Подлодки адмирала Макарова - Анатолий Матвиенко

У Герна дела обстояли еще хуже. Генерала подвели… романтические чувства капитана лодки к его племяннице! Мичман, чая произвести выгодное впечатление на девицу мужественным рассказом о своей находчивости в присутствии Его Императорского Высочества, подбил унтера и матроса кинуть в топку под водой горящие кислородные брикеты, для избежания отравления залил водой сразу два оксилитовых патрона. В перенасыщенной кислородом атмосфере вспыхнул пожар. Вместо срочного всплытия его начали тушить. Безумцев спас наблюдатель, который незамедлительно рванул рычаги аварийного сброса балласта и продувки, задержал дыхание и открыл люк, как только в иллюминаторе показалась поверхность.

Бог миловал, никто не погиб, потому обошлось без суда офицерской чести и морского суда. Романтичный мичман списался с флота, двое других — с лодки на берег. Продолжать работы над кораблем Герн мог только за свой счет, от чего благоразумно отказался.

Обоим изобретателям на помощь пришел Берг, который попросил слова.

— Ваше превосходительство, — обратился он к Попову. — Негоже рассматривать ситуацию как полный триумф «Щуки» и полный провал моих коллег. Новое дело трудное, изобилующее ошибками. Наша лодка не была бы возможна без опытов генерала Герна и господина Александровского. Отмена финансирования прожектов повлечет обычную судьбу для их судов. Их передадут в портовое хозяйство, они будут ржаветь на берегу несколько лет, потом разберутся на лом. Меж тем на их постройку трачены изрядные казенные средства.

— У вас есть предложение, господин капитан-лейтенант?

— Так точно, — Берг не успел привыкнуть к новому званию и внутренне вздрагивал. Он-то и лейтенантом проходил меньше полугода. — Основной порок обеих лодок в негодной схеме единого двигателя. После ремонта и перестройки «четверка» пригодна как учебное судно. Субмарина господина Александровского может быть переоборудована под несение якорных мин или торпедо. Сие несравнимо дешевле, нежели закладывать корпуса заново. Имею предварительные наброски.

Андрей Александрович такого поворота не ожидал. Они оговорили с Краббе и великим князем, что неудавшиеся лодки идут на слом, изделие Берга рассматривается к закладке в серию.

— В чем заключается реконструкция? Не станет ли дешевле выделка новых кораблей?

— Сметы не имею. На «четверку» достаточно установить новые моторы, аккумуляторы, заменить винт, добавить перископ, воздуховод и передний руль глубины. Сотню миль под паром и пять на электричестве она пройдет. Самый экономный путь к обучению подводных кадетов.

— Сегодня же приказываю приступить к расчетам. Константин Борисович, не возражаете?

— Как можно, Андрей Александрович, — отозвался Герн. — Непризнание очевидного есть глупость. Помогу в перестройке, чем сумею.

— Решено. А воздуходувной?

— Сложнее, ваше превосходительство. Жаль терять крупный и опробованный корпус. Воздушную арматуру и двигатель — долой. Рубки срезать, поставить нормальную на миделе. Систерны балласта — наружу. К концу года Якоби обещает мотор на двадцать пять сил. Там двухвальная установка. Четыре гальванических двигателя дадут сотню. Машина понадобится сил на сто пятьдесят, лучше две с одним котлом.

— Вы тысяч на двести рублей наговорили, Александр Маврикиевич. Насколько водоизмещение возрастет?

— Подводное — до четырехсот тонн. Одни аккумуляторы тонн пятьдесят затянут. Однако получим боеспособный корабль, а не опытово-учебный.

— Без меня, — заявил Александровский. — Простите господа, уродовать свое детище я не намерен.

Вас никто и не зовет, подумал Берг.

— Составляем предварительную смету на обе переделки, я доложу министру и генерал-адмиралу, — подвел черту Попов. — Следующий вопрос касается вооружения лодок.

Докладывал капитан первого ранга Пилкин, минер.

— Рапорт о вооружении «Щуки» якорными минами рассмотрен. Для сохранения остойчивости в надводном положении корабль может взять не более десяти мин со стофунтовым зарядом. Для обороны своих берегов и гаваней неудобоприменимо, ибо перекрытие одного только судового фарватера у банок западнее Котлина требует десятков выходов в море.

Вот и начались межведомственные склоки, хоть и под крышей одного министерства, горько усмехнулся про себя Берг. Оружейники ставят палки в колеса кораблестроителям.

— Что скажете, господин капитан-лейтенант?

— Ваше превосходительство! Постановка мин у русских берегов в отсутствие противника действительно с надводного судна лучше, хотя нет у нас корабля, способного перекрыть весь залив за один выход, о чем поставлено в укор «Щуке». Однако же в прошлую войну, будь на Балтике подлодки, они смогли бы укладывать мины прямо под англичан, куда надводные корабли и нос казать не смели, — Берг увидел осуждающие взгляды моряков, которым наступили на больное место, и продолжил мягче. — Я полагаю лодку оружием в первую голову наступательным. «Щука», доставленная на плашкоуте к входу в Босфор, или переделанная «Александровка» своим ходом могут минировать Константинопольский рейд прямо под носом у турок. В несколько заходов — перекрыть выход в Черное море. Поставьте броненосец за минным заграждением, дабы турку неповадно было тралить, пройдитесь по северным портам, и османам на Черном море останется разве что ловить рыбу с берега удочкой.

— Слишком гладко получается, господин подводник, — нахмурился адмирал. — Что у нас с самодвижущимися минами?

Снова встал каперанг.

— Имеем предложение от мистера Вайтхеда, прожекты господина Александровского и генерала Герна.

— Доложите.

— Англичанин предлагает две мины. Легкая четырнадцатидюймовая мина массой триста сорок шесть фунтов, сорок фунтов пироксилинового заряда, ход семь узлов на расстояние двести ярдов. Шестнадцатидюймовый снаряд весит шестьсот пятьдесят фунтов, несет семидесятифунтовый заряд, дальность двести ярдов. Приняты на вооружение Австро-Венгерским флотом, на рассмотрении у англичан и французов. Цену предлагает неслыханную. Расчет за мины и за проектную документацию передан министру. Торпедо господина Александровского только в эскизах. Калибр — двадцать четыре дюйма, масса больше тонны. Обещает больший ход и массу заряда, но натурным образцом подтвердить не может. Идея генерала Герна также не проработана.

— Как вы сами считаете, господин капитан первого ранга, самодвижущиеся торпедо имеют будущее на флоте?

— Сомнительно. Ни одна канонерская лодка не подпустит к себе врага на двести ярдов. Ныне растет дальность артиллерии.

— Разрешите? — Берг понимал, что нарывается. Он говорил больше всех, имея самое младшее звание из присутствующих, разве что титулярный советник Александровский был ему ровней. Но и смолчать нельзя. — Иностранные флоты, принимая торпедо Уайтхеда, не получат больших преимуществ. Резоны привел господин капитан первого ранга. Мы имеем шанс первыми обучиться нападению с торпедо из-под воды. По опыту Америки знаю — после первой удачной атаки противник оробеет. Ежели Уайтхед намерен продать нам мины, пусть предъявит их на опыты. Господа Александровский и Герн, а также минный департамент в силах оценить их действие.

— Похвально, что вы радеете за подводное дело. Однако казна не бездонная, — изрек адмирал до боли известную истину. — Коли на канонерки и корветы самоходные мины не приспособить, не заинтересуют они великого князя.

Длившиеся июнь и июль военно-придворные маневры привели к тому, что Берг оказался командиром подводно-миноносного отряда из трек лодок, ни одна из которых не была готова не то что к войне, но и к выходу в море. «Щука» украшала Мортонов эллинг с вырезанным листом в кормовой части корпуса. Духовые и оптические трубы, заказанные в складном варианте по образу подзорной — с выдвигающимся коленом, запаздывали, старые поторопились снять.

За три недели выходов на лодке со свинцовыми аккумуляторами ее экипаж начал жаловаться на признаки цинги. Не помогали даже испытанные средства — клюква, лимоны и еловый отвар. Единственной причиной могли быть испарения из батареи. Потому крепление и размещение свинцовых ящиков снова меняли, насколько позволял узкий корпус, от каждой банки тянулась вытяжная трубочка, отсасывающая газы через особый нагнетатель за борт.

На берегу оказалось шестнадцать человек из команды Александровского. Матросы привычно ждали увольнения в запас, обещанного к 1874 году после семи лет службы, офицеры засуетились о переводе. Терять с трудом взращенные кадры решительно не хотелось, но и выхода Берг не видел.

На две оставшиеся лодки сметы утвердили. Затем с чисто русской последовательностью денег не дали. Оснастку под малютку Герна удалось оплатить лишь осенью. Трехсоттонную громадину пришлось вытащить на сушу и законсервировать до лучших времен.