Вернувшийся - Денис Лапицкий

— Звук, — скомандовал Габриэль. Щелкнули динамики.

На экране возник загорелый седоволосый мужчина с аккуратной белоснежной бородкой, облаченный в странный мундир — серый с зелеными вставками, с перекрещенными молниями в петличках. Было похоже, что передача, прервавшая рекламу, ведется с борта военного корабля.

— Говорит брат-меченосец Константин, стратег «престола» «Джафкиил»[3]. Станция, именуемая Свободным Портом Орн’Гаах, блокирована. Через минуту на станцию прибудут катера, которые высадят десантные отряды. Ни один корабль не может покинуть станцию во время проведения десантной операции. Наша акция займет не более часа, после чего мы покинем систему. Я требую не оказывать сопротивления бойцам — в этом случае никто не пострадает. В случае неподчинения десантники имеют приказ открывать огонь на поражение.

Экран снова пошел полосами, а через секунду в нем возник уже другой человек — желтолицый, в легком скафандре с яркой нашивкой на левом плече.

— Говорит сторожевой корабль Новых Триад «Мэйцзедао»[4], — уверенно сказал желтолицый, словно чувствуя за собой всю мощь гигантской организации. — «Джафкиил», Свободный Порт Орн’Гаах находится под нашей защитой. Предлагаем вам во избежание конфликта немедленно покинуть систему. В противном случае мы будем вынуждены применить силу.

Изображение на экране вновь сменилось — теперь на нем возник странный корабль, широкий и плоский, похожий на ската-манту. По всей видимости, это и был «Джафкиил». К нему двигался длинный, формой схожий с наконечником копья, сторожевик Новых Триад.

Капитан «Мэйцзедао» был уверен в себе — не только потому, что чувствовал себя единственным олицетворением могущества Новых Триад в системе, но и потому, что даже его небольшой сторожевик как минимум вдвое превосходил размерами странный корабль.

На борту «Джафкиила» вспыхнул белый огонь, и тонкая лучевая спица ударила по «Мэйцзедао», снося ходовую рубку. Секундой позже от искалеченного корабля отделился носовой отсек, а потом луч ударил еще раз — наискось, через боевые галереи и жилые отсеки.

Странно, но взрыва не произошло — остатки изрубленного страшным оружием неизвестных пришельцев «Мэйцзедао» по инерции двигались в пространстве.

Тем временем, на экране было видно, что к станции приближаются отделившиеся от «Джафкиила» небольшие треугольные объекты — десантные катера.

Матиас, раскрыв рот, смотрел на экран.

— Думаю, нам надо торопиться. Почему-то мне кажется, эти люди, — Габриэль дернул подбородком, указывая в сторону экрана, — прибыли сюда с той же самой целью, что и мы.

— Считаешь, это та самая команда, с которыми был связан «седой», и которая должна завершить выполнение задания? — спросила Стефания.

— Да, — коротко ответил Габриэль. — Джереми, приведи мальчика. Мы забираем его с собой. И быстрее!

Нужно было торопиться. Совсем скоро обещанные седобородым капитаном «Джафкиила» десантники должны вступить на территорию Порта — и Габриэль очень сильно сомневался, что после столь впечатляющей демонстрации силы кому-то придет в голову пытаться их остановить.

— Джереми, ну, скоро ты там?

— Сейчас, господин Марун. Парнишка тут ищет кое-что…

— Ищет? — возмутился Габриэль. — Какого… Некогда ерундой заниматься!

Джереми вышел из дальней комнаты, ведя за собой мальчика. Тот сжимал в руке какой-то предмет, завернутый в блеклую голубоватую ткань.

— Это не ерунда, — тихо сказал мальчик, крепче прижав к себе сверток. — Это мой псалтырь. Мне… мне мама его подарила… Перед смертью.

Последние слова он произнёс уже чуть слышно и шмыгнул носом.

— Ага, — только и смог сказать Габриэль. — Ну, что ж, нашел — и славно. А теперь пошли…

— А как же мы?! — закричал наконец-то оторвавшийся от экрана Матиас. — Это же корабль Церкви! На нем люди епископата! Они пришли за нами!

— Вот вы с ними и разбирайтесь, — рявкнула Стефания.

— Спасите их, — сказал вдруг мальчик.

— Да ты что? — вскинул брови Джереми. — Они же тебя мучили!

Он оттянул широкие рукава рясы мальчика, обнажив худенькие руки, сплошь покрытые синяками.

— Надо уметь прощать, — так же тихо сказал мальчик. — Меня этому мама учила…

— Проклятье! — скрипнул зубами Габриэль. — Ладно, берем этих клоунов и уходим…

— Не так быстро, — послышался голос со стороны двери.

— Вот и все, — тихо сказала Стефания.

Габриэль повернулся. Возле входа в жилой блок стоял человек в странного вида комбинезоне, отливающем серебром. Мимо него скользили, проникая в комнату, бойцы в столь же странных комбинезонах и глухих шлемах, сжимавшие в руках непривычного вида оружие. Двигались они как-то необычно — движения были плавными и одновременно резкими, словно у насекомых.

Незнакомец коснулся шейного кольца комбинезона, и шлем раскрылся, стянувшись в валик — это оказался брат-меченосец Константин, тот самый, что совсем недавно вещал с экрана.

— Все в сборе, — удовлетворенно сказал он, оглядев до сих пор не пришедшего в себя Хорхе и застывшего как соляной столп Матиаса. Его взгляд остановился на Марке.

— Слава Создателю, ты жив, — улыбнулся незнакомец.

— Дядя Константин! — радостно сказал мальчик и шагнул к нему.

Джереми хотел было удержать мальчика, но, повинуясь поданному Габриэлем знаку, выпустил его ладошку из своей руки.

И тут мальчика как прорвало:

— Вы пришли! — частил он, обхватив «дядю» за пояс, и упершись лицом ему в бок. — Мне было так плохо здесь! Я думал, что скоро не выдержу…

Плечи его задрожали от рыданий.

— Ну, теперь все в порядке, малыш, — сказал Константин, похлопав мальчика по плечу. — Теперь тебе больше нечего бояться.

— Вы заберете его с собой? — спросила Стефания.

Брат-меченосец перевел на нее взгляд.

— Конечно. И не только его, этих, — он указал рукой на Хорхе и Матиаса, — тоже. Впрочем, какое это имеет значение?

Он потрепал мальчика по плечу.

— Давай, Марк, поторапливайся. Мы не можем торчать тут долго…

— И мальчик будет делать то же самое, что заставляли его делать эти двое? — снова заговорила Стефания. Джереми сжал ее ладонь, чтобы она не наговорила лишнего, но женщина не обратила на него внимания.

Габриэль с удивлением отметил, что Константин при этих её словах вздрогнул, а на лице его промелькнула странная гримаса, больше всего похожая на то выражение, которое появляется, когда людям напоминают о чем-то неприятном.

«А похоже, брату-меченосцу такая идея не слишком-то по душе. Да и мальчишка тоже не в восторге…»

Мальчик и в самом деле отступил на шаг от Константина и поднял на него заплаканные глаза.

— Дядя Константин… это правда?

Мужчина судорожно вздохнул.

— Не стану тебе врать, Марк… Да, это так. Иерархи решили не закрывать проект.

Мальчик отступил еще на шаг, крепче прижимая к груди подаренный матерью псалтирь.

— Но… но я не хочу!

— Марк…

— Нет! Пожалуйста, не надо! Все, что угодно, но только не это!

— Послушай, Марк… — Константин присел перед ребенком на корточки. — Ты уже взрослый. И знаешь, что не все бывает так, как нам того хочется. Поверь, я вовсе не хочу, чтобы ты делал то… то, что должен, но…

— Так не возвращайте мальчика, — ровным голосом сказал Габриэль.

Брат-меченосец осекся на полуслове. Потом поднялся и повернулся в сторону Маруна.

— По всей видимости, вы и есть Габриэль Марун? Что ж, не могу не признать, что ваш побег из тюрьмы был задуман прекрасно. И наших людей на Касторе вам, в конечном итоге, все же удалось переиграть. Но когда вы говорите, чтобы я не возвращал мальчика — что вы имеете в виду?

Осторожно, словно ступая по тонкому льду, Марун заговорил:

— Не возвращайте — и все. Привезите обратно двоих беглецов и скажите, что мальчика не удалось обнаружить. А насчет ваших бойцов — они-то уж точно ничего не расскажут. Это же роботы, я правильно понимаю?

Константин усмехнулся.

— Правильно. Хотя странно — как вы догадались? Ведь здесь, в Зоне, да и вообще нигде в человеческом космосе, боевых андроидов нет. А на «Джафкииле» я единственный человек, наша операция — тайна для всех, кроме высших иерархов. Лишний раз убеждаюсь, что вы очень неглупый человек. Но идея ваша — все равно дурацкая. Да, мне не хочется отдавать мальчика в лапы братьев-ученых, но я и не такой идиот, чтобы лгать епископату. Ведь эти двое, — он сделал жест в сторону Хорхе и Матиаса, — сразу же расскажут инквизиторам о том, что я отпустил мальчика.

Габриэль тоже позволил себе улыбнуться.

— Ну, если это главная проблема… Космос полон опасностей, а при задержании беглых преступников, которым нечего терять, трудно обойтись без стрельбы…