Предать – значит любить - Светлана Демидова

Катя потянула за кончик, но вместо связанных бантиком шнурков ее взору предстала отвратительная дохлая крыса с раззявленной зубастой пастью. Катя в омерзении отдернула руку и так взвизгнула, что все, кто был дома, очень скоро оказались в их с Герой комнате.

– Что случилось?! – крикнула Дуся, которая, разумеется, принеслась первой.

Отвечать Кате нужды не было: страшная крыса с деревянно растопыренными лапами, оскаленными зубами и остекленевшими бусинками глаз лежала посередине комнаты и источала невыносимое зловоние. Дуся сняла с себя передник с нарядными оборочками, набросила его на крысу, сгребла все в неопрятную кучу и с этой добычей выбежала из комнаты так же быстро, как в нее влетела.

– Откуда в доме крысы? Как такое могло случиться? – истерично крикнула ей вслед Елена Матвеевна. Она зябко куталась в теплый ярко-малиновый халат и брезгливо поджимала губы.

– Мамочка, ничего удивительного нет, – раздался голос Славочки, которая не без труда перевалилась со своей коляской через порог комнаты молодоженов. – Дом старый, в подвале наверняка сырость и нечистоты. Честно говоря, я последнее время часто слышу какое-то подозрительное шуршание. И вот – пожалуйста – крысы!

– Не говори ерунды, Слава! – возмутилась Елена Матвеевна. – Никаких нечистот в подвале быть не может! Мусор вывозится вовремя! Дуся за всем следит.

– Дуся не может быть во всех местах одновременно! Я давно говорю, что ей в помощь надо нанять мужчину.

– Можно подумать, это так просто – нанять! Никому нынче не хочется ходить в слугах!

– Вовсе не обязательно называть его слугой. Можно, например, обозвать каким-нибудь оператором котельной. Там, в подвале, есть чем заняться рукастому мужчине. Вся система отопления наверняка нуждается в ремонте.

– Мама, не волнуйся! – вступил в разговор Костя, который тоже прибежал на душераздирающий Катин крик. – Я сегодня же спущусь в подвал и посмотрю, в каком состоянии находится котельная и... все остальное... Если там крысы, нужно вызывать этих... как их... которые их морят... дустом или еще чем...

Семейство Кривицких продолжало деловито обсуждать состояние старого дома и его подвалов, а бедная Катя, подобрав под себя ноги, сидела на кровати ни жива ни мертва. Ей казалось, что сладковатый запах разлагающейся крысиной тушки заполнил всю комнату. Она боролась с накатывающей волнами дурнотой, но спустить ноги боялась: вдруг в ее лодыжку вопьются острые зубы другой крысы, огромной и вполне живой, той самой, которая затаилась сейчас под кроватью и выжидает, когда Катя останется одна.

– Я б-боюсь... – пробормотала она, когда поняла, что Кривицкие собираются оставить ее одну.

– Да ерунда все это, Кать! – с улыбкой ответил Константин, жестом показал родственницам, что они могут отправляться восвояси, что те незамедлительно и сделали. – Возмутительницу спокойствия унесла бесстрашная Дуся, так что переживать тебе больше не о чем!

– Да-а-а... а вдруг там еще...

– Сейчас посмотрим! – Константин расхохотался, опустился на одно колено, заглянул под кровать и гаркнул во всю мощь: – А ну, выходи, крысиный король!!

Катя болезненно вздрогнула. Никто из-под кровати не показался.

– Вот видишь! – преувеличенно бодро проговорил Костя. – Там никого нет. Заплутала всего лишь одна несчастная особь.

– А почему она попала именно в нашу комнату, а не в кухню, например, где есть чем поживиться?!

– Ну... не знаю... В кухне Дуся так гремит своим инвентарем, что бедная крыса без оглядки рванула подальше, туда, куда понесли мерзкие когтистые лапы.

– Возможно, Дуся ее действительно испугала... – начала Катя, но не договорила, потому что вдруг поняла: эта крыса вовсе не заблудилась в комнатах квартиры Кривицких. Ее кто-то специально принес. Эта простая и очевидная мысль так удивила ее, что она застыла с раскрытым ртом.

– Кать! Какая-то дохлая крыса вовсе не стоит таких переживаний с твоей стороны, – сказал Константин – Помни о ребенке! Ему нужны исключительно положительные эмоции!

– Да-да... положительные... – повторила Катя без всякого выражения, а потом подняла на брата Германа глаза, полные ужаса, и сказала: – Костя, она же была дохлая... и, судя по запаху, уже довольно давно...

– И что? – не сразу понял Константин.

– А то, что она вовсе не случайно забежала. Ее кто-то где-то нашел... уже дохлую... и подкинул в комнату... Или поймал... убил... подождал, пока она начнет разлагаться, и сунул под кровать... Понимаешь?

Костя хмыкнул и задумался, показав тем самым, что мысль невестки не так уж глупа, а потом сказал:

– Вряд ли тот, кого ты хочешь обвинить, смог бы выдержать этот жуткий смрад, а уж специально убить – тем паче... Потому я все же придерживаюсь мнения, что крыса сама забежала... Ну, может быть, искала уголок, где бы ей отдать концы. Многие животные предчувствуют свою кончину и уходят от нор подальше.

– Что-то я не слышала о таком поведении крыс!

– А ты что, много о них знаешь?

– Ну... например, читала, что крысы первыми покидают корабли...

– Тогда бы целый выводок нашли на лестницах подъезда, если бы наш дом походил на тонущий корабль. Хотя...

Константин замолчал, потер ладонью щеку. Это «хотя» накрыло Катю новой волной ужаса.

– Что ты хотел сказать, Костя? – прошептала она.

– Да так... – уклонился он от ответа. – Как сказал бы некто Шекспир: «Прогнило что-то в Датском королевстве...» Кажется, так у него... или почти так... Но ты не бери в голову, это единичный случай! Таков самый лучший выход из создавшегося положения. – Константин так быстро вышел за дверь комнаты, что Катя ничего не успела у него спросить.

Почти весь день Катя просидела в кухне, отчаянно мешая Дусе готовить обед и сходя с ума от безделья и страха. Отправиться обратно в комнату она смогла только тогда, когда вернулся с работы Герман. Муж, как и все в доме, отнесся к происшествию несерьезно. Поцеловав Катю в висок, сказал, что в таких старинных домах, с огромными глубокими подвалами вполне могут водиться не только крысы, но и кроты и какие-нибудь землеройки. А то, что крыса оказалась дохлой, говорит о том, что она была старой и больной и очутилась в их комнате в поисках последнего пристанища. То есть Гера почти слово в слово повторил версию Кости. Кате ничего не оставалось делать, только принять ее для себя как единственно возможную. Положительный настрой – великое дело, а потому довольно скоро молодая женщина о неприятном инциденте забыла. В самом деле, например, в их общежитии жили не тужили такие мощные тараканы-прусаки, что, если бы повезло выловить всех, одновременно прыскавших по углам в момент включения света, из них можно было бы слепить парочку вполне упитанных крыс. Живя в общежитии, Катя не только не думала о тараканах, воспринимала их как неизбежное зло и обязательную принадлежность данного заведения. Так и крысы... Там тараканы, тут – крысы... Ничего особенного. Тем более что больше они ей не досаждали. И никто не досаждал. Когда закончились каникулы, Костя уехал в Москву, довольно сухо попрощавшись с Катей, и она окончательно уверилась в том, что он вовсе не покушался на ее честь и не предлагал себя взамен брата-близнеца.