Иные знания - Екатерина В. Коробова

Перед ними стояла Майя, отощавшая, с как будто изуродованным, неподвижным лицом, но, определенно, живая и в сознании.

События все больше напоминали один из дурных снов. Хотелось бежать, но ноги будто слились с тяжелым мокрым песком на дне. Дарина просто не могла пошевелиться, ощущая, как кто-то назойливо пытается пролезть в ее мысли сквозь маску. Остальные тоже замерли.

– А вот и вы, – голос Майи звучал абсолютно пресно, будто она повстречала скучных гостей в саду на своем празднике и теперь была обязана им что-нибудь сказать. Она по очереди оглядела каждого, чуть поворачивая голову, при этом ее зрачки оставались совершенно неподвижными, как у куклы.

Все будто наконец очнулись и принялись меняться местами, как и было условлено. Но Дарине эта идея уже казалась совершенно обреченной.

«Что они с ней сотворили…» – почти с сочувствием пронеслось в голове. Смотреть на нынешнюю Майю было жутко – столько в ней чувствовалось искалеченного и сломленного.

– Майя!

Дарина с ужасом наблюдала, как Кай шагает навстречу бывшей далле, срывая маску. Один из бойцов Мика вышел из оцепенения и поднял руку, приготовившись творить.

– А, ты, – Майя не проявила ни капли заинтересованности, повернувшись к Каю. – Не нужно. Взять, – она зачем-то щелкнула пальцами.

Дарина никогда не видела прежде медвежьих троек, только слышала рассказы Мика. «Медвежья, – как-то объяснила Вьюга, – потому что после встречи с ней вероятность выжить – как после столкновения с разъяренными медведями». Все трое были гладко выбриты и двигались словно голодные хищники. Во взглядах не читалось ничего человеческого.

– Майя, ты… – Кай не смог договорить.

Дарина даже не успела понять, где закончился ее собственный ужас и начался ужас Кая, ощущаемый каждой клеткой, когда один из медвежьей тройки, высокий костлявый старик, сделал рукой небрежный жест в их сторону, словно смахивая крошки с несуществующего стола. В мире остались только страдание, темнота и отчаяние.

– Нет! – Дарина не понимала, кричит ли Кай на самом деле, или это все происходит только у нее в голове. – Дар, пожалуйста! Услышь меня!

Она чувствовала, как кто-то заслонил ее собой, но перед глазами все плыло от слез, а пульсирующая боль в висках никак не давала собраться с мыслями. Ноги подкашивались, словно все силы разом покинули Дарину.

«Дар, пожалуйста, – искаженным от страха голосом просил у нее в голове Кай. – Мы должны дать им отпор. Они убьют нас всех. И мы никогда не сможем спасти остальных».

Дарине потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что от нее нужно. Кай может здесь творить. Он здесь. Ее далл.

«Давай», – даже мысленно ее голос звучал еле слышно.

Здесь ведь почти не было Воздуха. Только неподъемные толщи ледяной воды, словно лишающие возможности дышать. Дарина пыталась, но никак не могла ощутить свою Стихию.

«Дар, у нас получалось тогда, в камерах. Получится и тут», – и в мыслях голос Кая был полон боли.

Она закрыла глаза и попыталась сделать вдох.

…Где-то далеко звучал холодный, страшный, нечеловеческий смех разбуженного чудовища, ослепленного собственной яростью и мощью. Он как будто доносился с порывами ветра, прилетавшими издалека, – холодного, соленого и безжалостного. Дарина не сразу поняла, что этот ветер – ее собственная Стихия, вплетенная в творение Кая. Как будто сейчас существовали только они вдвоем – и жуткий хохот, морские волны и ревущий ураган, разрушающий все на своем пути.

Кто-то сжал и резко опустил руки Дарины с такой силой, что на запястьях наверняка останутся синяки. Но делавший это добился своей цели: творение оборвалось.

Ноги подкашивало от накатившей слабости. Темнота перед глазами постепенно рассеивалась, и Дарина наконец поняла, что перед ней стоит Ринт, один из солдат Мика, и тревожно вглядывается в ее лицо. Масок на них обоих уже не было – Дарина не представляла, когда успела снять свою.

– Ты не Тара, – запоздало сказал Ринт, отступая на шаг.

– Все хорошо, – прохрипела Дарина, высвобождая руки. Голова по-прежнему кружилась, и все тело казалось непослушным. – Что… Что случилось?

– Да помилуют меня все Четыре, я и сам не понял, – Ринт был здоровяком в два раза больше Дарины, но сейчас говорил как испуганный ребенок. – Нас ждали. Эта жуткая девица вместе с медвежьей тройкой почти сразу же напали, я и пальцем пошевелить не успел. Потом ты с этим, – он кивнул в сторону застывшего Кая, – вроде как призвали Стихию, но я никогда такого раньше не видел… Жуть, тут все своды чуть не рухнули, а медвежья тройка стала прямо на месте одновременно и захлебываться, и как будто становиться водой, – Ринт передернулся от этих воспоминаний. – Девицу ваше творение не тронуло, она успела унести ноги.

– Ясно, – к горлу подступила тошнота. Дарина догадывалась, что Кай, вероятно, умышленно пощадил Майю, но сейчас было не до этого. – Она может вернуться с подмогой. Надо поскорее найти нужную камеру и уходить.

Ринт согласно кивнул.

– Третья и четвертая справа, – сказал Кай тихо, не поворачивая головы в их сторону. Он взмахнул рукой, творением открывая двери.

Мысль о том, что это все скоро закончится, помогла Дар собрать остатки сил. Она кинулась было вслед за Ринтом, но ее вновь остановил неуверенный голос в голове.

«Дар, – Кай продолжал стоять на месте, глядя в одну точку. – Я не вижу. Совсем ничего не вижу».

1009 год от сотворения Свода,

15-й день второго зимнего отрезка Себерия, Край Озер

Дарина

– Я бы и сам справился. Спасибо.

– Конечно, – Дарина надеялась, что голос не выдает ее. – Просто так быстрее, а нас уже ждут.

Когда она вошла в комнату, Кай сидел на кровати и сражался с пуговицами на рубашке. Выходило плохо. От осторожного приветствия он вздрогнул и резко вскочил, и Дарина мысленно пообещала себе впредь заранее предупреждать его о своем приближении.

– Можно я? – не дав ему времени ответить, она подошла и быстро застегнула рубашку. Кай стоял не шелохнувшись, весь пунцовый от стыда. – Готово.

Они впервые разговаривали после всего, что случилось. Тогда, в Водных тюрьмах, Дарине казалось, что главное – сперва вывести из камер Лику и Лайма, потом как можно скорее вновь очутиться на воздушном корабле, а там они уже обязательно что-нибудь придумают. Радость от успешного спасения пленников придавала сил. Но, когда им удалось вернуться благодаря отметкам Ринта и взлететь, стало ясно, что быстро помочь Каю известными ей целительными творениями не получится: Земля в руках Дарины ощущалась неповоротливой и мучительно чужой. Требовался кто-то, кому эта Стихия действительно подчинялась. Дарина тогда с ужасом вспомнила все кошмары Кая, в которые раз за разом приходила, пока была заключенной. Четыре предупреждали об этом,