Cемейные узы не в счет - Кира Витковская

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Светка, Марк мне вчера пожениться предлагал… Сказал, что если мы сейчас о себе объявим, то за три года, которые я буду учиться, все привыкнут и не будут мешать.

– Да ну! И что ты ответила?

– Я отказала, – сообщила Ксюша и, поймав укоризненный Светкин взгляд, принялась оправдываться: – Понимаешь, Свет, я побоялась разрушить мечту, дав согласие… Никто бы нас не понял, и мы бы стали со временем ненавидеть друг друга…

– Трусишка ты! – улыбнулась Света. – За свою любовь бороться надо, а ты бежишь…

На этом разговор был прерван, поскольку в комнату зашли Марк и Лешка.

– Мелкая, да чего ты переживаешь, что вещей много! – заявил Леша. – Все равно в Минск я тебе не разрешу автобусом ехать, доставлю на машине и в поезд посажу. Так что не боись.

– Боишься, что потеряюсь?

– Нет, мы расставание хотим отдалить.

– Хотим? – переспросила Ксю. – Кто это мы?

– Да я и Марк. Мы вдвоем тебя провожать поедем. Если не возражаешь…

– Конечно, не возражаю. Мне очень пригодится ваша грубая сила! – насмешливо сказала девушка и добавила просто: – Я тоже хочу отдалить расставание… Я вас всех очень люблю.

Когда с укладыванием одежды было покончено, все они вышли на улицу, где кроме них собралась приличная компания. Пришла Таня, затем появилась Карина и Лера, потом Антон с двумя друзьями.

– Лерика, а как у тебя с Антоном? – спросила Ксю, улучив минутку. Лерка пожала плечами.

– Ну, ты же видишь – он пришел сюда с друзьями… он так все время делает… словно боится остаться со мной наедине…

– Он что – идиот?

– Не знаю, наверное.

– Слушай, зачем же ты тогда в него влюбилась? – засмеялась Ксюша.

– Полегче что-нибудь спроси, – так же смеясь, ответила Лера.

– Сестричка, так ты правда завтра уезжаешь? – спросила Карина, подходя к Ксюше.

– Правда, правда, – ответила Ксю. – Можешь даже поехать завтра со мной и проверить.

– Да ладно, я верю тебе на слово…

– Каринка, да что ты жалуешься? – вдруг вклинился Антон. – Даже если Ксюша уедет, ты большим успехом все равно пользоваться не будешь.

– Это еще почему? – прищурилась Карина.

– Ты слишком злая. И с тобой неинтересно.

– Да ты что?

– Я так считаю, – убежденно заявил Антон. – И думаю, что не только я. Ксюшка – классная девчонка, а ты… даже не девчонка. Ты какая-то кикимора. Каримора – кикимора!

– Ой, вы тут ругайтесь, а я пойду попью, – поднялась с места Ксюша. Она зашла в тихий пустой дом, где никого не было. Все, даже бабушка и дедушка, были на улице. «Только не грустить!» – мысленно велела себе Ксю, выпила воды и ступила на крыльцо. Вдруг вокруг ее талии обвилась чья-то сильная рука. – Марк! – приглушенно воскликнула она, оборачиваясь и видя прямой взгляд его темных смеющих глаз. – Ты сумасшедший!

– Ты – мое сумасшествие, – прошептал Марк, обнимая ее и целуя в шею.

– Марк, Господи, что ты делаешь! Нас же увидят! – ответила Ксю, упираясь ладонями в его плечи.

– Не увидят. Все сейчас на улице и сюда не собираются. Я просто не мог больше следить за тобой издалека… Идем.

– Куда?

– Неважно. Идем.

Марк потянул Ксюшу за руку вглубь двора, туда, где стояли всякие хозяйственные постройки. У одного из сараев он остановился, толкнул дверь и увлек Ксю за собой вовнутрь. В сарае было полутемно, сквозь щели в стенах проникал солнечный свет, отбрасывая длинные яркие полосы на пол. В воздухе пахло лежащим здесь когда-то сеном, было душно.

Ксюша следила, как Марк закрывал изнутри дверь, а затем скользнула к нему, обняла его за шею и первая жадно потянулась к его губам.

– Как ты объяснил всем свой уход? – спросила она.

– А никак. Просто ушел, и все! Кому какое дело, куда и зачем?

– Верно, – Ксюша тихонько засмеялась и уткнулась лбом в его плечо. – А ты специально шел за мной?

– Специально. Как только увидел, что ты ушла, последовал за тобой.

– Наверное, кому-то это покажется подозрительным…

– Ну и пусть.

– Сумасшедший, – ласково прошептала Ксю и легонько прикусила мочку его уха. – Почему я всегда ведусь на твои идеи и совсем не могу тебе противиться, искуситель?

– Почему? Да потому что ты сама такая же распущенная, как я. Я же был бы нужен тебе, если бы все, связанное со мной, не сопровождалось с риском… Этот вкус опасности опьяняет… щекочет нервы… как по лезвию ножа…

– Наверное…

Дыхание Ксюши стало возбужденно-частым, ее руки требовательно заскользили по его телу, а губы чувственно отвечали его губам. И они успевали еще переговариваться, хотя часто прерывались на полуслове, сбивались с мысли. Скоро голоса затихли, в полутьме слышались лишь приглушенный шепот, постанывания, и прерывистые, глубокие вздохи.

– Я люблю тебя, Ксю… – негромко, но отчетливо проговорил Марк. – Люблю так, как никогда никого не любил и не буду любить… Не хочу, чтобы ты уезжала… но не могу тебя удержать.

Ксюша, то приникающая к нему, то старающаяся ускользнуть от его настойчивых, неумолимых ласк, повергающих ее в дрожь, замерла, услышав эти слова. Раньше Марк никогда не говорил этого, вернее, говорил, но как-то задатками – когда она признавалась ему в любви, он отвечал, что тоже любит ее. Но при этом упрямо отводил глаза в сторону. А теперь Марк говорил это сам, и в голосе звучало столько искренности, столько неподдельной страсти… И ведь он сейчас в полубессознательном состоянии, и его слова весьма правдиво отражают его мысли и чувства.

– Я тоже тебя люблю, Марк, – простонала она. – Я не знаю, как буду жить вдали от тебя…

36.

Ксюша открыла глаза. В комнате было сумрачно, и Ксю подумала, что еще рано. Но, взглянув через окно на улицу, она поняла, что идет дождь. Часы на стене показывали начало девятого. Ксюша вскочила с постели. Скоро уезжать, а она даже не одета.

Девушка взяла с подоконника расческу и подошла к зеркалу. Тонкая маечка на бретельках не скрывала плечи и шею, и Ксюша покраснела, заметив на коже следы от вчерашних поцелуев Марка. Хорошо, что на улице холодно, и можно надеть что-то плотное и закрытое, а то хороша бы она была!

Ксю взяла облегающую красную кофточку с рукавами до локтей, джинсы, и оделась. Волосы быстро заколола наверх заколкой-крабиком. В последнее время они стали ее раздражать, и она все чаще подумывала о короткой стрижке. Может, и правда, стоит сменить имидж?

Через несколько минут с работой над внешним видом было покончено. Только губы Ксю красить не стала – все равно за едой помада сотрется.

На кухне у печи хлопотала бабушка. Блинчики по какому-то особому рецепту, который использовался лишь в праздники, и варенье в блюдце уже стояли на столе.