Ардагаст, царь росов - Дмитрий Баринов (Дудко)

Царь восточных росов поднял серебряную чашу, полную золотистого хорезмийского вина.

   — Ардагаст, великий воин, я желаю пить за тебя! Но прежде скажи: кто ты? Ты мог сражаться за любое из трёх племён, а сражался за всех людей. Ты спас нас всех от живых мертвецов, а главное — от нашей собственной глупости. Ты мог обрести силу богов — и отказался. Может быть, ты ею и так владеешь? Скажи, с земли или с неба ты пришёл к нам, златоволосый царевич?

   — Мир-сусне-хум, За Людьми Смотрящий Человек — так зовут Солнечного Всадника. Он смотрит, чтобы люди по правде жили. Он царевич, сын Нуми-Торума и Золотой Бабы, но родился на земле, в бедной избе вырос, потому и любит людей. Кто же ты, Ардагаст, царевич росов? Я, шаман, не знаю, — сказал Лунг-отыр.

   — Кто я? — улыбнулся росич. — Ардагаст, сын Зореслава и Саумарон. «Ард» значит «Огонь». А ещё — «Правда». Огненная Правда, которую в этом мире хранят Богиня Огня и Солнечный Всадник. Я — Огненный Гость, Гость Правды. Я гостил у многих народов, и у многих ещё побываю. Я воин, но за меч берусь, чтобы Огненная Правда не ушла из мира. Чтобы святой огонь не погас, а злой огонь не опустошил мир. Чтобы этим, средним миром не завладел Чёрный бог — хватит с него и нижнего. Бог богов высоко, в верхнем мире. А средний мир хранят боги-воины: Солнце, Громовник и Богиня Огня. Но за всеми злыми демонами и их слугами не уследят и они. А если воин защищает дом, что должен делать его взрослый сын? — Он обвёл взглядом пирующих. — Грабить соседа и пить вино? Или встать рядом с отцом? И разве для этого нужно самому быть богом?

   — Нет. Нужно быть похожим на светлых богов. Только не так, как эти, которых мы упокоили, — сказал Хиранья.

Два десятка всадников ехали через Уральские горы. Шестерых дружинников потерял Ардагаст в битве за Аркаим. Но с ним пошли на запад трое росов, два манжара рода Гуся и один — рода Медведя. Заходящее солнце указывало путь отряду.

   — Вот так, вслед Солнцу, и до Днепра за месяц дойдём, на обжинки у венедов будем, — сказал Ардагаст.

   — Если ты по дороге ещё в какие-нибудь славные дела не ввяжешься, — отозвалась Ларишка.

   — Ввяжусь, и не в одно, — беззаботно тряхнул золотистыми волосами росич. — Понимаешь, Ларишка, я ведь с Днепра изгоем уехал. Одни меня венедским ублюдком звали, другие сарматским. А вернуться должен славным воином, всей степи известным. Как же мне без подвигов? И где их росичу искать, если не в степи?

Глава 2

ЦАРЬ РОСОВ И ВЕНЕДОВ

Два всадника стояли у подножия громадного вала древнего городища. Оба были одеты в красные кафтаны и штаны. Их пояса блестели золотом и бирюзой, золотом были отделаны ножны мечей и акинаков. Массивными серебряными бляхами сияла сбруя породистых коней. У старшего на шее была золотая гривна с конскими головами на концах. На коротких красных плащах у обоих была вышита золотом тамга, перед которой склонялись все племена от дебрей Полесья до тёмных вод моря Ахшайна, от Карпат до Танаиса[16]. Тамга Фарзоя, великого царя сарматов.

   — Вот так Ардагаст овладел золотой чашей Колаксая и убил в поединке Сауаспа. Теперь племя росов соберётся на реке Росаве избирать нового царя, — закончил свой рассказ младший всадник — скуластый, с чёрной, упрямо торчащей острой бородой.

Старший, такой же темноволосый, с хитрым курносым лицом, довольно усмехнулся:

   — Говорил же я семь лет назад, что из вас, троих мальчишек, выйдут цари. Раз уж вы тогда не побоялись биться с демонами и чернокнижниками... Теперь Рескупорид — царь Боспора, ты, мой наследник, уже прославился в боях с римлянами за Дунаем, а вот Ардагаст... Ты сам не знаешь, чем он завладел.

   — Почему же, знаю. Скифы и венеды верят, что эта чаша упала с неба вместе с секирой и плугом с ярмом. Все эти дары — из солнечного, огненного золота, и только достойный царствовать может взять их в руки и не обжечься, когда они запылают небесным огнём.

   — Ты не знаешь, какую древнюю силу разбудил твой приятель, — покачал головой старший. — А может быть, не знаю и я, великий царь аорсов, которому положено всё знать в своём царстве.

Он вдруг соскочил с коня, обнажил меч и принялся взбираться вверх по крутому, поросшему травой склону.

   — За мной, Инисмей, царевич аорсов! Меч наголо!

Молодой сармат спрыгнул с лошади и с мечом в руке последовал за Фарзоем. Несмотря на молодость, он, весь в поту, сумел опередить отца лишь у самого гребня вала.

   — Понял теперь, какого было брать такой город? Отсюда до подножия вала сорок локтей, я верёвкой мерил. А мы ведь без доспехов, и сверху ничего не летело. С той стороны вал, правда, пониже — в два человеческих роста, — сказал царь.

С гребня вала открывался вид на городище — большое, круглое, разделённое надвое долиной мелкой речки. Небольшой участок возле вала был отгорожен ещё тремя валами. То тут, то там поднимались похожие на курганы бугры. И — ни мазанки, ни юрты, ни огорода, ни пшеничного поля. Всё покрывал белый саван ковыля. Только за городищем сарматский пастух гнал к речке отару.

   — Это Пастырь-град, последняя столица сколотов-пахарей. За тремя валами — детинец[17], там жил царь. Бугры эти — священные, там на праздники жгли костры и туда же сносили золу из домов.

   — Венеды тоже по большим праздникам костры жгут, — кивнул Инисмей. — У них весело: хороводы вокруг огня ведут, скачут через него.

   — Вот ты и допрыгался с Миловидой, дочерью старейшины Томислава. А потом прятали от меня внука.

   — Так ты же хотел меня женить на Саузард Чернозлобной, дочери Сауаспа.

   — Потому ты и помог этому бездельнику Андаку похитить её. Молодец! — хлопнул сына по плечу Фарзой. — Избавил меня от такой невестки и такого свата.

   — А Ардагаст избавил тебя от твоего лучшего полководца... и первого негодяя в твоём царстве! — рассмеялся Инисмей.

Царь помолчал, потом величественным взмахом руки обвёл городище:

   — Видишь, какой был город? Больше моей столицы на Днепре, больше нынешней Ольвии. А Моранин-град в лесах над Тясмином раз в десять больше этого, а Таргитаев-град за Росью ещё больше. А с великим городом Гелоном на Ворскле разве что теперешний Рим сравнится. Сколько же людей нужно было, чтобы всё это построить, заселить, прокормить горожан? А кормили не только себя, но и греков. Река пшеницы текла отсюда на юг. А обратно — река вина, золота, дорогих тканей, доспехов... Куда всё делось? — громко спросил он неведомо кого и сам тихо ответил: — Всё разрушили мы, сарматы.

   — Так уж и мы! — запротестовал царевич. — Мы с тобой аланы, аорсов привёл сюда ты. А эту землю разорили сарматы царские, которых ты выгнал за Танаис.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});