Дай Андрей Поводырь в опале. - Неизв.

Спасибо, - я даже ладонь к сердцу прижал, в доказательство искренности. - Огромное вам, господа, спасибо. Но какая же здесь прибыль? Согласно Уложению об Акционерных товариществах, подписка на участие - это выражение готовности выкупить заявленное число долей. Ни о каком участии в распределении какой бы то ни было, даже потенциальной прибыли, речь не идет. Или я что-то неверно понимаю? Я опасаюсь, что...

Вот только не надо опасаться, - от волнения у Горация Осиповича прорезался яркий еврейско-одесский говор. - Таки мы должны опасаться. Не скажу за господина барона, а наш банкирский дом готов миллион серебром на ваши прожекты положить. А это таки немалые деньги, молодой человек!

Миллион? - выдохнул я. - Всего? Да на один железоделательный завод нужно два, как минимум. А на дорогу и пятидесяти мало!

Пятьдесят? - округлил глаза Асташев-старший.

Это не так много как представляется, - неожиданно ласково улыбнулся Штиглиц. - Я добавлю еще миллион. Господа Лерхе тоже что-то вложат. По подписке что-то наберется. Но основное - это конечно займы. Придется выпустить облигации долгого займа под три процента. Их ныне охотно покупают в Европе.

Так, а кто же станет выплачивать им заявленную прибыль, коли еще ничего нет?

А вот господин Рейтерн и станет. Он так ратовал за частных железнодорожных строителей, такие с генерал-лейтенантом Мельниковым полемики учинял, что Государь был вынужден особым рескриптом повелеть, чтоб акционерным обществам по пять процентов дивидендов из казны выплачивалось на вложенное, со дня начала изыскательских работ. Да и наш друг... Гораций... эм... Евзелевич гарантии дает, что в Париже, через их банка отделение, облигации наши с изрядным привеском сторгует.

В мое время подобные схемы проворачивали с использованием государственных гарантий. Некая, близкая по духу главе администрации, организация получает от региональных властей гарантийные обязательства. Конечно, под замечательный проект. Что-нибудь этакое нанотехнологичное или инфраструктурное. И с ними тут же бежит в импортные банки за кредитами. Разве можно сравнивать их два процента годовых и наши двенадцать? В итоге, иностранные деньги тут же расползаются по русским банкам, в виде вкладов, а с чиновничьей братией начинается длинная и нудная переписка. Государевым людям положено интересоваться ходом выполнения перспективного проекта, но денег хочется еще больше. А "домашней" фирмочке не до проектов. Они заняты собиранием процентов по вкладам и распределением относительно честно нажитого между заинтересованными лицами. Грубо говоря - пилят и оттаскивают.

Причем, с точки зрения закона - никакого криминала. Найдется десять тысяч причин, мешающих начинать воплощать гениальный замысел в жизнь. Так что теперь, капиталам просто так пылиться? Деньги должны работать! А что, "благодаря" таким нано-прожектерам нормальные люди на поддержку государства могут уже не рассчитывать, так понятливее нужно быть! Смекалку проявлять вовремя. Откаты разными словами могут быть названы...

Однако такой откровенный грабеж казны в моем, двадцать первом веке, неминуемо привел бы в Лондон на постоянное место жительства. А, если еще и не поделиться вовремя, так и к самоубийству шарфом. Здесь же банкиры совершенно спокойно это обсуждали, не опасаясь никаких последствий.

Совесть взбрыкнула слегка, но Герочка тут же с ней договорился. Объяснил, что казенные выплаты пойдут на благое дело. Дорога-то нужна! Сама Империя добралась бы до Сибири только лет этак через двадцать или тридцать.

У вас в... Томске? Я правильно помню? Да, в Томске нынче же откроется отделение Государственного банка. Необходимые распоряжения я уже отдал. Для вашего прожекта будет открыта кредитная линия, коя будет восполняться за счет продажи облигаций в Европе. Так что стройте себе на здоровье. Оговоренная с вашим батюшкой доля станет переводиться на ваши счета. Для нового вашего банка так же все будет весьма и весьма благоприятно.

Я не мог сдержать улыбку. О таком подарке судьбы я и мечтать не мог. Появление в Томске отделения самого мощного в стране банка в одночасье решит проблему недостатка денег в губернии. Что просто обязано так подопнуть предприимчивость сибирских купцов, что только держись.

Штиглиц кончиками пальцев взбил белоснежные бакенбарды. И самодовольно добавил:

И о визировании бумаг Государем не беспокойтесь.

Вы уже выбрали подрядчика? - подхватил Гинцбург. - Могу порекомендовать нескольких добропорядочных господ.

Наш Герман Густавович и сам справляется, - улыбаясь, и в это же время недовольно покачивая головой, пожаловался Асташев. - Я для его заводов с господином Обуховым сговариваюсь, а он уже генерала Чайковского в директора назначил.

Что за Обухов?

Так Павел Матвеевич Обухов. Он прежде горным начальником Златоустовских заводов был в чине генерал-майора. Потом на Неве завод основал, чтоб пушки для флота лить. А теперь-то в Морском ведомстве за долги. И на заводе его управляющим капитан-лейтенант Колокольцев поставлен, а по технической части полковник Мусселиус. Компаньон Обуховский, господин Путилов, от дел вовсе отошел. Так и Павел Матвеевич в стороны стал поглядывать...

Кхе-кхе-кхе, - закашлял, засмеялся Гинцбург. - Отошел, говорите? Николай Иванович был недавно у меня... О кредите спрашивал. Казенный чугунолитейный завод, что в Северной гавани, хочет купить. Что ему ваш горный инженер...

Кинул, - кивнул я сам себе. - Однозначно - кинул.

Что вы сказали? - заинтересовался сидящий ближе всех Штиглиц.

Обманул, говорю, - "перевел" я.

Ну отчего же обманул? Все по совести. Каждый желает получить то, к чему стремится. Инженер Обухов все силы на литье пушек тратит, а Путилову богатства хочется. Как же им вместе-то на казенном кошту быть?

И что, Иван Дмитриевич? Господин Обухов проявил желание поехать в Томск железо плавить?

Не слишком, - признался Асташев. - Но обещался подумать...

Только не нужно ему мешать, - пригладив бороду, самодовольно заметил Гинцбург. - Путилов сообщал, будто Обухов превосходнейший знаток. И чуть ли одержим мыслью устроительства завода наилучшим образом. Такие господа деньги только тратить умеют. А вот Николай Иванович совсем иначе устроен. Теперь я, пожалуй, дам ему средства на покупку.

Итак, господа, - глянув на массивный "брегет", Штиглиц дал понять, что пора заканчивать заседание. - Надеюсь, мы пришли к соглашению. Бумаги у Государя и не должны встретить препятствий. Капиталы готовы. Господина Рейтерна, касательно выпуска облигаций, я посещу в ближайшее же время. Что же об управляющем нашей Сибирской дорогой, так наш Герман Густавович, не откажет взять на себя труд по отысканию стоящего человека. Мы же, в свою очередь, станем ему помогать...

Моего мнения никто не спрашивал. Я чувствовал себя бумажным корабликом, попавшим в бурный весенний ручей. И мне это совсем не нравилось. Привык уже думать, что Томская железная дорога - моя. Полностью. От идеи до воплощения. От черты на карте, до первого гудка паровоза. Столкнувшись с необходимостью участия в предприятии абсолютно беспринципных, готовых продать кому угодно что угодно, финансовых акул, испытывал какое-то разочарование. И еще - едва сдержал себя от порыва пойти вымыть руки, после их рукопожатий...

Вы уже решили, Герман, на сколько акций дороги станете сами подписываться? - дождавшись, когда все, кроме них с сыном, откланяются и уйдут, поинтересовался старший Асташев.

Конечно, - улыбнулся я, допив прежде кружку пива. - На миллион. Как барон говорил? Подписаться - не значит немедленно выложить деньги?!

Это хитрый еврей сказал, - уточнил Вениамин и засмеялся. - И мне это тоже по нраву. Так ведь, отец?

Ну, ежели так, да еще и не сразу, и мы на миллион, - закивал Иван Дмитриевич. - Еще и наш покровитель...

Николай Николаевич, - вставил ротмистр.

Великий Князь Николай Николаевич, изволили на сию же сумму интерес проявить.

И снова моя догадка подтвердилась. Так и знал, что их предприятия "крышует" кто-то из родни Императора.

Михаил Константинович Сидоров, был у меня вчера, - зачем-то понизив голос, таинственно выговорил Асташев. - Хвалился, будто бы вы с ним на доклады в Вольном Обществе записаны.

Точно так. Двадцать девятого числа, в Николаевском зале Городской думы.

Эти... банкиры, должно быть, о том не ведают?

Особенно я их в известность не ставил.

Вот и ладно, - обрадовался старый седой лис. - Вот и славно! О прожекте вашем через этот доклад, подикось, все Отечество узнает?

Я на это надеюсь. Да к чему вы это, Иван Дмитриевич?

А к тому, Герман Густавович, что вот и Сидоров очень рекомендовал подписку на акции публичной устроить. Он уже и письма разослал. И Григорию Петровичу Елисееву, и Василию Александровичу Кокореву... Помните, мы на его подворье в Первопрестольной останавливались? И Петру Ионовичу Губонину. Это тоже не последний человек, и к чугунным дорогам интерес имеет. Они и сейчас у Мельникова прожект на Горнозаводскую дорогу держат. Все к Государю дорогу не найдут...