Канцлер Мальтийского ордена: Вежливые люди императора. Северный Сфинкс. К морю марш вперед! - Александр Петрович Харников

окажутся в Пруссии, где подобные разборки не популярны. Это в Курляндии, которую матушка Екатерина де-юре присоединила к Российской империи лишь в марте 1795 года, царит полная анархия, усугубленная всевластием местных баронов. Правда, Павел за время своего правления попытался навести порядок в бывших вотчинах Биронов. Но, видимо, до полного орднунга[116] там еще далеко. А вот в Пруссии… По нашей договоренности с Берлином, на границе наше посольство должен встретить почетный эскорт, который одновременно будет выполнять функции охраны. Думаю, что агенты британцев или роялистов вряд ли рискнут напасть с оружием на наше посольство.

– Полагаю, что не рискнут. Хотя, помимо пальбы в стиле Дикого Запада, существуют и другие способы совершения терактов. К примеру, повозка, загруженная бочками с порохом, вроде той, которая бабахнула в прошлом году на улице Сен-Никез. Правда, Наполеону повезло – он уцелел.

– Николай Михайлович, – я внимательно посмотрел на Баринова, – а не повторится ли нечто подобное здесь – в Петербурге? Ведь смерть императора Павла будет означать крушение всех планов Бонапарта на совместный Индийский поход.

– Василий Васильевич, – вздохнул Баринов. – Мы тут землю роем, ищем британскую агентуру, которая могла бы совершить цареубийство. И кое-что уже накопали.

– Британцы? – спросил я.

– И они, конечно. Но, как ни странно, полным-полно и русских, которые ненавидят императора и готовы убить его. После ареста заговорщиков из компании Палена и Зубовых недовольные Павлом на время притихли. А сейчас, получив щедрые субсидии из Англии, они снова зашевелились. Мы тут с Аракчеевым ведем разработку сразу нескольких групп потенциальных цареубийц. Еще немного, и мы реализуем оперативную информацию и задержим всю эту шайку-лейку.

– Император в курсе происходящего?

– Пока ему доложено все лишь в общих чертах. Я посоветовался с графом Аракчеевым, и мы решили положить на стол Павла «подколотый, подшитый материал».

– Смотрите, Николай Михайлович, не заиграйтесь. Павел по натуре своей весьма подозрителен и не любит, когда происходит что-то важное без его ведома.

– Ничего, Василий Васильевич, как говорят в таких случаях: «победителей не судят». Я побаиваюсь совсем другого – как бы заговорщики, почувствовав опасность, не попытались форсировать события и совершить покушение на императора досрочно.

– Это вполне может быть, – кивнул я. – Постараюсь вам помочь и своевременно сообщать вам всю поступающую ко мне информацию. Только, как мне кажется, агентура наших врагов постарается совершить теракт против нашего посольства в Кёнигсберге. Для них это способ убить одним выстрелом двух зайцев – все провернуть так, чтобы поссорить между собой Россию и Францию. И если наше предположение о том, что на рандеву инкогнито может оказаться и сам Бонапарт, верно, то может произойти то, что англоязычные называют «лаки шот» – удачный выстрел. Под общий замес угодит и пока еще не состоявшийся император Франции.

– Этого нам еще не хватало! – воскликнул я. – Если такое случится, нам не сносить головы. Император нам этого не простит. Да и все в этом мире пойдет наперекосяк. Инглизы стравят европейцев между собой, и произойдет нечто вроде второго издания Семилетней войны. Тогда русские воевали с пруссаками, а те били австрийцев и французов. А пенки сняли британцы.

– Я все прекрасно понимаю, Василий Васильевич, – кивнул Баринов. – Потому-то мы делаем все, чтобы этого не случилось. А вот как все у нас получится – о сем знает один лишь Господь…

* * *

21 мая (2 июня) 1801 года. Тильзит. Пруссия.

Генерал-майор Михайлов Игорь Викторович

Вот мы и в Пруссии. Перемещение через границу Российской империи произошло буднично, без особой помпы. Выехав утром из Таурогена, который лишь в 1793 году стал российским, мы последовали в направлении Тильзита. Места эти были историческими. В Таурогене в декабре 1812 года генерал Иван Дибич (сейчас он служит прапорщиком в Семеновском полку) подписал конвенцию с прусским генералом Йорком, командовавшим корпусом, входившим в состав французских войск, действовавших на Рижском направлении, о том, что пруссаки объявляют себя нейтральными и «более не будут препятствовать проведению операций русской армии».

С Йорком, который в данный момент командует егерским полком, мы вряд ли увидимся. А вот с другим прусским героем войны с Бонапартом нам предстоит встретиться в самое ближайшее время. Как нам стало известно, на границе нас должен встретить почетный эскорт, командует которым генерал-майор Блюхер. Тот самый, который фактически выиграл битву при Ватерлоо. Генерал уже не молод, но полон задора и огня, как это и положено человеку, прослужившему почти тридцать лет в полку прусских «Черных гусар».

Я знал, что Блюхер уже успел сразиться с французами на Рейне во время Войны Первой коалиции. С той поры он недолюбливал французов, зато хорошо относился к русским. Видимо, поэтому генерала отправили встречать и сопровождать наше посольство.

Правда, Блюхер совершенно не знал русского языка, а я – немецкого. И объясняться нам приходилось с помощью графа Ростопчина, который владел несколькими европейскими языками. После взаимных представлений и обсуждения чисто служебных моментов Блюхер, как истинный гусар, предложил выпить за знакомство. Я вообще-то относился к спиртному весьма сдержанно, но в данном случае согласился распить бутылочку белого вина с таким уважаемым человеком. Но, зная пристрастие Блюхера к спиртному, честно предупредил его, что продолжения стихийно возникшего банкета не будет. Генерал вздохнул, но вынужден был согласиться.

Потом мы объехали с ним и графом Ростопчиным, который служил нам переводчиком, верхами растянувшуюся на дороге кавалькаду карет и возков. Блюхер, наблюдая за тем, как я сижу в седле, лишь вздыхал и покачивал головой. Не выдержав, он спросил у меня, в каких частях мне довелось служить. Я, вполне естественно, не стал рассказывать ему про РССН УФСБ[117]. Блюхер бы просто не понял, о чем идет речь. Но, дабы поддержать свое реноме, я пояснил своему собеседнику, что мне приходилось воевать на Кавказе. А мои ребята не так давно участвовали в разгроме британского десанта у Ревеля.

Блюхер с уважением посмотрел на меня и покачал головой.

– Скажите, генерал, – поинтересовался он, – а какого черта англичане решили напасть на ваш порт? И вообще, как они оказались на Балтике? Говорят, что они собирались напасть и на прусские порты…

Похоже, что Блюхер совершенно не интересовался политикой и ничего не слышал о союзе, который заключили Россия, Пруссия, Швеция и Дания.

Как оказалось, старый рубака и в самом деле не слыхал ничего о договоре, в котором участвовала и Пруссия. Он, как это было принято у военных, считал политику делом недостойным для настоящего офицера. С кем прикажет король сразиться, с тем они и будут воевать.

– Видите ли, герр генерал, – сказал я, –