Вальтер Беньямин. Критическая жизнь - Майкл У. Дженнингс

любил прибегать к тактике истощения,

Сидя за шахматной доской в тени груши.

Беньямин вскоре вновь приобщился к тем ритуалам, которые скрепляли маленькое общество: обмену книгами и мелкими подарками, включая и редкие марки для детей. В архиве Брехта сохранился один из таких подарков – книга Бальтазара Грасиана «Искусство мирской мудрости» (1647) в издании 1931 г., которую Беньямин вручил другу по случаю одного из его визитов. Беньямин уже давно испытывал искушение написать эссе об этой книге, сочиненной испанским иезуитом и чрезвычайно импонировавшей ему своим критическим материализмом и афористическим изяществом. Вручая книгу Брехту, Беньямин избрал в качестве дарственной надписи припев из «Песни о тщете человеческих усилий» из «Трехгрошовой оперы»: «В человеке скуден хитрости запас».

Так Беньямин снова осел в датской деревне, хотя за ее пасторальными красотами и гостеприимством его друзей скрывался зловещий фон. «Жизнь здесь столь благотворна и полна такого дружелюбия, что ты каждый день задаешься вопросом: долго ли это будет продолжаться в этом уголке Европы?» (GB, 5:362). Такие мысли в немалой мере навевала гражданская война, начавшаяся в Испании. «С очень странным чувством, – писал он Альфреду Кону, – я прочел сегодня в газете, что Ибицу бомбили» (GB, 5:349). Несомненно, речь шла об атаке республиканских ВВС на позиции фалангистов, поскольку у мятежников еще не было своих самолетов. События на Ибице стали предвестьем судьбы, ожидавшей в Испании многих эмигрантов-евреев: пока остров контролировали фалангисты, они арестовали ряд еврейских семей и выслали их в Германию. Соответственно, к тревоге за свою собственную семью и брата у Беньямина присоединилось беспокойство за Альфреда Кона с семейством, находившихся в Барселоне. Вскоре после начала испанской гражданской войны, 25 июля, Коны отправили своих детей к сестре Альфреда Юле и ее мужу Фрицу Радту, которые жили под Парижем в Булонь-сюр-Сен. Сам Кон и его жена остались в Испании, опасаясь лишиться того имущества, которое еще у них оставалось. А в августе окружение Брехта было поражено – и приведено в ужас – дошедшими из Москвы известиями о начавшихся там показательных процессах.

В Дании Беньямин воссоединился не только со своими друзьями, но и с частью своей библиотеки, которую удалось вывезти из Берлина, – к этому воссоединению он тоже часто стремился и о нем же в дальнейшем еще будет мечтать в Париже. Понукаемый дебатами с Брехтом, нередко принимавшими бурный характер, он продолжал работать над своим эссе о произведении искусства: по его позднейшим оценкам, к моменту его отъезда из Дании оно выросло в объеме едва ли не на четверть. Несмотря на разногласия с Беньямином, Брехт осознавал значение его эссе и навязывал его московским членам редколлегии Das Wort. Из этих попыток ничего не вышло, но в начале августа Беньямин получил волнующее и обнадеживающее известие: издательство Vita Nova из Люцерна заинтересовано в издании составленного им сборника 26 писем выдающихся немцев за 1783–1883 гг. вместе с написанными им вступительными заметками.

Ознакомившись с этим сборником в конце весны, Карл Тиме отозвался о нем с неподдельным энтузиазмом, назвав этот текст «совершенно поразительным» (цит. по: GB, 5:330n). Он же предложил тонкий ход: если найти издателя в Швейцарии и опубликовать книгу под псевдонимом, снабдив ее достаточно невинным названием, то она будет вполне способна проникнуть на немецкий рынок. Вскоре усилия Тиме принесли плоды. Глава издательства Vita Nova Рудольф Ресслер был еще одним изгнанником из Германии, входившим в различные антифашистские круги, а впоследствии работавшим на советские спецслужбы; он уже издавал Карла Левита, Пауля Ландсберга и Николая Бердяева. Некоторые из отобранных Беньямином писем и один из вариантов написанного им предисловия уже были опубликованы под псевдонимом в нескольких номерах Frankfurter Zeitung в 1931–1932 гг. Вскоре после этого Беньямин попытался найти издателя для антологии, включавшей уже 60 писем. Книга, изданная в Vita Nova под заголовком Deutsche Menschen («Люди Германии»), предложенным издателем, вышла в свет в ноябре – быстрее, чем какая-либо другая книжная публикация Беньямина. Сам он выбрал для этого издания псевдоним, которым чаще всего пользовался с 1933 г., – Детлеф Хольц. Ему пришлось поспешно отправить Вилли Бределю просьбу вычеркнуть его имя из готовящегося к изданию номера Das Wort, где под его собственным именем должно было появиться письмо Иоганна Готфрида Зойме и его предисловие, идентичные соответствующим текстам из «Людей Германии»: это привело бы к раскрытию псевдонима, что могло бы иметь катастрофические последствия.

Хотя Ресслера больше интересовали сами письма, чем сопроводительные комментарии, Беньямин убедил его снабдить книгу новым предисловием и полностью напечатать вступительные заметки к отдельным письмам, которые Ресслер хотел сократить, чтобы они содержали только биографическую информацию. После недолгого дружелюбного торга Беньямин мог с удовольствием сообщить, что его предисловия с их «особенно живым тоном», который он считал необходимым дополнением к «мужественному и решительному» в своей массе языку писем, встанут в один ряд с его прозой прежних дней (см.: GB, 5:345). При издании книги были приняты особые меры к тому, чтобы закамуфлировать какие-либо намеки на политическую нежелательность содержимого антологии; помимо арийского псевдонима, под которым скрывался составитель, и патриотически звучавшего названия для обложки был выбран готический шрифт. Как и предвидел Беньямин, книга хорошо раскупалась. Она получила в целом благоприятные отзывы (один из рецензентов назвал ее «произведением литературного виртуоза») и в 1937 г. вышла вторым изданием, прежде чем в следующем году была замечена цензорами и попала в список книг, запрещенных нацистским министерством пропаганды.

Ни «Люди Германии», ни серия писем, опубликованных в Frankfurter Zeitung, не были первой попыткой Беньямина составить антологию писем. Он еще в 1925 г. получил заказ от издательства Bremer Presse на составление антологии произведений Вильгельма фон Гумбольдта, которая должна была содержать ряд писем. В 1932 г. Беньямин с Вилли Хаасом опубликовал в Frankfurter Zeitung серию отрывков из прозаических текстов немецких авторов под названием «От гражданина мира к высшей буржуазии». Это собрание прозаических отрывков из Якоба Гримма, Иоганна Готфрида Гердера, Отто фон Бисмарка, Людвига Берне и Якоба Буркхардта, а также Канта, Гегеля, Гёте и Гейне своей формой явно предвещало «Людей Германии», хотя лишь немногие из отобранных для него текстов были письмами. Более того, составленная Беньямином «книга писем» имеет структурное родство с такими «монтажными книгами», как «Улица с односторонним движением» и «Берлинское детство на рубеже веков». В своем предисловии Беньямин утверждает, что письма, вошедшие в книгу, охватывают целое столетие – с 1783 по 1833 г.; более того, по его словам, при составлении книги он придерживался «хронологического» принципа. Ни одно из этих заявлений не подтверждается содержимым книги. Хотя письма и комментарии Беньямина в целом соответствуют обозначенному периоду и размещены