Дар Древнего короля - Рона Аск

на ноге. Но, конечно же, я продемонстрировала ее Ривару. Тот еще долго злорадствовал, однако пообещал никому не рассказывать.

Иригос улыбнулся:

– Ласка – опасный зверек, способный убить противника крупнее себя. Она очень агрессивная…

Я согласно хмыкнула и спрятала ироничную усмешку за чашкой, глотнув чай из яровника.

– …изворотливая, смелая. Будь ласка размерами больше, мало кто решился бы с ней потягаться.

Я вновь отпила из чашки. На этот раз задумчиво. Любопытно, когда придет мое время стать асигнатором, какой медальон выпадет мне? Буду ли я его стыдиться, как Клаврис, или гордиться им, как Змей? Кем я стану? Змеей или лаской?

Интересно, Ривар тоже задавался этим вопросом?

Скоро должен состояться отбор ловцов на Лунной площади, а на следующий день – Признание асигнаторов в Обители. Рив не подавал вида, но я замечала, как он волновался после объявления старшими асигнаторами участников Признания. А вместе с ним беспокоилась и Талина. Ведь если Древний король его отвергнет… Даже думать не хотелось, что будет. Поэтому я отчаянно верила: Рив обязательно пройдет Признание.

Ученик Талины – единственный луч света, который остался в моей душе после исчезновения Змея. Пока я засыпала, повторяя теперь не последние слова Вайи, которые так и не разгадала, а Змея: «Дождись меня», и отвечала в пустоту: «Обязательно дождусь», – Ривар стал моим спасением. Я почти не улыбалась его шуткам, но нахождение с ним дарило чувство покоя. Рядом с ним я не чувствовала, что кто-нибудь нанесет удар в спину. А Рив был только рад моему присутствию. Даже не жаловался, когда я больше напоминала статую, чем человека, и всегда поддерживал.

Пусть я всем сердцем ждала возвращения Змея, но с Ривом могла позволить себе побыть живой. Позволить цветам немного раскрасить серость в моей душе.

Когда наступил отбор ловцов, я позавидовала выдержке Ривара: он виду не подавал, что уже завтра решится его судьба! Шутил, фыркал и, пока Талина, Форс, Клаврис и Маврик с каменными лицами охраняли Кихатоса, жреца, бросал колкие комментарии, от которых больше всего доставалось ничего не подозревающей Талине.

Я же окунулась в ностальгию. Как и в моих детских воспоминаниях, старик Кихатос был все таким же: с длинной седой косой за спиной, бородой по колено и в длинных светлых одеяниях, что шлейфом тянулись за ним по земле. Казалось, будто за пятнадцать лет он совсем не изменился. В его руках покоился такой же глиняный сосуд, прикрытый сверху маленькой крышечкой без ручки. На этот раз Кихатос был краток. Огласил приветствие звучным твердым голосом и объявил начало отбора. Следом в полной тишине послышался звук разбиваемого сосуда.

От осколков потянулись красные светящиеся нити крови. Мерцая в свете луны, они парили в воздухе и почти касались белого камня, которым была вымощена Лунная Площадь. Взрослые и дети затаили дыхание в ожидании, кто же станет избранным и будет хранить покой Сарема. А я старалась не печалиться. Пусть участь ловца сурова, но для кого-то она могла стать спасением.

– И откуда в Древнем короле столько крови? – пораженно присвистнул Рив, наблюдая, как нити крови дробились на капли и ползли к будущим ловцам.

– Может, Король очень большой? – неуверенно повела плечами я.

Рив фыркнул:

– Надеюсь, храм ему не жмет.

Неожиданно для себя я впервые за два месяца рассмеялась и поспешила зажать себе рот, чтобы не смущать других учеников, наблюдавших за процессией. То ли нервы сдали, то ли шутка Рива вышла удачной, но мне никак не удавалось успокоиться.

– Наконец-то ты смеешься, – тепло произнес Рив, взирая на меня с безграничной нежностью и радостью.

От его взгляда по телу поползли мурашки, а смех сам собой испарился, покинув легкие вместе с выдохом. Заметив мою реакцию, Рив встряхнулся и подмигнул, став привычным Риваром – другом, а не мужчиной, которого я только что в нем увидела.

Я отвернулась и обеспокоенно поджала губы, уговаривая себя, будто мне показалось. Не из-за сомнения, а потому что не хотела верить. Знала: это была первая ступень в короткой лестнице очередной потери. Но не сейчас…

Не сейчас, когда я ко всему привыкла и научилась терпеть.

Просто – не сейчас.

В Обитель мы возвращались уставшими. Оказалось, что после отбора проходило представление странствующих артистов, поэтому мы задержались, чтобы посмотреть, как люди играли с огнем или острыми клинками. В жизни бы не подумала, что, помимо боевого назначения, мечи можно еще и… кхм… глотать. Этот факт поразил меня даже больше, чем соревнования, кто больше съест дириамских булочек, чьим ароматом были пропитаны улицы города.

– Когда метнули в девушку кинжал, у меня чуть сердце не остановилось! – делилась я впечатлениями с Риваром. – А ведь звук, с которым он вонзился в яблоко, мало чем отличался от хруста протыкаемого черепа…

Рив рассмеялся моему сравнению. Назвал кровожадной девчонкой и посоветовал меньше слушать Клавриса, отчего я вновь погрустнела. Одно упоминание имени старшего асигнатора окунало меня в пучину холода.

– Извини, – спохватился Ривар и признался. – Немного переживаю, вот и несу чушь.

Он виновато взъерошил синие волосы и украдкой на меня глянул. Я только отмахнулась и сказала, что все ерунда.

– Рив, можно я завтра пойду с тобой?

– А Клаврис тебя отпустит?

– Если потребуется, я от него сбегу, – грустно улыбнулась я. – Но он обмолвился, что тоже пойдет на Признание.

– Тогда я буду рад, – улыбнулся Рив. – Только обязательно меня дождись.

– А ты вернись.

Глава 28

В жизни бы не догадалась, где находится кузница – по другую сторону храма. Проходя по аллее, мы видели лишь одну часть усыпальницы и совсем не замечали смежного с ней белого строения. Оно было небольшим, с широкой трубой, и дорога к нему вела длинная. Пришлось сначала миновать дома асигнаторов, свернуть направо и дальше вдоль рощи следовать по заросшей тропе. Там нас ждала еще одна аллея, более мрачная. Сквозь деревья почти не проникало солнце, а в воздухе стоял запах мха и лишайника.

Кузница Крови – так ее называли – разжигалась лишь раз за год. Все ученики после пяти лет усердных тренировок отправлялись на суд Короля, который определял, достойны они быть асигнаторами или нет. Никто не знал принципа отбора, как никто не знал, что там происходило. Все держалось в строжайшем секрете. Об этом предупредил Клаврис, когда мы только начали шествие.

Кроме тех, кто должен пройти Признание, были и младшие ученики. Чего уж лукавить, собралась почти вся Обитель. Я то и дело взволнованно интересовалась у Ривара, в порядке ли он, скорее не чтобы узнать о его состоянии, а чтобы успокоиться самой. Рив это понимал и посмеивался надо мной. В отличие от меня ему явно