Тревожные сны царской свиты - Олег Попцов

ПРОШУ ЗАМЕНИТЬ РАССТРЕЛОМ

Мы вступили в Совет Европы. Мы преодолели, переломили, переубедили, переобещали. Нам есть чем гордиться: теперь мы такие же, как они там, в Европе. Не совсем, конечно, но мы будем стараться, очень стараться. Всем хочется быть цивилизованными. И "Нашему дому России", и "Выбору России", и "Яблоку", и коммунистам. Это обнадеживает. Жириновский, правда, кипятится. Кричит: "Нет, пусть они вступают в Российскую Федерацию, а не мы. И тогда мы будем решать - принимать их или указать на дверь!" Правильно, зачем спешить. Вот искупаемся в Индийском океане, поставим на берегу русскую баню. Не сауну, нам ни к чему это эпигонство, а баню, что с паром, вениками, тогда можно и поговорить: принимать Совет Европы в состав Российской Федерации или не принимать. Однако посмеялись и хватит. Вступление в любую международную организацию, сообщество - это обретение прав равных членов сообщества, но и выполнение обязанностей, диктуемых уставом сообщества. Поэтому нам надлежит вернуться к проблеме смертной казни и отменить ее - это из категории обязанностей. А почему нет?! И что изменится после ее отмены? Она же не перестанет существовать. Нет-нет, не поймите меня превратно. Это совсем не так, как с привилегиями - их отменили, а они как были, так и есть. Здесь все и проще, и сложнее. Трудно сказать, что страшнее: смертная казнь после приговора, или до него, или без него? По-моему, одно и то же. Здесь ведь не приговор важен, а смертная казнь. Тогда в чем дело, давайте отменим, раз она все равно будет, сделаем Совету Европы приятное. Совет же Европы не интересует, что смертная казнь теперь у нас стала частью повседневности, как элемент жизненного уклада. Это привилегия свободного демократического развития по принципу "демократия минус": ты не свободен в праве защищаться, а он свободен в праве тебя убивать. Все уже существует: цели, виды оружия, характер одежды с модными вариантами - маска только на глаза, маска на все лицо, женский чулок или колготки на голову. Цвет по вкусу, индивидуальный. Я удивляюсь, как по инициативе МВД до сих пор этот вид навыка не внесен в перечень официальных профессий. Киллер первого разряда, киллер второго разряда, третьего. Высший ранг - эксклюзивный киллер.

ЗАТМЕНИЕ

Нам нравится констатацию очевидного преподносить как открытие. Семь месяцев назад (а правительство Примакова просуществовало пока семь месяцев) назначение Примакова было чисто ситуационным. У президента не было выбора. Черномырдин рухнул. Думу распускать бесперспективно, на внеочередных выборах после августовского краха состав вновь избранной Думы будет в лучшем случае таким же. В худшем - непримиримая оппозиция получит уже конституционное большинство. Поэтому и появился Примаков. Страна не могла жить без правительства. Примаков добился политической стабилизации впервые с 90-го года, сформировав правительство с очевидным присутствием в нем левых сил, причем на ключевых постах. Впервые левые контролируют экономику. Разумеется, правительство остается в значительной степени коалиционным. Но его коалиционность похожа на приправу к основному блюду - четыре-пять министров, сохранивших свои посты из прошлого правительства. Это всегда хорошо, вы всегда имеете возможность отклонить обвинения в очевидном полевении кабинета. Успехи нынешнего правительства не больше и не меньше, нежели у правительства Черномырдина в 1997 году. Они одномоментны - подъема нет, да и откуда ему взяться, но спад замедлился. Напомним, что президент принял решение по кандидатуре Примакова в период очередного ухудшения своего самочувствия. Это уточнение крайне важно. Президент, принимающий то или иное решение в благополучном здравии и в момент устойчивого недомогания, это не только два разных решения, но и два разных президента. Частность, которая стоит общего, причем масштабного и судьбоносного общего. Поэтому так разительно непохожи шаги президента, поэтому отсутствие привычной логики в его решениях и указах. Примаков обеспечил политическую стабильность, нашел общий язык с парламентским большинством. Он сделал то, что не смог сделать за семь лет своего президентства Ельцин. И дело не в способностях - дело в позиции. Партийное прошлое Ельцина было и сверхблагополучным, и сверхдраматичным. Весь вопрос в очередности. Драматизм был в конце. И, как апофеоз этого драматизма, расправа московских партийных функционеров над своим партийным лидером, Борисом Ельциным памятный пленум МГК КПСС, пленум-судилище. Человек так устроен: он может пережить массу обид и несправедливостей, но самая остропереживаемая беда, пусть даже менее значимая, чем беда предыдущая, - это беда последняя. Московский период в жизни Ельцина - бунтаря, популиста - раз и навсегда положил конец не только его партийной биографии, но и заложил фундамент неприязни, если не сказать больше - ненависти к КПСС и ее лидерам. С тех пор, в этом нет сомнения, Ельцина не оставляло чувство мщения за ту памятную расправу над собой. Лидеров КПРФ не должна удивлять подобная реакция. Чисто исторически сама большевистская партия замешана на идее мщения. И как бы ни истолковывались замыслы вождя революции, его животворный марксизм, мы обязаны признать, что толчком к разрушающему действию, красному террору и кровопролитию была не теория равенства и братства, не светлые блики "Города солнца", а отмщение, месть режиму за казнь брата. Отсюда это маниакальное желание "до основанья, а затем". Знание и понимание прошлого прямо пропорционально постижению будущего.

Так уж повелось, что весна в России - время нервное. Нынешняя весна точное подтверждение подобной закономерности. Итак, что же случилось, что могло случиться и что произойдет непременно? Война в Югославии, политическая неврастения в России. Ежегодное послание президента Федеральному Собранию - свидетельство трех очевидностей: самочувствие президента качественно улучшилось; президент аттестует деятельность Примакова на посту премьера со сдержанной положительностью; и наконец, третья - президент не разделяет экономической позиции правительства, настаивает на продолжении реформ и причину экономических неудач видит не столько в ошибочности действий предшественников, сколько в отказе со стороны Думы поддержать антикризисные меры, которые предложило правительство Кириенко, чем и был спровоцирован политический кризис. Иначе говоря, президент не согласен с экономической политикой нынешнего правительства, полагая, что ее, по существу, нет. А посему курс правительства на этом направлении требует корректировки и кадрового обновления. Это не сказано вслух, но вся полемичность послания и директивность выводов свидетельство тому.

Интрига вокруг Генерального прокурора пошла по второму кругу президент не намерен отступать. Импичмент президента из силуэтной размытости превратился в реальную угрозу. 9 апреля президент проводит локальную встречу с президентами республик, входящих в Российскую Федерацию, где обозначает более четко свою позицию по Евгению Примакову: "Пока Примаков устраивает. А дальше посмотрим". На этой же встрече президент обнажает еще один нерв внутренней политической системы. Задав сам себе риторический вопрос: "Коммунисты блокируют продуктивную деятельность парламента. Парламент провалил законотворческую программу. - И через паузу. - Что же делать? Не запрещать же КПРФ? - И сам себе ответил: Нельзя. Ситуация только обострится. У нас в России жалеют обиженных".

Год 1999, 10 апреля, суббота.

Примаков после заседания президиума правительства делает раздраженное заявление, в котором вступает в прямую полемику с президентом: "Не беспокойтесь! Я не собираюсь участвовать в президентских выборах. Я за свое кресло не держусь. Тем более что временные сроки моей работы обозначены: пока Примаков устраивает, а там посмотрим..."

12 апреля. Понедельник.

Закрытая встреча президента с Примаковым. Никакого присутствия журналистов. Судя по отголоскам и просочившейся информации разговор продолжался 55 минут и шел на повышенных тонах. Президент дал понять, что не терпит полемики с собой. Как свидетельствуют те же источники, раздраженный президент внезапно прервал разговор и покинул кабинет, оставив Примакова в подавленном состоянии одного. Попытка со стороны Думы уже на следующий день принять некий документ, запрещающий президенту отправлять правительство в отставку без согласования с Думой и Советом Федерации, выглядит смехотворной. Тремя днями ранее фракция КПРФ забаллотировала заявление о согласии между ветвями власти, где, кстати, эта норма новых отношений между президентом и Советом Федерации существовала как основополагающее условие соглашения.

Возвратившийся из Югославии Селезнев привозит устную просьбу Милошевича о принятии Югославии в союз Россия-Белоруссия. Со слов Селезнева, Ельцин одобряет эту идею, более того, делает внезапный экспромт и предлагает перенацелить российские ракеты на страны НАТО. Все это Селезнев тотчас же сообщает парламенту. Ястребы, находящиеся в зале, преодолев недоумение, аплодируют. Однако никаких подтверждений слов президента о согласии на вступление Югославии в российско-белорусский союз и о перенацеливании ракет президентские службы не делают. Все взвинчены, а понимания нет.