Под куполом - Стивен Кинг

— Самое паскудное из человеческих изобретений, — произнес он, и, благодарить обстоятельства, сейчас его хотя бы не из госпиталя прервали.

— Мистер Эверетт? — женский голос. Знакомый, но он не смог припомнить, кому именно он принадлежит.

— Да, но если у вас что-то не очень срочное, я сейчас немного заня…

— Я не знаю, насколько оно срочное, но это очень, очень важный вопрос. А поскольку мистер Барбара (то ли полковник Барбара, как я понимаю) арестован, единственный человек, кого оно сейчас касается, это вы.

— Миссис Макклечи?

— Да, но вам надо поговорить с Джо. Передаю ему телефонную трубку.

— Доктор Расти? — голосом поднятым, чуть ли не запыхавшимся.

— Привет, Джо. Что там такое?

— Кажется, мы нашли генератор. Что мы должны теперь делать?

Сумерки упали так внезапно, что все трое ахнули, а Линда схватила Расти за руку. Но это была лишь большая полоса копоти на западной стороне Купола. Это просто солнце за нее зашло. — Где?

— Черная Гряда.

— А с радиацией там как, сынок? — понимая, что там должна была быть радиация, конечно, потому что как иначе они могли его найти.

— Последний показатель был плюс двести, — ответил Джо. — Это не совсем опасная зона. Что нам теперь делать?

Расти поскреб себе затылок. Так много всего происходит. Так много и так быстро. Особенно, как для городского лепилы, который никогда не считал себя таким, кто умеет принимать решения, не говоря уже о том, чтобы быть лидером.

— Сегодня ничего. Уже почти ночь. Разберемся с этим завтра утром. А тем временем, Джо, тебе нужно мне пообещать держать это в секрете. Знаешь ты, знают Бэнни и Норри, и твоя мама знает. Пусть так и остается.

— Хорошо, — голос Джо прозвучал угнетенно. — У нас так много есть о чем вам рассказать, но я думаю, это может подождать до завтра. — Он перевел дух. — Немного страшно от всего этого, правда?

— Да, сынок, — согласился Расти. — немного страшно.

14

Тот, под чьим контролем находилось настоящее и будущее города, сидел в своем кабинете и ел сэндвич, отгрызая большие куски солонины с рисовым хлебом, когда в двери зашел Джуниор. Перед этим Большой Джим получил сорок пять минут восстановительного сна. Теперь чувствовал себя свежим, готовым к новым действиям. Поверхность его стола была захламлена желтыми листами линованной бумаги, записями, которые он позже сожжет в инсинераторе на заднем дворе. Лучше предостеречься, чем потом жалеть.

Кабинет освещался ослепительно-белыми газовыми фонарями Коулмена. Знает Бог, пропана в его распоряжении вдоволь — хватило бы освещать весь дом и питать все оборудование в течение пятидесяти лет, но сейчас лучше уже Коулмены. Он хотел, чтобы люди, проходя мимо его дома, видели это белое сияние и знали, что выборный Ренни не имеет никаких особых льгот. Чтобы они понимали: выборный Ренни точно такой же, как они, только более ответственный.

Джуниор хромал. Лицо у него кривилось.

— Он не подписал признания.

Большой Джим и не ожидал, что Барбара сдастся быстро, поэтому проигнорировал эту весть.

— Что с тобой? У тебя совсем изможденный вид.

— Снова разболелась голова, но сейчас уже легче. — Это была правда, хотя ему действительно было неважно во время разговора с Барби. Или, в самом деле, те серо-голубые глаза видели так глубоко, или просто показалось.

«Я знаю, что ты делал с ними в той кладовке, — говорили они. — Я все знаю».

Ему понадобилась вся его воля, чтобы не нажать на курок пистолета, когда он просунул его через решетку, чтобы погасить навсегда тот проклятый любознательный взгляд.

— Ты еще и прихрамываешь.

— Это из-за тех детей, которых мы нашли там, на озере Честер. Я одного малого нес на руках и, кажется, растянул себе связки.

— Ты уверен, что не что-то худшее? Тебя с Тибодо ждет работа через… — Большой Джим взглянул на часы, — через три с половиной часа, и ты должен ее сделать аккуратно. Без погрешностей.

— А почему не сразу, как потемнеет?

— Потому что ведьма еще будет делать газету со своими двумя троллями. С Фримэном и тем, другим. Спортивным репортером, который всегда поносит «Уайлдкетс».

— Тони Гай.

— Да, именно он. Я вообще не против, пусть бы им досталось, особенно ей, — верхняя губа Большого Джима поддернулась вверх в его собачьей имитации улыбки. — Но там не должно быть свидетелей. Никаких очевидцев, я имею в виду. А вот что люди будут слышать… это совсем другая куча навоза.

— А что ты хочешь, чтобы они услышали, отец?

— Ты уверен, что способен это сделать? Потому что вместо тебя я могу послать с Картером Фрэнка.

— Нет! Я помог тебе с Коггинсом, и со старой леди я тебе помог сегодня утром, я заслужил эту работу!

Большой Джим окинул его оценивающим взглядом. И тогда кивнул.

— Хорошо. Но только чтобы тебя не поймали, чтобы даже не увидели.

— Не волнуйся. Так что ты хочешь, чтобы услышали… слушатели?

Большой Джим ему объяснил. Большой Джим рассказал ему все.

Это хорошо, подумал Джуниор. Он должен был признать: его папаша ничего не оставляет без внимания.

15

Когда Джуниор поднялся вверх, чтобы «дать отдых ноге», Большой Джим прикончил свой сэндвич, вытер жир с подбородка, и тогда позвонил по телефону на мобильный Стюарту Бови. Начал он с того вопроса, который понимают все, кто звонит по телефону кому-то на мобильный.

— Где ты?

Стюарт доложил, что они направляются к похоронному салону, немного выпить. Зная отношение Большого Джима к алкоголю, он произнес это с классической интонацией трудяги: «Работу я сделал, теперь имею право и удовольствие получить».

— Хорошо, но не больше, чем по рюмочке. У тебя еще есть дела этим вечером. И у Ферна с Роджером тоже.

Стюарт энергично запротестовал.

Выслушав его аргументацию, Большой Джим продолжил:

— Мне надо, чтобы вы трое в девять тридцать были в средней школе. Там будут новые офицеры (кстати, среди них также и сыновья Роджера) и я хочу, чтобы и вы там были. — Вдруг его посетила Муза. — Фактически, ребята, я хочу сделать вас сержантами Службы внутренней безопасности Честер Милла.

Стюарт напомнил Большому Джиму, что его с Ферном ждут четыре новых трупа, которые им надо обрабатывать. С его крутым янки-акцентом ключевое слово прозвучало как труупа.

— Квартет из маккейновской усадьбы может подождать, — сказал Большой Джим. — Они уже мертвые. А у нас здесь чрезвычайная ситуация, если ты этого еще не знаешь. Пока она не решится, все мы должны тянуть гуж. Напрягаться. Поддерживать команду. В девять часов тридцать минут в школе. Но перед этим тебе нужно выполнить еще кое-какую работу. Времени много не займет. Дай-ка мне Ферна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});