Под куполом - Стивен Кинг

— Может, лучше завтра… — начал Расти.

— Нет, сейчас, — она взяла Джину за руку. — И ты тоже, дорогуша. Вспоминаю, как в медицинской школе говорила нам старшая сестра, крутая такая: «Свободны вы только после того, как родео закончилось, когда уже сохнет кровь».

— А если я буду делать ошибки? — прошептала Джина.

— Все их делают. Хитрость в том, чтобы делать их по возможности меньше. И я буду тебе помогать. Тебе и Гарриэт. Ну, что скажешь?

Джина с сомнением посмотрела на распухшее лицо Джинни, ранения которой немалой мерой были обусловлены старыми очками, которые Джинни где-то когда-то нашла.

— А вы уверены, что уже сможете работать, мисс Томлинсон?

— Ты будешь помогать мне, я — тебе. Джинни и Джина, боевые женщины, — подняла она кулак. Сподобившись на кривенькую улыбку, Джина стукнула своими костяшками о костяшки кулака Джинни.

— Все это очень круто, по-студенческому легкомысленно звучит, но мы же здесь не дерьмо по трубам гоняем, — сказал Расти. — Поэтому, если только начнешь ощущать приближение слабости, найдешь себе кровать, ляжешь и отлежишься. Это официальный приказ доктора Расти.

Джинни скривилась в невольной улыбке, от которой взялись морщинками крылышки ее носа.

— Зачем кровать? Есть старый диванчик Рона Гаскелла в комнате отдыха.

У Расти зазвонил мобильный. Он махнул женщинам, чтобы шли. Они отправились прочь, о чем-то говоря. Джина обнимала Джинни за талию.

— Алло, Эрик слушает.

— Это жена Эрика, — прозвучал подавленный голос. — Она звонит по телефону, чтобы попросить у Эрика прощения.

Расти зашел в пустой осмотровый кабинет и прикрыл двери.

— Не надо извинений, — произнес он… хотя сам не был уверен, что это так. — Горячка, все такое. Его уже отпустили? — Он считал этот вопрос вполне уместным, учитывая то, насколько он уже успел узнать Барби.

— Я бы не хотела обсуждать это по телефону. Ты можешь приехать домой, дорогой? Пожалуйста. Нам надо поболтать.

Расти подумал, что именно сейчас он сможет. Он имел одного действительно критического пациента, который значительно упростил ему профессиональную жизнь тем, что умер. Однако, ощущая облегчение от того, что его отношения с любимой женщиной вдруг улучшились настолько, что они вновь могут говорить друг с другом, ему в то же время не нравилась эта новоприобретенная осторожность, которую он расслышал в ее голосе.

— Могу, — сказал он. — Но ненадолго. Джинни вновь на ногах, но если я за ней не буду присматривать, она доработается до коллапса. Поужинаем?

— Да, — произнесла она с явным облегчением, и Расти ощутил радость. — Я разморожу куриный суп. Нам надо съесть как можно больше замороженных продуктов, пока есть электричество для холодильника.

— Один вопрос. Ты все еще считаешь, что Барби виновен? Неважно, как считают другие. Как ты сама считаешь?

Длинная пауза. Наконец она заговорила:

— Мы поболтаем, когда ты приедешь домой, — и на этом отключилась.

Расти стоял, опершись ягодицами на смотровой стол. Какое-то мгновение он держал телефон в руке, потом нажал кнопку END. Во многом он не был сейчас уверен — чувствовал себя человеком, который плавает в море вероятностей, — но относительно одного уверенность он имел: его жена думала, что кто-то их может подслушать. Но кто? Армия? Служба национальной безопасности?

Большой Джим Ренни?

— Это просто умора, — произнес Расти в пустую комнату. И тогда пошел искать Твича, чтобы предупредить его, что ненадолго отлучится с госпиталя.

9

Твич согласился присматривать за Джинни, чтобы она не доработалась до переутомления, но попросил о взаимной услуге. Перед тем как уйти, Расти должен был осмотреть Генриетту Клевард, которая также пострадала во время рукопашного боя в супермаркете.

— А что у нее? — спросил Расти, опасаясь худшего. Генриетта была сильной и подтянутой, как для пожилой леди, но восемьдесят четыре есть восемьдесят четыре.

— Она говорит, я цитирую: «Одна из тех беспутных сестер Мерсиер сломала мне на хер сраку». Она думает, это была Карла Мерсиер. Которая теперь носит фамилию Венциано.

— Правильно, — сказал Расти, и тогда пробурчал, словно ни к чему: — Это маленький город, тебе нужно понимать, мы одна команда… Что там?

— Что, сенсэй?

— Сломано?

— Я не знаю. Мне она не показывает. Говорит, я вновь цитирую: «Я свои репетузы покажу только профессионалу».

Оба взорвались смехом, давясь, чтобы не делать это громко. Из-за закрытых дверей послышался надтреснутый, скорбный голос старой леди:

— У меня сломана срака, а не уши. Я все слышала.

Расти с Твичем захохотали во все горло. Твич раскраснелся. Генриетта из-за дверей произнесла:

— Если бы это у вас сраки были сломаны, мои юные друзья, посмотрела бы я, было ли бы вам так же весело.

Расти вошел с улыбкой на губах.

— Извините, миссис Клевард.

Она не сидела, она стояла и, к большому его облегчению, сама улыбнулась.

— Не, — сказала она. — Что-то в этой катавасии должно быть забавное. Пусть сейчас это я. — Она подумала. — Кроме того, я там воровала вместе со всеми. И, наверное, заслужила это.

10

Срака у Генриетты оказалась сильно ушибленной, но не сломанной. И очень хорошо, потому что перелом копчика — не тот случай, с которого следует хохотать. Расти дал ей обезболивающий крем, убедился, что дома у нее есть адвил[312], и отпустил, хромающую, но удовлетворенную. По крайней мере, настолько удовлетворенную, насколько на это способна леди ее возраста и темперамента.

Вторая попытка бегства, где-то через четверть часа после звонка Линды, не получилась, когда уже выйдя за двери, он направлялся на стоянку, его остановила Гарриэт Бигелоу.

— Джинни говорит, вам следует знать, что Сэмми Буши исчезла.

— Куда исчезла? — переспросил Расти, согласно ученическому канону, который полагает, что единственным глупым вопросом является только тот, который ты не задал.

— Никто не знает. Просто исчезла.

— Может, пошла в «Шиповник» посмотреть, не подают ли там ужин. Я надеюсь, что это так, потому что, если она попробует дойти пешком до своего дома, у нее могут разойтись швы.

На лице Гарриэт отразилась тревога.

— Это она… это значит, что она может насмерть истечь кровью? Истечь насмерть кровью после вашей операции на ву-ву… это было бы ужасно.

Расти слышал много разных терминов для определения вагины, но этот был для него новым.

— Едва ли, но может возвратиться вновь к нам на более длинное время. А ее ребенок?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});