Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Екатерина Богданова

Часть вторая

Чистота крови и помыслов

Карай довольно долго возился возле стола. Что он только ни делал — и переливал мою кровь, и опускал в нее различные инструменты, рассматривая потом, как алая жидкость растекается по лезвию ножа или зазубренным краям щипцов, поджигал, распространяя вонь по помещению, и даже на вкус пробовал. Это-то и оказалось последней каплей.

— С меня хватит! — воскликнула я, увидев, как маг опустил в чашу тонкую трубочку, а потом приложил испачканный в моей крови кончик к своему языку. — Либо ты сейчас же прекратишь, либо я не позволю больше ни единого теста.

— Успокойся, я и так уже закончил, — заявил советник, вытирая руки ветошью. — Желаешь услышать, что я узнал?

— Для чего же я еще терпела такую боль? — ответила ехидно.

— Может быть, тебе это нравится, — усмехнувшись, пожал он плечами.

— Злишь меня для очередного эксперимента? — спросила, сложив руки на груди.

— Нет, исключительно ради удовольствия, — улыбнулся он, после чего перестал улыбаться и продолжил серьезным тоном: — Туман в твоей крови не активен, но он наследуемый. Его буквально вживили в твои родовые признаки. Исходя из этого, я могу сделать только один вывод: на тебе провели эксперимент, чтобы в будущем подложить под одного из принцев, имеющего зачатки неактивной магии, и получить одаренное потомство. И я абсолютно уверен, что эксперимент был успешным.

Я так и упала на стул, опрокинув локтем чашку из-под чая, но даже не обратила на это внимания.

— Но когда? — прошептала, не желая даже на мгновение задуматься о причастности родителей к этому безумию.

— Невероятно, что туман вообще не убил тебя. Он достаточно сильно изменил саму структуру твоей крови, следовательно, мог быть привит только в первые месяцы жизни. Прости, но здесь не обошлось без твоих родных, — с сожалением произнес советник.

— Не верю, — прошептала едва слышно. Вскочила и выкрикнула: — Не верю! Ты лжешь!

Из глаз потекли слезы, уже в который раз за эти мучительные сутки. Резкими, уверенными движениями вытерла щеки, гордо выпрямила спину и добавила ледяным тоном:

— Я не поверю ни слову без доказательств.

— Вот для этого мне и нужно пообщаться с твоей сестрой, — пояснил Карай.

— Вряд ли она чем-то поможет. Ей было всего семь, когда я родилась, — отрицательно покачала головой.

— А мне и не нужны ее сознательные воспоминания. Я извлеку всю нужную информацию из подсознания, — заверил меня маг. — На сегодня с тебя достаточно. Идем, доставлю тебя к родным, — добавил он, протягивая руку.

— А как же… — попыталась спросить про печать, запрещающую мне говорить о королеве-матери, но горло сжал спазм, не позволяющий не только говорить, но и дышать.

Карай мгновенно оказался рядом, провел ладонью по моему вспотевшему лбу, и все прошло.

— Советую быть осмотрительнее, — произнес он. Затем прижал меня к себе, и мир закружился, унося нас из убежища к интригам и опасностям столицы Наминайской империи.

Советник доставил меня прямо в спальню.

— И что теперь будет? — спросила я, прежде чем он успел раствориться в облачке тумана.

— Все остается по-прежнему. Ты под защитой империи, и не важно, какие были на тебя планы у кого бы то ни было, — уверенно ответил Карай. — Я только не могу понять, как они допустили твой отъезд.

— Это была случайность. Меня спутали с другой девушкой, которую выбрали для подмены безумной принцессы, — объяснила магу и засмеялась. Это был немного истеричный, горький смех. — Должно быть, те, кто сделал это со мной, были весьма недовольны случившимся.

— Либо увидели в этом шанс получить гораздо бо́льшую выгоду, — заметил Карай.

— Чего мне ждать от следующего дня? — поинтересовалась, грустно усмехнувшись. — Известия о том, что я не человек, а мои родители в действительности были учеными, участвующими в эксперименте?

— Не жди, просто живи. А я в свою очередь обещаю, что обо всем позабочусь и доберусь до истины, — ответил советник. — А сейчас ложись спать. К обеду я зайду пообщаться с твоей сестрой. Предупреди ее и подготовь.

Виколла восприняла известие о том, что по моим венам вместе с кровью течет крупица магии, на удивление спокойно. Но даже говорить о том, что к этому причастны родители, отказалась.

— Нет! Это просто невозможно, и ты сама об этом знаешь. Мама и папа слишком любили тебя, чтобы осознанно допустить подобное, — категорично заявила она. — Вот увидишь, советник Туманный заберется ко мне в голову и не найдет никаких доказательств их причастности.

— Ты так спокойно говоришь о том, что Карай будет копаться в твоей памяти, — удивилась я.

— Он ни за что не причинит мне вреда, — усмехнулась сестренка. — Ведь ты бы никогда не простила ему этого.

— Ты переоцениваешь заинтересованность советника в моем мнении о его особе, — покачала я головой.

— Нет, сестренка, это ты недооцениваешь его заинтересованность тобой, — задорно подмигнув, ответила Виколла.

— Ты неисправима! — воскликнула я, запуская в нее диванной подушкой.

Викки конечно же увернулась, но мой выпад был замечен неугомонной Дэзире, и на следующие полчаса мои комнаты превратились в поле подушечного боя.

С воплем «ну держись, малявка!» я в очередной раз запустила в племянницу подушкой, и даже попала. Только не в Дэзи, а в живот так не вовремя открывшего дверь Карая.

— Ой! — проговорили мы синхронно с Виколлой.

А Дэзи прикрыла рот руками и убежала, чтобы «самый красивый на свете дядя Карай» не увидел отсутствие у нее переднего зуба.

— А вы тут не скучаете, — проговорил советник, возвращая мне снаряд.

И если бы не Викки, стоявшая как раз у меня за спиной, я непременно свалилась бы вместе с подушкой.

— Прошу прощения. Не рассчитал, — пробурчал Карай. — Вы готовы к путешествию по закоулкам детских воспоминаний, графонесса Виколла?

— Да, — кивнула сестра, выходя вперед. — А это опасно?

— Нисколько, — заверил маг.

— Любая магия опасна, — недоверчиво ответила я, вспоминая, какую боль пришлось терпеть этой ночью.

— А разве я что-то говорил о магии? — усмехнулся Карай. — Для того чтобы заглянуть в подсознание человека, совсем не нужна магия. Мне потребуется только вот это, — нам продемонстрировали карманные часы на цепочке, — и тишина. Надеюсь, за ребенком есть кому присмотреть и она не будет нас отвлекать?

— Дэзире побудет с моей фрейлиной, — заверила его я. — Пройдемте в кабинет.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Викки, когда Карай усадил ее в кресло, а сам устроился напротив.

— Я введу вас в транс с помощью гипноза и буду задавать вопросы. Под гипнозом ваше подсознание высвободится и всплывут те воспоминания, о которых вы даже не подозреваете, — пояснил Карай. — И можете не переживать, это не магия, а знание, — добавил он, посмотрев на меня.

Я скептически отнеслась к действиям Карая, когда он попросил Виколлу закрыть глаза, расслабиться и слушать его голос. Потом советник нес какую-то чушь о природе и ее гармонии, но это подействовало — Викки уснула, хотя я бы на ее месте от такого монотонного бормотания тоже уснула бы. Но вот Карай начал задавать вопросы, и сестренка отвечала на них без запинки, словно читая по бумажке.

Результатом этого необычного допроса стала следующая информация: когда мне было полтора месяца, в окно влетела птица, разбив его и впустив в детскую зимнюю ночную прохладу, я простудилась и тяжело заболела. В таком нежном возрасте ребенок не в состоянии противостоять болезни самостоятельно, но и лекари ничем не могли помочь. Я умирала, но однажды вечером в нашу дверь постучались, пришла женщина в черном плаще, со скрывающим лицо капюшоном. Она сказала, что может спасти меня, но для этого родители должны довериться ей и отдать меня на ночь. Я уже задыхалась, и отец принял единственное в такой ситуации решение — доверился незнакомке. И она не обманула, утром служанка обнаружила корзинку с мирно спящим ребенком на кухонном столе. Я была совершенно здорова, и только необычный цвет глаз, которые до этого были нежно-голубыми, но словно выцвели за одну ночь, напоминал о случившемся чуде.

Когда Карай щелчком пальцев вывел сестру из транса, она потянулась и удивленно спросила:

— Я что, уснула?

— Да, и разболтала все семейные тайны, пока спала, — ответила я ей.

— Говори, — отрывисто потребовала Викки.

После пересказа того, что она сама только что поведала мне, Виколла вскочила и воскликнула:

— Я же говорила, что мама и папа ни за что бы не продали тебя!

— Но радоваться все равно нечему, — покачал головой Карай. — Кажется, я знаю, как эта таинственная женщина смогла привить тебе туман. Ты умерла, это единственное, что могло позволить туману прижиться. Он же и вернул тебя к жизни, но теперь ты наверняка привязана к нему. Исчезнет туман — не станет и тебя.