Cемейные узы не в счет - Кира Витковская

«Я тоже виновата, – сказала себе Ксю. – Я занялась собой, своими делами, своей любовью и потеряла сестру. Я стала сухой и черствой эгоисткой, безразличной к страданиям других людей».

Катя права и в другом. Ксю на самом деле испорченная. Пусть она не одна такая, что влюбилась в двоюродного брата – такое иногда случается. Но вступить в интимную связь с двоюродным братом… На это способна совсем не каждая даже сильно влюбленная девушка. А Ксюша оказалась способна.

Но как же быть? Что делать, если Марк для Ксюши как наваждение? Если все в ней протестует при одной мысли о том, что им скоро придется расстаться! Единственное Ксюшино желание – остаться с ним, быть с ним, любить его… Но это невозможно. Катина реакция очень ясно дала понять, что будет, если вся семья узнает о них. Нечего и надеяться на понимание. Если Кэт назвала ее извращенкой, хотя Катю саму скромницей ну никак не назовешь, то что скажет мама или бабушка, или тетя Марина? Ее и Марка возненавидят… Поэтому никто не должен узнать. Об этом отрезке ее жизни нельзя никому рассказывать, самое лучшее время должно всегда оставаться тайной.

И оно скоро закончится.

34.

«Действительно, все скоро закончится», – думала Ксюша, следя из окна автобуса за пробегающими мимо пейзажами.

Теперь точно. Она уже возвращалась из Гродно и твердо знала, что поступила и осенью начнет учиться по специальности парикмахер-визажист. И от этой уверенности было как-то грустно. Перемены всегда приятны, а Ксюша с детства любила путешествия, переезды. А сейчас ей было мучительно-тоскливо. Жалко все же переходить от привычного образа жизни к другому, новому, неизвестному и знать, что это – навсегда, что возврата назад не будет. Хочется плакать, кричать: «Я не хочу! Я не хочу меняться! Я хочу остаться прежней!»

Но – невозможно. Жизнь идет вперед, и никто не может остановиться, остаться навсегда одинаковым. Жизнь идет и увлекает за собой, меняет черты лиц, меняет привычки, меняет желания, цели, мысли и ценности людей, меняет характеры. А попробуй не последуй за ней – и потеряешь годы, вечность, застрянешь, заблудишься в пространстве, и неизвестно, сможешь ли когда-нибудь найтись.

Вот и с Ксюшей так. Очень ей не хотелось уезжать в Гродно поступать и не хочется ехать туда учиться. Она бы очень, очень хотела вернуть прошлое лето и снова прожить этот год, чтобы отдалить разлуку со всем, что ей родное и близкое, со всем, что она любит и к чему привязана. Но время не поворачивается вспять, а просто так взять и не поехать учиться означает потерять еще год жизни.

Ксю ехала в Березино за одеждой и вещами, которые собиралась забрать в Барановичи, а затем и в Гродно. В этом самом Гродно Ксюша пробыла две недели – подавала документы, проходила вступительные экзамены, знакомилась с городом, узнавала насчет общежития или квартиры.

– Привет, сестренка! – донесся до Ксюши оживленный голос Лешки, едва девушка вышла из автобуса. Ксю оглянулась и увидела его, Свету и Марка неподалеку от входа в вокзал. – Как дела, Ксюх? Попала или пролетела?

– Я сдала! Меня приняли! – воскликнула она, бросаясь им навстречу. Внезапно ее охватила безудержная радость и гордость за себя – ведь такое серьезное испытание пройдено!

– Правда, Ксю? Поступила?

– Да, да, да! Я могу там учиться, буду жить в общежитии и получать еще стипендию. Думаю, я смогу прожить или придется просить помощи у родителей… Они уже предлагали – мама, папа и дядя Слава… Будет не хватать – приму, но целиком от них зависеть не хочу.

– Узнаю Ксению, – усмехнулся Лешка. – Пошли к машине, что ли, домой поедем.

– Да, домой… – сказала Ксю, и какая-то тень прошла по ее лицу. Но девушка отмахнулась от грусти – на лицах встречавших ее была такая искренняя радость, что она не имела права тосковать. – Едемте.

– Ну, Ксю, давай, рассказывай, – потребовал Лешка, когда они все оказались в машине. – Делись впечатлениями об экзаменах. Сильно тебя мучили?

– Да не очень. Я сдавала рисунок и белорусскую литературу. С рисованием у меня проблем не было. Там задание было – голову нарисовать, сначала в карандаше, а потом в цвете, а потом еще типа макияж на ней изобразить, прическу там…

– То есть три рисунка? – уточнил Леша.

– Да, три. Карандашный, потом цветовой, но в естественном виде, а потом цветовой, но уже в раскраске. Но рисовала я только простым карандашом, один, а уж его размножили, поскольку нереально три одинаковых лица создать… Вернее, реально, но я же не в художественный поступаю… Мне и так сойдет, – Ксюша улыбнулась. – Мне карандаши там понравились – вроде, обыкновенные, но цвета у них… как под настоящие природные цвета… Можно передать реальный цвет волос, глаз человека, не накрашенных губ… И другие были – я чуть удержалась, чтобы не спросить – не косметические ли они, часом. Очень напоминали цвета теней, румян, помады и всякой прочей ерунды. Раскрашивать одно удовольствие. И еще одно задание было – на компе образы парня и девушки придумать – прическу, костюм, аксессуары… в общем, все. Я поначалу подумала, что надо что-нибудь этакое, экзотическое, накуролесила, намешала всего, но потом стерла и стала все по-новому делать. Выбрала обычный вид, добавила пару деталей, цвета, фон… А потом мне экзаменатор сказала, что многие в экзотику кинулись, а это и не нужно было вовсе. Потому что создавать мы будем стиль простого человека, а не участника бала маскарада.

– Вот как! – улыбнулась Света.

– А литература как? – спросил Марк.

– По литературе я билет легкий вытащила. Белорусские легенды и про белорусских песнеров… ну, этих, которые Янка Купала, Якуб Колос… Коротенько по биографии пройтись, по парочке произведений… Ну, я все это быстро рассказала, училки из комиссии по вопросу дополнительному задали… И тут главный экзаменатор – дедок такой – посмотрел на меня и спрашивает: «Вот, Кличенко Ксения, ты собираешься учиться по специальности парикмахер-визажист. А сдаешь литературу. Так вот, как по-твоему, для чего в этой профессии нужна литература?» А черт ее знает, для чего она там! Не я же ее в программу поставила! А у меня как в рекламе: «Иногда лучше жевать, чем говорить!» Потому что я, когда не знаю, что сказать, ляпаю первое, что в голову придет! Иногда лучше промолчать. Я взяла да и ляпнула то же, что мне Макси сказал: «Чтобы байки могла рассказывать, пока макияж делаю, чтобы человек не уснул!» И стою смотрю на них. Думаю, возьмет этот дедок сейчас и погонит меня отсюда!… А он нет, засмеялся и говорит: «Молодец, что шутишь, Ксения. Думаю, что нам в училище такие веселые девушки понадобятся». И приняли меня.

Все засмеялись.

– Ну, а родители как, знают? В смысле, мама знает, что ты поступила? – спросила Света.