Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Екатерина Богданова

Речь Карая меня не вдохновила; если он и хотел приободрить, то получилось совсем иначе. Стало еще страшнее, и желание доказывать кому-то что-либо пропало полностью. Но отступать было уже поздно, Карай вряд ли отпустит меня, не выяснив все, что ему нужно. Меня все-таки похитили!

— Присаживайся, — предложил советник, указывая на обеденный стол. — Где-то здесь был чай.

В результате чай пришлось готовить мне, после того как Карай разбил парочку чашек и рассыпал чайную смесь. Кухня была заброшенной, но присутствовали признаки былого порядка. Следы женской руки были видны и в других частях помещения, доказывая, что кто-то когда-то старался создать здесь уют.

— А чей это дом? — спросила, разливая чай по чашкам.

— Моей матери, — коротко ответил Карай.

— А почему здесь нет окон и дверей? — продолжила расспрашивать, просто чтобы нарушить окружающую тишину.

— Так было нужно, — ушел он от ответа.

Спустя пять минут молчаливого сидения за столом я не выдержала и потребовала:

— Либо сделай уже что-нибудь, либо отпусти меня!

Казалось, воздух звенит от неловкости и напряжения. Карай просто смотрел на меня, игнорируя мое возмущение, и я предпочла уткнуться в чашку, чтобы не встречаться взглядами с магом.

Молчание затянулось, я уже успела опустошить две чашки чая, а Карай все молчал и буравил меня взглядом. Раздражение и страх неведения постепенно перерастали в злость, а он все медлил.

— И долго мы еще будем молчать? — спросила, отодвинув чашку и вставая.

— Может, умоешься, а то лицо все красное и нос от слез распух. Выглядишь ужасно, — вместо ответа изрек советник, и моему терпению пришел конец.

— Да плевать на то, как я выгляжу! Если ты немедленно не объяснишь мне, что происходит, я… я не знаю, что сделаю! Но обещаю, что тебе это очень не понравится! — кричала я, не сдерживаясь, и чувствовала, как внутри все клокочет от гнева.

Маг же только усмехнулся, вскинул руку, и я закричала уже не от злости, а от боли — словно раскаленные иглы впились во все тело. В глазах на мгновение потемнело, и я бы упала, но Карай за доли секунды оказался рядом и поддержал меня. Боль прекратилась так же быстро, как и нахлынула.

Советник подвел меня к кровати, уложил, накрыл мягким невесомым одеялом и присел рядом с кроватью на корточки.

— Прости за эту боль, но так было нужно. И за раздражающее поведение тоже прости. Для проверки степени активности тумана необходимо было вызвать у тебя сильные эмоции. Как правило, это радость и злость. Учитывая обстоятельства и твое ко мне отношение, на радость было бы глупо рассчитывать. Я поставил на злость. Злить тебя мне всегда прекрасно удавалось, — тихо проговорил он. — А сейчас отдохни немного. Нам предстоит провести еще одну малоприятную процедуру, и тебе потребуются силы. Постарайся уснуть, разбужу через пару часов. К утру мы должны вернуться во дворец.

— Ненавижу тебя, — искренне призналась безжалостному магу… и действительно уснула. Пусть боль и длилась не больше минуты, но вымотана я была, будто терпела пытки в течение нескольких часов.

Пробуждение принесло ощущение поглаживания по щеке, тепло дыхания и едва ощутимое прикосновение к губам.

— Туманчик, если ты сейчас лизнешь меня, получишь по уху, — пробурчала, отворачиваясь.

Воцарившаяся тишина позволила окончательно проснуться, без спешки осознать окружающее и со стоном натянуть на голову одеяло.

— Это был не Туманчик? — спросила на всякий случай, где-то глубоко в душе все же надеясь услышать порыкивание вместо ответа.

— Нет, — напряженно ответил Карай. — Вставай, нужно провести еще одну проверку и освободить тебя от печати.

Неудобно-то как! А с другой стороны, почему неудобно должно быть мне? Ведь это не я пыталась поцеловать спящую девушку. Откинула одеяло, потянулась и грациозно спрыгнула с кровати. Во всяком случае, попыталась, получилось не сразу по причине излишней мягкости перины. Да и грации в моих движениях было явно меньше, чем хотелось бы. Доказательством послужили сдержанные смешки советника, благоразумно отвернувшегося прежде, чем я прожгла его негодующим взглядом.

— Ну что, готов продолжить пытки? — спросила раздраженно.

— Если тебе совсем неинтересно узнать свою истинную историю, мы можем отложить тесты на пару дней, — предложил Карай. Но по его голосу я поняла, что он абсолютно уверен в моем отказе от отсрочки. И он был прав, я должна знать!

— Нет уж, еще одну ночь в твоей недружелюбной компании я не вынесу, — ответила излишне грубо и решила сменить тему: — Зачем столько подушек и перин на кровати? Это же неудобно.

— У моей матери была обожжена вся спина и ноги. Рубцы от ожогов очень чувствительны, она могла спать только в этой кровати, — пояснил Карай.

— Как это произошло? Неужели нельзя было вылечить ее магией? — спросила, обхватив себя руками, чтобы прогнать озноб, пробежавший по спине.

— Месть за то, что посмела дать жизнь мне. Доминанты чрезвычайно изобретательны и не скупятся на изощренные пытки, — неохотно промолвил советник. — Но это все уже не важно. У нас мало времени, приступим.

После чего он открыл один из ящиков рабочего стола и начал вынимать из него какие-то предметы, раскладывая их на столешнице.

А я еще раз осмотрела помещение и поняла, почему в нем нет ни окон, ни дверей. Это убежище, и дорогу сюда знает только Карай. Здесь он прятал мать от мести своего туманного отца. И если сейчас ее нет, значит, она умерла. Но маги живут значительно дольше обычных людей, а Карай еще достаточно молод, чтобы его мама умерла от старости. Значит ли это, что жестокий доминант добрался до нее и убил? И так ли безопасно это место?

Бросив взгляд на стол, мгновенно забыла о гипотетической опасности от доминантов и задумалась о вполне реальной, в лице Карая. Маг увлеченно раскладывал на столе какие-то иглы, ножи, металлические блюдца и пугающего вида щипцы. Заметив мой полный ужаса взгляд, советник оторвался от увлекательного занятия, повернулся ко мне и клятвенно заверил:

— Тебе почти не будет больно, и большая часть инструментов понадобится мне для магического теста. На тебе я их использовать не буду. От тебя потребуется только капелька крови.

Мне продемонстрировали длинную иглу, украшенную черной жемчужиной, оплетенной серебряными лианами.

— Один укол — и все, — пообещал маг.

Мне оставалось только довериться ему, но не поверить. Верить этому человеку было бы полной глупостью. Все его поступки обусловлены личной выгодой и интересами империи. Даже навязчивая забота обо мне.

Закончив икебану из набора мясника, Карай протянул руку и попросил:

— Дай твою ладонь.

Я неуверенно подошла и вложила свою дрожащую руку в его прохладные уверенные пальцы.

— Будет больно, но я постараюсь забрать боль и залечу рану сразу же, как только это будет возможно, — пообещал Карай. Он перехватил мою руку покрепче и резким движением проткнул ладонь иглой насквозь!

Из моего рта вырвался дикий вопль боли, а потом рука до локтя похолодела, по ней разлилось онемение, и боль стала почти незаметной. Карай держал мою пронзенную ладонь над плоской пиалой, дно которой было испещрено узорами. Кровь стекала по игле в центр пиалы и заполняла бороздки узоров, окрашивая их в багряный цвет. Когда последний виток узора был заполнен кровью, советник чрезвычайно осторожно вынул иглу из моей руки, зажал ее меж своих ладоней и что-то прошептал. По всей руке от кончиков пальцев до плеча разлилось приятное покалывающее тепло и боль прошла полностью, как и онемение.

— Теперь отойди и не отвлекай, — тихо произнес Карай, отпустив мою абсолютно здоровую руку и сосредоточившись на чаше.

Мне хотелось посмотреть, что же он будет делать с моей кровью, но маг четко дал понять, что заглядывать через его плечо будет неуместно. Пришлось ретироваться и лишь изредка поглядывать в сторону стола, когда Карай откладывал очередной инструмент и брал в руки следующий. Я внимательно осмотрела свою ладонь со всех сторон, но так и не смогла отыскать место прокола. От раны остались только ужасающие воспоминания. Уже второй раз за эту ночь советник Туманный причинил мне невероятную боль, но я почему-то не винила его за это. Сегодня я поняла, что не боюсь физической боли, гораздо больше страшила боль душевная. И я чувствовала, что правда о тумане, находящемся в моей крови, принесет именно душевную боль. А нужно ли мне это знание? Конечно, нужно! Это может дать мне дополнительную силу, козырь в игре сильнейших.

Часть вторая

Чистота крови и помыслов

Карай довольно долго возился возле стола. Что он только ни делал — и переливал мою кровь, и опускал в нее различные инструменты, рассматривая потом, как алая жидкость растекается по лезвию ножа или зазубренным краям щипцов, поджигал, распространяя вонь по помещению, и даже на вкус пробовал. Это-то и оказалось последней каплей.