. Стрелки попарно располагались через каждые десять метров на расстоянии ста метров до фасадов «Сапогов и рожка». «Солдаты» стояли, не прячась, и громко переговаривались, чтобы отвлечься и скрыть свое волнение. В основном они были вооружены револьверами, хотя кое у кого в руках Болан заметил ружья. На линию огня боссы выставили смертников. Ими жертвовали, как пешками, рассчитывая, что именно на них Палач сосредоточит убийственный огонь. Эти несчастные идиоты даже не подозревали, что им отвели роль приманки.

На крышах подсобных построек, а также внутри охотничьего домика затаились стрелки, вооруженные карабинами. Множество «солдат» с автоматами скрывались в тени надворных построек и главного здания.

На автостоянке у домика-клуба, где парковалось немало машин, тоже толкались мафиози. Группы мобильной обороны состояли из двух человек, патрулировавших территорию наугад, без строго заданного маршрута. Их вооружение состояло из винтовок и портативных раций. Болан насчитал сто восемнадцать человек и сделал вывод, что это был почти весь личный состав охраны «Сапогов и рожка», за исключением охраны клуба, находившейся внутри и в задачу которой входила защита прибывших тузов мафии.

Почти сразу же Болан заметил одну неточность в плане, нарисованном Сарой. Она забыла указать псарню и загон для лис. Стальная сетка окружала площадку для тренировок собак и ряд собачьих будок, которых Болан насчитал около 20. Лис в загоне не было.

Собаки метались по загону, зараженные общей нервозностью обстановки и тревогой, витавшей в воздухе. Конюшня оказалась пустой. Болан всегда считал, что в подобных заведениях в конюшнях всегда держали лошадей членов клуба. Однако думать об этом ему было некогда. Он знал, что не всегда можно на сто процентов предугадать все ходы противника. Тем не менее Мак был уверен, что видел большую часть оборонительных порядков противника и теперь знал достаточно об объекте, чтобы спланировать первый удар и невредимым проникнуть в зону, которую собирался сравнять с землей.