Тревожные сны царской свиты - Олег Попцов

Полной неожиданностью для Ельцина явилась устойчивая популярность Примакова, кратно превышающая популярность президента, и этот странный феномен примаковской популярности, который практически не сотворил ничего сверхзначимого, а лишь успокоил общество, стабилизировал его душевное равновесие, изнуренное либо неудачами, либо выходками президента, заставляющего общество непозволительно часто становится на уши. В этой устойчивой популярности равного по возрасту, не отличающегося титаническим здоровьем политического однокашника есть главная причина отставки Примакова. И все эти недоговоренности с МВФ или пробуксовывающие переговоры - причины придуманные, тем более что пакет законов, обусловливающий кредитные вливания МВФ, Дума пропустит. Депутатам идти на выборы и желательно сохранить Думу как избирательный штаб, нежели оказаться на улице.

Повод второй - незафиксированный. Когда Ельцин убрал с поста главы президентской администрации не отработавшего трех месяцев Николая Бордюжу, стало ясно, что Ельцин не позволит премьеру зайти с тыла. Бордюжа был человеком Примакова и оказался на этой должности не без его участия. В назначении была своя логика. Дряхлеющий царь для обеспечения своей безопасности собирает в единый кулак всех силовиков. И на посту главы администрации ему необходим был человек, говорящий с ними на одном языке. Примаков предложил Бордюжу, и Ельцин в состоянии неблагополучного здоровья согласился. Бордюжа был малоопытным политиком, но прекрасным организатором и дисциплинированным исполнителем. У него оказался один существенный изъян - Николай Бордюжа не чужд понятиям чести и достоинства. Для президента эти черты человеческого характера уже давно утратили значимую ценность и рассматривались им как очевидная уязвимость и минус в биографии подчиненного лица. Расчет Примакова был прост и изыскан. Бордюжа совмещает две должности - секретаря Совета безопасности и главы президентской администрации в последний год ельцинского президентства. Есть одна фраза, сказанная Примаковым уже после его отставки. Она очень филигранно раскрывает суть скрытого примаковского характера. Находясь на лечении в швейцарской клинике, избегая встреч с отечественными журналистами, он тем не менее оказался настигнутым бойким пишущим пером. Вопрос касался политических перспектив уже немолодого Примакова. Куда? С кем? Когда? Ответ получился изысканным и коварным: "Я для себя ничего не исключаю". Иначе говоря, могут рассматриваться любые варианты. Это тот самый Примаков, который еще в мае (а глава пишется в середине июня) категорически отрицал какие-либо президентские амбиции: уходит Ельцин, ухожу я. Бордюже поручалось в качестве главной задачи установить взаимоотношения с губернаторами. Губернаторы должны были хорошо принять Бордюжу. Потому как он выходец из ведомства, которому положено много знать, тем более в персональном исчислении. Примаков, отрицая возможность своего участия в будущей президентской гонке, лишь раззадоривал СМИ и своих вероятных конкурентов. Россия всегда жила по принципу: если отрицает, значит, непременно сотворит. Так вот, если вдруг совершится, лучше иметь под рукой готовую действующую структуру управления - администрацию президента и Совет безопасности. Оправившись от очередного недомогания, президент увидел в разумном раскладе некую скрытность.

Когда объявили об отставке Николая Бордюжи, политологи были склонны просчитывать и перечислять ошибки, которые якобы совершил Николай Бордюжа. Наиболее активной в этих изысканиях оказалась газета "КоммерсантЪ". Вообще "КоммерсантЪ" создал некую моду мгновенной и крайне поверхностной политологии, когда для большей убедительности вам через строку повторяют "как нам стало известно из авторитетного источника в кремлевской администрации" или "из аппарата правительства". Иногда источники сопровождаются свойским эпитетом "наши". При этом источники могут быть и не "нашими" и крайне далекими от авторитетных. Их может вообще не быть. Но правила игры требуют таких вот сдабриваний скоротечного анализа. Материалы имеют хлесткую, претендующую на эксклюзивность, аннотацию - "Пять ошибок Примакова", "Шесть кризисов Степашина", "Четыре "нет" Кириенко" и т.д.

Так вот, скорые отечественные политологи не придали особого значения отставке Николая Бордюжи. Заметим, что в отставку был отправлен генерал, совмещавший два знаковых поста: главы администрации президента и секретаря Совета безопасности. Такое совмещение было впервые. Бордюже приписали неудачу с отставкой Генерального прокурора (мол, не дожал, Скуратов оказался хитрее), недостаточный политический опыт и еще несколько аппаратных просчетов. Разумеется, ситуация со Скуратовым сыграла роковую роль в перемене настроений президента по отношению к главе собственной администрации. Закамуфлированной оказалась и внезапная болезнь Бордюжи. Что это, инфаркт, микроинфаркт или дипломатическая болезнь, нежелание пачкаться в грязи, которую заставляет месить президент? Отставка Николая Бордюжи была бесспорной прелюдией отставки Примакова. Попросив Примакова назначить Бордюжу руководителем таможни, президент уже знал, что спустя месяц он укажет на дверь и самому Примакову. Вместе с Примаковым была предрешена судьба и Бордюжи, не успевшего даже в деталях оглядеть новый должностной кабинет. Ну а Скуратов, такое бывает, оказался хитрее.

Бордюже, как и его коллегам по президентской администрации, приписывают симпатии к Юрию Лужкову. Жертвами не отношений, а понимания значимости Лужкова пали и Сергей Ястржембский, и Андрей Кокошин, и Евгений Севастьянов. С Бордюжей это не совсем так. Симпатии к Примакову - другой разговор, тут все очевиднее. Как-никак из одного гнезда. А вот Лужков вряд ли. Скорее всего, Драганов своим реформированием таможенного комитета перекрыл кому-то кислород. Эти "кто-то" практически всесильны, и наш взор непременно обращается в сторону младшей дочери президента и расхожего треугольника Юмашев-Березовский-Абрамович. Таможня - это золотой колодец. И появление во главе такой структуры своего человека для любой властной группировки действие чисто захватное. Предложив месяцем ранее Николаю Бордюже этот пост, человеку не повязанному, президент имитировал управленческую принципиальность монарха. Отсутствие того же Бордюжи в составе нового правительства теперь уже можно объяснить нежеланием Сергея Степашина, дескать, у них там свои, давние, не сложившиеся генеральские отношения.

Так жестко царь карает опричников не за ошибки, а за неверность. Президент заподозрил, что глава его администрации больше работает на премьера, а не на президента. Вообще внушаемость нашего президента прямо пропорциональна состоянию его нездоровья. Именно больному президенту втолковывают всякие домыслы, которые в моменты его выздоровления материализуются в неадекватные кадровые перемены. Метод простого наложения позволяет нам прозреть. История кадровых потрясений в коридорах власти нашего государства имеет полное совпадение с историей болезни нашего президента. Если у вас в руках медицинская карта монарха, вы без труда нарисуете перемещение звезд на небосклоне. Кто? Когда? И на какое время? Вот и весь секрет непредсказуемости Его Величества! У разведчика сдали нервы, когда он в ответ на окрик хозяина, озвученный в присутствии глав республик ("Пока Примаков устраивает. А дальше, посмотрим..."), эмоционально ответил президенту: "Я не держусь за свое кресло и не рвусь во власть, тем более когда время моего премьерства заранее обусловлено". И далее повторил оскорбительные слова президента в свой адрес.

Удивительно, но президент не различает личностной знаковости своих подчиненных. Как только человек становится подчиненным президента, в должностном исполнении эта знаковость перестает существовать. Ельцин глубоко убежден, что премьер Примаков и премьер Кириенко это одна и та же субстанция, полностью зависимая от него. В этом случае никакой роли не играет ни возраст, ни общественный авторитет, ни масштаб образованности человека. Примаков - министр иностранных дел был человеком неизмеримо более независимым, нежели Примаков-премьер. На тот пост он тоже назначался президентом, но сфера внешней политики для в общем-то провинциального Ельцина - это путешествия в другую галактику. И в том мире Ельцин был зависим от Примакова. В той ситуации отношения президента и министра иностранных дел были схожи со словами басни "По улицам слона водили. Как видно, напоказ".

Став премьером, Примаков обрел, казалось, права человека № 2 в этом государстве, независимость которого уступает только независимости президента. Разведчик ошибся. Доносящих на премьера стократно больше, нежели доносящих на министра иностранных дел. А на главу МИДа кратно больше, чем на руководителя внешней разведки. Там все проще - аппарат стукачей - это тоже подразделение. Человек № 2 в силу обстоятельств обязан подменять человека № 1. Болезнь президента провоцировала эту подмену достаточно часто. Не будет секретом, что Ельцин этой своей недужностью умело пользовался. И если среда, в которой человек № 2 оказывался, заменяя первое лицо, отдавала свои симпатии сменщику, это почти всегда оказывалось роковым предостережением. В таком случае у человека № 2 не было выхода. Если его появление и действия вместо президента вызывали нарекания и недовольство - его обвиняли в совершенных ошибках и неумении наладить дело. Если, наоборот, его действия приветствовались и выгодно отличали его стиль, человека № 2 обвиняли в нескромности и ему было уготовано отставочное будущее. Растущая популярность Евгения Примакова не являлась в полной мере следствием его премьерских заслуг. Для этого прошло слишком мало времени. Она была следствием усталости общества. "Наконец пришел нормальный, узнаваемый человек!" Но эта же самая усталость помешала возбудиться обществу в момент отставки популярного премьера.