Великий сон - Реймонд Чандлер

Кронеджер, уже не скрывая злобы, признал:

— Пожалуй, здесь может обнаружиться весьма грязная афера.

— Насколько мне известно из собственной практики, большинство дел, расследуемых полицией, можно назвать грязными аферами, — проворчал Олс и хмуро обратился ко мне: — Теперь твоя очередь, Марлоу. Выложи ему все.

Выложил я ему.

Умолчал лишь о двух деталях, и в те минуты даже сам не задумался, почему, собственно, опустил одну из них. Обошел я молчанием визит Кармен к Броди (это понятно: она моя клиентка) и появление Эдди в доме Гейджера. Остальное изложил точно так, как случилось в действительности.

За все время, пока я выкладывал, Кронеджер не спускал с меня глаз, и лицо его ничего не выражало. Когда я закруглился, он довольно долго молчал. Уайлд, не вмешиваясь, прихлебывал кофе, посасывая свою сигару. Олс разглядывал собственные пальцы.

Кронеджер медленно откинулся в кресле, положив ногу на ногу, поглаживая колено узкой нервной рукой. Худое лицо его помрачнело. И он произнес с убийственной вежливостью:

— Ну что ж, все, что вы сделали, — это не сообщили об убийстве, имевшем место вчера, а потом весь сегодняшний день рыскали по городу, в результате чего тот гейджеровский мальчишка получил возможность вечером спокойно совершить второе убийство.

— Согласен, — кивнул я. — Но ситуация оказалась довольно сложной. Признаю: допустил ошибку, но я должен был защищать своего клиента, и не было причин полагать, что этот юноша пойдет и прикончит Броди.

— Для того и существует полиция, чтобы предусмотреть подобное, Марлоу. Если бы вы сообщили нам о смерти Гейджера вчера, Броди не увез бы из магазина книги к себе. Этот мальчишка не вышел бы на Броди и не убил его. Положим, Броди так или иначе прикончили бы, с людьми его круга такое случается, как правило. Однако все равно это человеческая жизнь.

— Верно, — согласился я. — Скажите об этом своим служакам в полиции, как только они в следующий раз прихлопнут какого-нибудь напуганного преступничка, когда тот побежит в переулок с украденным запасным колесом.

Уайлд хлопнул обеими ладонями по столу:

— Довольно! Откуда, Марлоу, у вас уверенность, что Гейджера застрелил юный Тейлор? Пусть у него или в его машине обнаружили орудие убийства, это еще не означает на сто процентов, что убийца он. Оружие ему могли подбросить — предположим, Броди, действительный преступник.

— Физически это возможно, — ответил я, — но не психологически. Такое предположение содержит чересчур много случайностей и слишком много того, что противоречит характеру Броди и его подружки, а также их замыслу. Я долго говорил с Броди. Он преступный тип, но не убийца. У него было два револьвера, но с собой он их не носил. Пытался найти способ, как урвать долю в гейджеровских махинациях, о которых, разумеется, знал все от своей мисс. Признался, что следил за Гейджером, чтобы выяснить, есть ли у того какие-то влиятельные покровители. Я ему поверил. Считать, что он убил Гейджера, чтобы завладеть его книгами, потом удрал со снимком Кармен Стернвуд, которую Гейджер как раз фотографировал, затем подбросил револьвер Оуэну Тейлору и столкнул того в океан, — все это в общем-то дикие предположения. У Тейлора был мотив — ревнив до безумия — и возможность убить Гейджера. Он без разрешения взял одну из машин Стернвудов. Застрелил Гейджера прямо на глазах у девушки, чего Броди никогда не сделал бы, даже если был убийцей. Не могу себе представить, чтобы человек с чисто деловым интересом по отношению к Гейджеру позволил себе нечто подобное. А Тейлор это сделал бы. Именно тот снимок спровоцировал бы его.

Уайлд снова захохотал, покосившись на Кронеджера, а тот, фыркнув, откашлялся. Прокурор спросил:

— А как насчет сокрытия трупа? Не вижу в этом никакого смысла.

— Юноша не признался, но сделал это он, — сказал я. — Броди не вернулся бы в дом, если он застрелил Гейджера. Мальчишка, очевидно, приехал домой, когда я отвозил Кармен. Будучи тем, кем он, как мы знаем, является, естественно, боялся полиции и, вероятно, счел удачной идею скрыть труп, пока не уберет из дома свое барахло. Судя по следам на ковре, протащил труп через передние двери и, скорее всего, спрятал в гараже. Потом собрал вещички и вывез. А позже, где-то ночью, пока тело еще не остыло, заговорили в нем чувства, и он убедил себя, что обошелся со своим покойным дружком некрасиво, так что вернулся и пристроил его на постель. Все это, правда, лишь предположения.

Уайлд кивнул:

— Потом утром пришел в магазин как ни в чем не бывало, только был настороже. А когда Броди увез книги, разузнал, куда их переместил, и сделал вывод: у кого книги, тот ради них убил Гейджера. Возможно, он знал о Броди и его девушке больше, чем мы предполагаем. Как ты думаешь, Олс?

— Это мы выясним… только забот у Кронеджера не станет меньше. Его гложет то, что вся каша заварилась вчера вечером, а он обо всем узнал лишь минуту назад.

— Думаю, с этим как-нибудь справлюсь, — хмуро сказал Кронеджер, посмотрев на меня и сразу же отведя взгляд.

Уайлд, взмахнув сигарой, скомандовал:

— Представьте изобличающие материалы, Марлоу.

Пошарив по карманам и бумажнику, я выложил добычу на стол: три расписки с визиткой, которые Гейджер послал генералу Стернвуду, фотографии Кармен и голубую записную книжку с зашифрованным списком имен и адресов. Ключи Гейджера я уже раньше передал Олсу.

Уайлд, не торопясь и не выпуская сигары изо рта, осмотрел все. Олс, закурив одну из своих миниатюрных сигарок, спокойно пускал дым в потолок. Кронеджер на этот раз, навалясь на стол, перебрал все предметы.

Прокурор постучал пальцем по распискам с подписью Кармен:

— Думаю, они использовались только для камуфляжа. Если бы генерал Стернвуд заплатил, он сделал бы это из страха перед чем-то гораздо худшим. Потом Гейджер затянул бы гайки. Вам известно, чего боялся генерал? — обратился он ко мне.

Я покачал головой.

— Вы рассказали нам все, не упустили ни малейшей серьезной подробности?

— Я опустил некоторые личные детали. И намерен не говорить о них, мистер Уайлд.

— Ха! — выразительно фыркнул Кронеджер.

— Почему? — осведомился Уайлд.

— Потому что мой клиент имеет право на такую защиту перед любым, кроме присяжных. У меня есть лицензия частного детектива, и полагаю, слово «частный» имеет значение. Полиция Голливуда держит в руках два убийства — оба раскрыты. Получила двух убийц, знает мотивы и в обоих случаях — орудие преступления. Момент вымогательства следует исключить, во всяком случае имена замешанных лиц.

— Почему? — настаивал Уайлд.

— Все в порядке, — резко вмешался Кронеджер. — С большим удовольствием будем изображать идиотов ради проныры, имеющего таких патронов.

— Ладно, покажу вам кое-что, — сказал я, вставая.

Вышел к своей машине и достал книгу из магазина Гейджера, которую нашарил в кипарисе-бочонке. Полицейский шофер стоял возле таратайки Олса — парень сидел внутри, забившись в угол.

— Что-нибудь говорит? — спросил я.

— Сделал мне одно предложение, — ответил полицейский, сплюнув, — черт с ним, пусть болтает.

Возвратившись в гостиную, я положил книгу на письменный стол и раскрыл ее. Кронеджер на другом конце стола как раз говорил по телефону, но, увидев меня, положил трубку и уселся опять в кресло.

Уайлд, с каменным липом пролистав книгу, закрыл ее и подтолкнул к Кронеджеру. Тот раскрыл и, увидев одну-две страницы, быстро захлопнул. На его скулах проступили красные пятна величиной с полдолларовую монету.

— Обратите внимание на штампики с датами внутри обложки, — сказал я.

Кронеджер снова раскрыл книгу — посмотрел:

— Ну и что?

— В случае чего, покажу под присягой, что книга из магазина Гейджера. Эта блондинка — Агнес — сознается, что махинации реализовались в магазине. Любому мало-мальски соображающему человеку ясно, что магазин был всего лишь прикрытием чего-то иного. Однако голливудская полиция допускала его существование по соображениям, которые известны только ей. Осмелюсь утверждать, что присяжные очень заинтересуются этими соображениями.

Уайлд усмехнулся:

— Присяжные действительно любят задавать неприятные вопросы — весьма тщательно стараясь выяснить, почему большими городами управляют таким образом, как теперь.

Кронеджер, резко поднявшись, надел шляпу.

— Оказывается, трое против одного, — отчеканил он. — Я расследую убийства. Если Гейджер торговал безнравственными книгами, позор падет не на мою голову. Однако признаюсь, моему отделу нисколько не поможет, если его станут трепать в газетах. Чего вы, собственно, хотите, джентльмены?

Уайлд выразительно посмотрел на Олса.

— Хочу передать вам задержанного, — спокойно ответил тот, вставая. — Идемте.

Кронеджер, наградив его яростным взглядом, вышел из кабинета. Олс направился за ним. Двери затворились. Уайлд, барабаня пальцами по столу, посмотрел на меня своими ясными голубыми глазами.