Вампиры замка Карди - Татьяна Умнова

Сделавшись вампиром, Конрад среди прочих изменений в своем организме отметил, что засыпание и пробуждение у него происходит иначе.

Теперь Конрад заранее предчувствовал восход солнца, появлялось такое давящее и дурманящее ощущение, указывающее вампиру на то, что надо бы срочно найти убежище на время дневного сна. Собственно же засыпание было мгновенным: Конрад просто отключался, иной раз — не до конца зарывшись в землю. Хорошо еще, их обиталище находилось в глубине и в темноте, и убийственное солнце никак не могло его настигнуть. А сколько новообращенных вампиров погибло в первые недели существования, не научившись рассчитывать силы и время!

Что касается пробуждения — оно было медленным, постепенным. Сначала просыпался разум, но в первые мгновения Конрад не мог вспомнить, где он и даже кто он, словно приходил в себя после глубокого обморока. Тело же еще некоторое время оставалось тяжелым, непослушным, и в первые дни Конрад всякий раз пугался: а вдруг, что-то пошло не так и его живой разум оказался заперт в мертвом теле? Кто знает: быть может, не каждое превращение в вампира проходит удачно, возможно — есть какое-то количество таких вот неудач, когда тело умирает по-настоящему, а разум продолжает жить? И понятно, что никто их вампиров об этом не знает, ведь такие бедолаги никому не смогут рассказать о постигшем их несчастье… Но постепенно онемение и тяжесть отступали, телу возвращалась гибкость и легкость, даже большая, нежели у живого и здорового человека. Подкормившись же, Конрад и вовсе чувствовал себя окрыленным. Воистину — рожденным заново.

Но помимо телесной скованности, при пробуждении Конрада ожидало еще одно неприятнейшее ощущение. Как только сознание возвращалось к нему, он начинал чувствовать Хозяина. Это чувство было похоже на то, которое он испытывал в детстве, когда тяжелая рука дяди Августа ложилась ему на плечо и стискивала… Но только теперь тяжелая рука стискивала его сердце — как в тот раз, когда разъяренный граф едва не убил его. Конраду казалось, что он чувствует, как бесцеремонные чужие пальцы шарят в его разуме, в его эмоциях. Вряд ли граф Карди мог читать чужие мысли, но читать чужие эмоции мог. Даже Конрад мог это делать через кровь, когда ее пил. Но Хозяин мог установить ментальную связь с любым из своих птенцов, даже не вкушая их крови. Каждое пробуждение Конрада сопровождалось этой демонстрацией чужой власти, по-прежнему доминировавшей над ним. А ведь он стал вампиром для того, чтобы обрести свободу и силу!

Сегодняшнее пробуждение отличалось от предыдущих. Сначала Конрад не мог понять, чем. А когда понял, вспышка радости придала ему сил, и он буквально вынырнул из земли, выпрыгнул на поверхность, как дельфин из воды. Он больше не чувствовал тяжелой руки, сжимающей его сердце! Он больше не чувствовал силу Хозяина! Конрад ощущал, что Хозяин где-то здесь, что Хозяин в гневе, в ярости, почти в отчаянии. Но эти эмоции доносились словно бы издалека и с трудом улавливались.

Одного взгляда на гроб Хозяина Конраду хватило, чтобы понять: Гели сделала то, о чем он ее просил. Глупая храбрая девочка, она это сделала! Пришла сюда и положила крест на крышку гроба. Хозяин так сопротивлялся, прилагал столько усилий, чтобы избавиться от этой тяжести, выбраться из заточения, что вокруг креста дерево было опалено, словно металл креста был раскален… Сейчас же Хозяин был практически обессилен. Если бы у него оставался слуга, он мог бы призвать его на помощь. Но его последний слуга погиб. И никто не мог помочь графу Карди. Особенно теперь, когда Конрад пробудился и уже не допустит, чтобы кто-либо нарушил его планы.

2

Конраду казалось, что он готов к тому, как отреагирует на случившееся Рита. Он ожидал, что она закричит, бросится к гробу Хозяина, примется заполошно метаться вокруг, причитая на смеси румынского и итальянского. Конечно, она испугалась. Ведь присутствие креста в их убежище означало, что где-то здесь бродят охотники на вампиров. Что они способны нанести удар, только почему-то его отсрочили. А кроме того — Конрад знал, что Рита все еще любит Хозяина. Что она не мыслит свое существование без него. И что она будет пытаться как-то спасти его.

Вот чего он никак не ожидал, так это того, что Рита придумает, как избавиться от креста.

— Я пойду в деревню, заворожу какого-нибудь крестьянина, приведу сюда и он уберет крест. А вы пока охраняйте гроб, чтобы никто их этих… не приблизился. Я обещала лорду и его другу-мертвецу, что не трону их. Я отказываюсь от своего обещания. Я не думала, что они так опасны!

Конрад согласно кивнул, подошел к Рите и нанес ей быстрый, сильный удар в грудь, пробив плоть и ребра. Граф проделал это с такой легкостью — значит, и у него получится… Пальцы сомкнулись на твердом комочке сердца. И Конрад рванул на себя — вытаскивая сердце из груди и одновременно сминая его, разрывая острыми ногтями.

Рита не успела даже вскрикнуть. Она только изумленно взглянула на свое сердце в руке Конрада — и упала.

— Она никогда не стала бы послушна мне, — тихо сказал Конрад.

Магда нашла на полу один из своих топориков — он так и валялся здесь с тех пор, как Вильфред поймал ее, а граф обратил. Протянула Конраду рукоятью вперед. Конрад принял топорик и в два удара отделил голову Риты от тела.

Потом обернулся к Лизелотте.

Она смотрела на все происходящее безразлично, словно не до конца осознавая. И выглядела она скверно: очень бледная, осунувшаяся. По ее вялости и по тому, какой бумажно-сухой сделалась ее кожа, Конрад предположил, что она вчера так и не нашла себе подходящую пищу. Может быть, и вовсе не охотилась, слишком потрясенная известием о визите в замок ее первого возлюбленного. Бедное, нежное создание… Она очень несчастна в нынешнем своем существовании. И наверняка поможет в реализации его плана. А вот что с ней потом делать? Оставить или упокоить, как Риту? Впрочем, решать проблемы следует по мере их возникновения.

— А с ней ты что собираешься делать? — ревниво спросила Магда, словно прочтя его мысли.

— Она — одна из нас. Рита была его женщиной. Последняя из старого поколения. Надо было убрать ее, она бы не смирилась. Мы образуем новое гнездо.

— Так что же, она навсегда останется с нами?!

— Если я так пожелаю, — усмехнулся Конрад. — И возможно, не она одна.

— Ты собираешься обратить девчонку?! — взвизгнула Магда. — Я не допущу этого, я тебе не позволю, я…

Она подлетела к нему, потрясая сжатыми кулаками, и Конрад встретил ее таким же ударом, как Риту. Пальцы сомкнулись на сердце… Магда замерла, глаза ее расширились от ужаса, она безмолвно открывала и закрывала рот, боясь издать хоть один звук, боясь шевельнуться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});