Соседи (СИ) - Коруд

подкупающая, а глаза добрые: смотришь в них и хочется довериться.

— Он ещё рассказывал. Разное всякое… — пробормотала Новицкая, отвлекаясь на обивку дивана. — Не буду тебя дальше грузить, просто поверь, что такого детства не пожелаешь никому. Уль, честно, мы с тобой росли и живём в мире розовых пони.

— Последнее время я особенно остро это чувствую, — тяжело вздохнула Ульяна.

«Всё посыпалось…»

— Я мечтала найти обеспеченного, состоявшегося, взрослого мужчину, а встречаюсь с парнем, у которого ладно за душой ничего нет, но который в семь лет воровал на рынке и таскал кошельки, — горько усмехнулась Юля сама себе. — В первый класс пошёл в обносках. И не хочу от него отказываться, но и принять это оказалось непросто…

Юлька растерянно уставилась на сосредоточенно внимающую каждому слову Улю. На секунду проступившая на её лице решимость тут же была смыта одной ей известными мыслями.

— Если бы ты что-то такое узнала, ну, о Чернове, например, что бы ты делала? — выпалила вдруг Новицкая на одном дыхании. Взгляд её изменился, став по-настоящему испуганным, даже затравленным. Будто от Улиного ответа сейчас что-то зависело. Юлино решение, например.

«Что бы делала я?.. Но я не ты… А Егор не Андрей…»

— Любила бы таким, — осознавая каждое слово, медленно произнесла Ульяна.

«Любым…»

Это манифест сердца, души и головы. Сделанное для неё Егором весит много больше. Сделанное им для неё за жизнь — неподъемная гиря на чаше этих весов. А при мысли о том, на что маленького человека могут толкнуть голод и нужда, сердце кровит.

— Да? — с плохо скрываемым сомнением переспросила Юлька. Видимо, ей нужны были аргументы. Она, наверное, хотела услышать доводы, которые помогут ей убедиться, что она делает правильный выбор.

— Да, — твердо повторила Уля. — Ну смотри, Юль… Андрей же смог вырваться из той жизни, так? Получил образование, насколько я понимаю. Перебрался сюда, работает. Захотел что-то изменить и изменил, а не поплыл по течению, не опустился на дно, — голос креп вместе с уверенностью, что звучащие сейчас слова искренни. — Не всем повезло, как нам с тобой, ты вот сама только что сказала. Маленький человек не может повлиять на своё настоящее, но мы определяем наше будущее. Я бы не смогла обвинять человека в том, что в семь лет желание выжить заставило его воровать. Расстроилась бы только сильно. Я бы смотрела на то, каким человек стал. Андрей же… ну… он же нормальный? Хороший парень, да? Мне так показалось…

— Да… — вздохнула Юля.

— И тебе с ним не скучно… Держит в тонусе…

— Угу…

— Ну вот, — кивнула Ульяна, думая, что выбор Юле все же предстоит непростой. Никаких гарантий никто здесь дать не может. — Тебе решать, конечно, но, мне кажется, каждый заслуживает шанса. Если мы не будем давать людям шанса, что с этим миром станет? Тем более, я тебя такой счастливой давно не видела.

— Ильина, с каких это пор ты такая умная стала? — хмыкнула Юлька, посветлев лицом. — Ладно, проехали. Мне и правда немного полегчало, спасибо. Как у самой-то дела? На личном?

Ульяна печенкой чуяла: что-то Юля решила оставить при себе. Но обижаться на подругу не могла. В конце концов, ей самой откровения на этом самом диване дались очень, очень тяжело.

— Подумываю завести аккаунт в Tinder, — криво усмехнулась Уля. — Всё так же. Хорошо и плохо.

Новицкая встрепенулась: интерес к Улиной личной жизни в Юльке всегда жил неподдельный, хотя на этом фронте у Ульяны всегда скорее было пусто, уж никак не густо.

— Ну… с хорошего тогда начни, — подвернув под себя ногу, Юлька приготовилась внимать.

— Ну, мы немало времени вместе проводим, недавно вот фотографии детские показал мне. Мы там такие прикольные, мелкие. Забавные. Анкету вернул, которую я ему подсунула, когда мне десять было. Заполненную, представляешь? Еле сдержалась, чтобы прямо при нём не разреветься, столько эмоций… Что еще? Вчера днём во дворе на гитаре играли…

Играли. И в момент, когда, встав за спиной, Егор фиксировал ладонью её правое плечо, пытаясь объяснить правильное положение руки на деке, она чуть не умерла. А вообще-то… Вообще-то умерла, да. Раз десять.

— Ну, можно сказать, из лап следователя вырвал меня, там долгая история, тянется ещё с нападения. Сломал Вадиму нос… — Уля растерянно взглянула на Новицкую, на лице которой при новостях о том, что Стриж все-таки огрёб, проступило откровенное торжество. — Вадим бухой к подъезду нашему заявился, а мы как раз с Егором из школы приехали. Ну Стрижов как увидел, так и взбесился, толкнул меня сильно… А Егор… Он же всегда меня защищал. Ну и… Вот так.

— Ну… — взвешивая услышанное, Юля покачала головой туда-сюда. — Нормально, впечатляет… А плохого тогда что?

«О-о-о…»

— В школе назвался моим братом, — непроизвольно морщась, выдохнула Ульяна. Это — главная боль, которая преследует её неделю напролет, не отпуская ни на минуту. И днём, и ночью она всё думает и думает о том, что он назвался её братом. От этого одновременно невозможно херово и немножко тепло. Бывает же. — Я уже брежу, мне видится чёрт знает что, Юль! Такое!.. Мне рядом с ним голову туманом заволакивает, сознание мутится, я вообще уже ничего не могу с собой сделать! Ещё я боюсь, что Вадим сейчас ему глаза на меня раскроет, и он вновь исчезнет. Ещё он вчера вечером за мной злой приехал, всю дорогу молчал, что-то точно у него происходит, но он упорно не колется. Не доверяет, понимаешь? Вы меня в могилу сведете!

По мере того как Уля накидывала пункты в список под условным заголовком «Такое себе», лицо Новицкой приобретало все более сочувственное выражение. Но тут её аж слегка перекосило: уголок рта дернулся, и подруга заёрзала в своем углу дивана.

— Кто «мы»? — осторожно поинтересовалась Юля.

— Ну, Егор, Том… Этот тоже непробиваемый. Или вот ты, например. Хотя ты вроде что-то рассказала, спасибо.

Глаза встретились с глазами напротив.

— Прости, Уль, — смутившись, Юлька вновь отвела взгляд. — Я рассказала, сколько смогла. Просто там дальше… Это чужие секреты, а я и так уже половину выболтала.

— Я не настаиваю, может, потом… Или никогда, — пожала Ульяна плечами, показывая, что требовать от подруги чрезмерной откровенности не станет. — Знаешь, у меня такое чёткое ощущение, что этим летом кто-то решил научить меня терпению. Или испытать его. Давай лучше про Андрея поговорим, а? Расскажи, как у вас сейчас.

«Хоть за тебя порадуюсь…»

***

Выйдя из подъезда, Ульяна неспешно направилась в сторону дома. Если в двух словах резюмировать рассказанное Новицкой об Андрее, то выходило, что всё там пока складывалось очень даже