Ангелочек. Время любить - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Ах, мадемуазель Лубе! — простонала женщина. — Мне так хотелось присутствовать на вашем венчании, и вот…

Вся в слезах, Катрин Борд задыхалась, положив руку на выпирающий живот.

— Вы должны пойти в больницу. Это рядом. Да вы знаете — около монастыря! — решительным тоном сказала Анжелина. — Все произойдет быстро, поскольку у вас отошли воды.

— Но это мой первенец! Похоже, это может продлиться несколько часов. Так сказала мне моя мать.

Теперь ситуация показалась повитухе нелепой. Некоторые присутствующие тихо смеялись. «И это в день моей свадьбы! — думала Анжелина. — Я предчувствовала, что обязательно разыграется драма! Все шло чудесно, и вдруг я оказываюсь в этом платье, которому нет цены, рядом с одной из моих пациенток, у которой начались схватки!»

— Прошу вас, я хочу, чтобы вы меня осмотрели! — взмолилась Катрин с перекошенным от боли лицом. — Я не знакома с повитухой из больницы. А вам я доверяю.

— Мадам Борд, я тоже вас прошу: дайте мне по крайней мере выйти замуж. Мсье, уведите вашу супругу домой или к монахиням. Я приду, как только смогу, обещаю вам. Мадам, схватки будут все более частыми. Не волнуйтесь, дышите глубоко и, главное, не бойтесь. Скажите только, где мне вас найти после церемонии.

— Благодарю вас, мадемуазель, это очень любезно с вашей стороны, — сказал муж Катрин, пожимая руку Анжелине. — Спасибо, и простите за то, что в такой день мы доставляем вам столько хлопот! Э, мне очень неловко!

— Не переживайте. В этом нет вашей вины. — Анжелина вздохнула. — В какой день и час родится ребенок, решает природа.

— Но вы придете, правда? — умоляющим тоном спросила Катрин Борд. — Ой, опять!

Анжелина чуть было не уступила мольбам своей пациентки. Она уже хотела было проводить ее в больницу, как вдруг подошедший Огюстен схватил дочь за руку.

— Дочь моя, быстро возвращайся к Луиджи! — велел он, с трудом сдержавшись, чтобы не произнести свое любимое ругательство «разрази меня гром», что было бы неприличным в этом святом месте.

Возвращаясь к алтарю, Анжелина увидела Гильема и, слева от него, Клеманс. Помахав им рукой, она подошла к Луиджи. Через несколько минут, в течение которых отец Ансельм задавал ритуальные вопросы, их союз был скреплен.

— Теперь вы можете поцеловать новобрачную, — сказал священник. — Быстрее, иначе она от вас убежит!

Священник говорил тихо, но люди, сидевшие в первых рядах, фыркнули. Зазвонили колокола собора. Стоя у окна, Жерсанда де Беснак прислушивалась к их звону, готовая расплакаться. На город опускалась ночь[41].

«Мои дорогие дети! Как я счастлива! Благодарю тебя, Господи, благодарю за твою доброту! Ты вернул мне сына и подарил дочь, самую лучшую в мире!»

Старая дама отошла от окна, чтобы еще раз проверить сервировку стола в гостиной. Ивонна, служанка из таверны, расставляла корзиночки с хлебом.

— Так хорошо, мадам? — спросила она.

— Превосходно. Первыми надо зажечь фиолетовые свечи, но только когда кортеж появится на улице, не раньше. А меню?

— Я положила меню на каждую тарелку, на салфетки.

— Замечательно!

— Хозяйка обещала, что рассыльные принесут горячие блюда в девятнадцать часов. Я приготовила сладости, которые будут поданы с шампанским до ужина.

— Вы просто золото, Ивонна. Я буду смотреть из окна своей спальни…

Визгливый лай заставил их вздрогнуть. Жерсанда рассмеялась.

— Господи! Это дает о себе знать рождественский подарок моему сыну Анри. Я закрыла его в комнате малыша. Это, Ивонна, карликовый пудель цвета карамели. Понимаете, в январе наши новобрачные отправятся в Сантьяго-де-Компостела и возьмут с собой овчарку. Я должна была непременно подарить щенка моему херувиму, иначе он будет грустить.

Анжелина, принимавшая поздравления под сводами собора, знала об этом сюрпризе, но сейчас совершенно не думала о щенке, купленном у нотариуса из Сен-Жирона, жена которого держала целое семейство карликовых пуделей. Все восхищались нарядом и красотой Анжелины, но молодая женщина думала только о Катрин Борд, которая могла родить быстрее, чем предполагалось, хотя это был ее первый ребенок. По собору ходили люди, их говор примешивался к радостному перезвону колоколов.

Клеманс Лезаж подошла к Анжелине, чтобы поздравить ее.

— Вы очаровательны, настоящая королева из волшебной сказки! — сказала невестка Гильема.

— А как же ваша рука? — удивилась Анжелина. — Мне сказали, что вы сломали руку, упав с лошади.

— И кто же сказал вам такую глупость? Я написала бы вам об этом в письме, которое непременно кому-нибудь продиктовала бы.

— Николь, горничная… И я не получила от вас ни одного письма после своего визита в ваш мануарий.

— Чертовки! — возмутилась Клеманс. — Я не сама отправляла письма. Теперь мне все ясно.

Никто не обратил внимания на два примечательных факта. За время церемонии небо покрылось тучами, и теперь снежные хлопья летали в холодном воздухе. А Анри де Беснак, затерявшийся среди ног и юбок, подошел к мраморной колонне.

Гильем, сидевший в коляске в нескольких шагах от колонны, узнал ребенка и позвал его:

— Подойди ко мне, малыш…

Доверчивый мальчик исполнил просьбу калеки. Его напомаженные волосы уже растрепались, в зеленых глазах сверкали искорки любопытства.

— Как тебя зовут? — спросил Гильем.

— Анри, мсье. И мне три года. Я задул три свечи, значит, мне три года. Так крестная сказала.

Сходство малыша с его сыном Бастьеном поразило Гильема. Раньше он видел Анри издалека, в профиль, но теперь мог внимательно рассмотреть черты лица мальчика, контур его верхней губы, форму лба…

— Три года! — повторил он, подсчитывая в уме, когда этот прелестный малыш мог быть зачат.

У Гильема закружилась голова, и он закрыл дрожащей рукой глаза.

— У тебя бобо? — спросил Анри.

— Нет, вовсе нет! А кто твоя мама?

— Жерсанда де Беснак! — ответил малыш. — У меня есть брат Луиджи…

— Знаю. Тебе повезло, — пробормотал Гильем. — Оставайся около меня, малыш, кто-нибудь придет за тобой. Иначе ты можешь опять потеряться.

Последние слова имели для Гильема двойственный смысл. Инстинкт не мог его обмануть. Анри был почти точной копией Бастьена, и он родился примерно через семь месяцев после его отъезда на острова.

— Простите, мсье, я заберу его, — сказала Розетта, искавшая Анри. — Спасибо, что приглядели за ним.

И Розетта сочувственно улыбнулась. Печальная участь этого красивого мужчины лет тридцати вызывала в ней жалость к нему, но она не могла забыть, что он заставил жестоко страдать ее сердечную сестру. Девушка, взяв Анри за руку, быстро отошла от Гильема.