Могучая крепость (ЛП) - Вебер Дэвид Марк

«Прекрати это! — яростно приказал он себе. — Да, ты позволил этим ублюдкам подкрасться к тебе незаметно. Прими это — и смирись с этим!»

Он потряс головой, как человек, приходящий в себя после удара в челюсть, затем глубоко вздохнул и огляделся, оценивая ситуацию.

«Как всё так быстро скатилось в дерьмо?» — задумался он мгновение спустя.

«Князь Доларский» дрейфовал по ветру, полностью потеряв управление. Большая часть дыма над ним рассеялась, как и над «Гвардейцем» на его нынешнем курсе, и Сейган теперь мог ясно его видеть. Не то, чтобы это было большим утешением; судя по хаосу на палубах и телам, висящим на его марсах и свешивающихся с гамачных сеток, он, должно быть, понёс чрезвычайно сильный ущерб от двух черисийских бортовых залпов. Хуже того, не было никаких признаков какой-либо организованной реакции на его трудности, а капитан Жермейн был слишком хорош, слишком компетентен, чтобы пустить всё… вот так на самотёк, если бы он всё ещё был на ногах.

Уже это было достаточно плохо, но «Великий Викарий Марис» был ещё дальше с подветренной стороны, чем «Князь Доларский» или сам «Гвардеец». В отличие от корабля Жермейна, Рохсейл явно сохранил контроль над «Великим Викарием Марисом», хотя его такелаж был серьёзно повреждён. Выглядело так, что Рохсейлу перепало уже достаточно, и когда Сейган увидел красные струйки, стекающие по его бортам, увидел человеческую кровь, буквально стекающую с его шпигатов, он ни капельки не винил другого капитана. И, для полного счастья Сейгана, «Ракураи» неуклюже отходил с подветренной стороны, насколько это было возможно, без фок-мачты или кливеров.

Всё это означало, что, по сути, его собственный «Гвардеец» и «Бе́дард» Крала остались единственными боеспособными доларскими галеонами.

Он оглянулся назад, за корму, где «Шквал» вновь изменил курс, приближаясь к «Дротику». Прямо на глазах у Сейгана фор-брамсель и фор-бом-брамсель черисийского флагманского корабля, казалось, медленно наклонились вперёд, проваливаясь в дым в мешанине лопающихся вант и тросов. В данный момент в него никто не стрелял, так что это должно было быть результатом кумулятивного урона, но Сейган не собирался жаловаться.

С юго-запада донёсся грохот новых выстрелов, и он перевёл своё внимание в ту сторону, чтобы увидеть, как «Бе́дард» тоже отступает. Андейр Крал вёл оживленный огонь по своему более крупному противнику, но его истинной целью явно было прикрыть свой собственный раненый флагман, пока тот не сможет отступить.

— И что, чёрт возьми, нам делать? — резко спросил себя Мардей Сейган.

* * *

Хэрис Айвейн увидел, как «Бе́дард» вильнула в сторону. Инстинкт побуждал его последовать за ней, окружив меньший корабль и заставив его подчиниться. Или как минимум прогнать его, пока он заканчивал свои дела с доларским флагманом.

К сожалению, он по-прежнему не знал, что происходит за его кормой. Всё, что он мог видеть, так это то, что фор-брамсель и фор-бом-брамсель «Дротика» упали за борт, оставив флагманский корабль почти без мачт. В сочетании с тяжёлыми потерями, которые, как он уже знал, понесла команда Павела, «Дротик» был бы почти беспомощен, если бы кому-нибудь удалось схватиться с ним. И хотя было очевидно, что «Шквал» Стивирта наконец-то смог принять участие в бою — очевидно, с сокрушительной эффективностью, — Айвейн понятия не имел, насколько серьёзно пострадал «Гвардеец» или «Князь Доларский» на самом деле.

Он посмотрел дальше на подветренную сторону, и увидел несколько столбов дыма, поднимающихся с моря. Похоже, «Вспышке» и «Булаве» всё-таки удалось справиться с конвоем. Он сомневался, что им удалось подстрелить больше, чем несколько каботажников, прежде чем остальные разбежались, но это немного было лучше, чем ничего.

«Да, это так, — подумал он. — И, да, ты бы действительно хотел прикончить хотя бы одного из ублюдков. Но «Дротик» расстреляли в пух и прах; у нас своих убитых и раненых более чем достаточно; мы находимся за тысячи миль даже от Острова Сокровищ; и неизвестно, когда появится ещё одна эскадра этих кровожадных ублюдков».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он недовольно поморщился от своего же неприятного заключения. К сожалению, он не мог оспорить собственную логику.

* * *

Стивирт наблюдал, как «Гвардеец» ставит ещё больше парусов.

Он явно убегал, и в сложившихся обстоятельствах, как бы ему этого ни хотелось, Стивирт не мог винить его шкипера за такой образ мыслей. По крайней мере, ему нужно было убраться подальше, пока он не выяснит, что происходит.

И когда он это сделает, они продолжат бежать, решил Стивирт.

Два их корабля получили тяжёлые повреждения рангоута, в то время как такелаж «Шквала» и «Щита» всё ещё был практически цел. Они захотят защитить своих калек, и Стивирт понятия не имел, насколько близко может быть доларское подкрепление. Возможно, это была не единственная эскадра, которую Тирск отправил в море. В этом случае их «убегающие» противники могут «совершенно случайно» завести их прямо в засаду.

В сложившихся обстоятельствах он был готов позволить им убежать, если они сами этого захотят. Кроме того, ему нужно было побеспокоиться о «Дротике», а ещё был «Князь Доларский». Он всё ещё не мог восстановить контроль, что наводило на мысль, что огонь «Шквала» был даже более эффективным, чем Стивирт был готов предположить. Однако это не означало, что он не мог выздороветь в любой момент, и, если бы он это сделал, то вполне мог бы представлять серьёзную угрозу для повреждённого черисийского флагмана.

«Лучше удостовериться в нём, — решил он. — В конце концов, он наша виверна!»

Он ухмыльнулся при этой мысли, затем встряхнулся.

— Очень хорошо, мастер Малдин, — сказал он. — Приготовьтесь развернуть корабль, пожалуйста. — Он мотнул головой в сторону «Князя Доларского». — Я полагаю, что у нас есть приз, который нужно забрать.

III. КЕВ «Императрица Черисийская», 50, Теллесберг, Королевство Старая Черис

.III.

КЕВ «Императрица Черисийская», 50, Теллесберг, Королевство Старая Черис

КЕВ «Императрица Черисийская» больше не была самым мощно вооружённым боевым кораблём в мире. Фактически, восемнадцать из шестидесяти восьми орудийных портов были пусты, в результате чего у неё было только двадцать восемь длинных тридцатифунтовых орудий на орудийной палубе и четыре длинных четырнадцатифунтовых и восемнадцать тридцатифунтовых карронад на спардеке. Однако, несмотря на уменьшившееся вооружение, она оставался одним из самых мощно вооружённых боевых кораблей в мире, а также любимым флагманом императора Кайлеба.

Вот почему в настоящее время она почти при полном отсутствии ветра двигалась в сторону спустивших на воду вёсла галер у Теллесбергской дамбы. Ветер почти стих, его едва хватало, чтобы поднять легкую зыбь, и под всеми парусами она делала не более двух узлов. На самом деле, вероятно, даже меньше. Бриза едва хватало, чтобы время от времени развевать знамя на топе бизань-мачты, но этого было достаточно, чтобы показать — хоть и урывками — Армакского золотого кракена, плывущего по серебристо-синей Чизхольмской шахматной доске, разделённой на четвертинки с чёрным Черис. Но это знамя отличалось от любого другого имперского черисийского знамени, поскольку на нём были изображены золотая и серебряная короны над кракеном, указывающие на то, что на борту находились оба монарха Черисийской Империи.

Что, в свою очередь, имело какое-то отношение к полчищам лёгких кораблей, устремившихся ей навстречу, и оглушительным радостным крикам, раздававшимся с них. Прошёл почти целый год с тех пор, как императрица Шарлиен отбыла в Чизхольм, и полтора года с тех пор, как император Кайлеб отплыл в Корисанд. На самом деле, официально предполагалось, что они вернутся в Теллесберг на целый месяц раньше, и далеко не один «старый черисиец» разозлился — в некоторых случаях красноречиво — из-за такой задержки.

Конечно, половина этой задержки была вызвана исключительно встречным ветром на обратном пути, с которым даже император или императрица не могли ничего поделать. Тем не менее, они должны были покинуть Черайас на целых три пятидневки раньше, чем они это сделали, и нельзя было отрицать, что между столицами-близнецами Черисийской Империи уже возникло определённое соперничество. В целом, это было удивительно дружеское соперничество, но от этого оно не становилось менее реальным, и наиболее придирчивые из «старых черисийцев» возражали против решения своих монархов продлить своё пребывание в Черайасе.