Всё или ничего (СИ) - "niki123"

Все четыре дня супруги гуляли, наслаждаясь началом весны. Они никогда не обедали дома, брали в трактире ароматный хлеб и покупали на рынке молоко. И это было восхитительно, Эдмунду почти удалось забыть о Марке. Почти.

Ночами мысли крутились вокруг ветреного родителя, не давали спокойно уснуть. Омега пытался отвлечься, но ничего не получалось. Он даже не мог понять, что его так зацепило. Отец сбежал восемнадцать лет назад, примерно двенадцать лет назад Эдмунду удалось с этим смириться. Так в чем же дело? В том, что Марк оказался совершенно пустым?

А еще Эдмунда мучил вопрос: что изменилось бы, если бы отец остался? Спустя столько лет почти не осталось счастливых воспоминаний о детстве. Но тех, что еще были живы в памяти, омега бережно хранил и лелеял, словно коллекционер - жемчужину своей коллекции.

Эдмунд помнил, что давным-давно Александр еще мог с ним нормально общаться. По крайней мере омега не замечал того уничижающего равнодушия, которое альфа стал демонстрировать потом. После ухода Марка стало все гораздо хуже. Любил ли отец омегу? Способен ли был Александр вообще любить что-нибудь кроме власти? Или же он не мог простить мужу уязвленной гордости? Это уже никогда не узнать. Эдмунд сомневался, что отношения родителей были хотя бы сносными. Александр деспот, а Марк светская кокетка. Эти два типа не могли быть вместе по определению.

Выходит… каждый раз, когда Александр смотрел на Эдмунда, он видел мужа, который его бросил? Поэтому всякий раз наказывал его за преступления, в которых сын не был повинен? поэтому отдал на растерзание Трэвису?

Что интересно, с братом отношения никогда не были даже нейтральными. Трэвис всегда ненавидел Эдмунда. Омеге иногда казалось, что это у него с рождения. Он только все не мог понять, за что брат его так ненавидел. Что он такого сделал?

Все эти вопросы крутились в голове по кругу снова и снова, медленно лишая Эдмунда покоя. Это было просто отвратительно. Омега злился на себя за такое малодушие и чисто детскую обиду, которую, казалось, он похоронил давным-давно.

*

- Змей приедет к нам через месяц, - сказал Чезаре, ставя книгу на полку.

Эдмунд резко повернулся на стуле. Он молчал, хотя на языке вертелся яростный протест. Омегу взбесило, что муж вот так просто сообщает ему факт приезда своего… друга. Честно говоря, Эдмунд совершенно не желал видеть его в этом доме.

- Какие-то проблемы? - спокойно спросил Чезаре, глядя омеге в глаза.

- Ты мог бы меня спросить, хочу ли я видеть Пандара в этом доме, - напряженно сказал Эдмунд.

- Он мой друг, - ответил Чезаре с таким видом, будто это все объясняло.

- Это человек, который приносил мне воду в холодную каюту.

- А я человек, который приказал ему это сделать.

Лицо Эдмунда вытянулось и как-то резко побледнело. Чезаре почувствовал внутри неприятный холодок.

- Конечно, - усмехнулся омега. - Как я мог забыть?

С этими словами Эдмунд вышел из библиотеки. Чезаре с силой ударил по каминной полке. Часы затряслись, но устояли. Альфа почувствовал запоздалый гнев. На себя? На мужа?

Ему не понравилось, как омега говорил о Пандаре. Словно он последний мерзавец на земле. И альфа даже не мог понять, что его так задело. Ни он, ни его друг уже очень давно не были законопослушными гражданами. А такому человеку как Эдмунд трудно понять даже мелкое воровство.

Только вот что бы он сказал, если бы узнал правду о Чезаре? У мужчины все леденело внутри при мысли об этом.

Альфа налил себе бокал вина, затем еще один. Ему просто нужно было успокоиться. Просто успокоиться.

Чезаре поднялся наверх, без стука вошел в комнату Эдмунда. Муж даже не посмотрел в его сторону. Чезаре остановился у двери.

- Что ты от меня хочешь? - мрачно осведомился мужчина.

- Ничего, - спокойно ответил омега, продолжая расчесывать волосы.

- Тогда в чем дело?

- Ни в чем.

- Эдмунд, отвечай нормально.

Омега резко развернулся.

- Ты меня спросил, я тебе ответил, - с тихим раздражением сказал Эдмунд.

- Ты разговариваешь как кукла.

- Как кукла?! - вдруг заорал омега, и мужчина едва ли не вздрогнул. - Знаешь что?! Иди к демонам. Ты и твой друг!

Эдмунд прошел мимо альфы и вышел в коридор.

- Как ты не понимаешь? Я даже выразить не могу, что он для меня сделал! - проорал Чезаре. Он схватил мужа за плечо и развернул к себе лицом. - Запомни, что я никогда не откажу ему ни в одной просьбе! И он будет приезжать тогда, когда ему это будет нужно. Пойми же! Я обязан ему самим существованием.

- Я не могу понять того, чего не знаю! - не сбавляя тона, сказал омега. - Ты мне ничего не говоришь. Я ничего о тебе не знаю!

- А что я знаю о тебе?! Мне приходится практически клещами вынимать из тебя информацию по крупицам!

- Я не привык делиться. А ты не привык уважать решения других людей.

- Иногда их решения идиотские. Ты ничего не знал бы о Марке, если бы не я!

- А ты не подумал, нужно ли это мне? Я просил тебя об этом? Нет. И могу тебе сказать, что это не принесло мне ни унции счастья!

- Почему?! Ты хочешь сказать, что я в этом виноват?! Я заставлял тебя читать? Нет! Я просто дал тебе папку. Вот и все.

- И лишил меня покоя.

- Если ты хочешь поговорить, я открыт для тебя. Если ты хочешь узнать больше, я открыт для тебя. Я открыт для тебя! - заорал Чезаре, раскинув руки в стороны.

- Вранье! Ты закрыт на сто замков. Я по-прежнему ничего не знаю о человеке, за которого вышел замуж.

- Знаешь, если хочешь что-то спросить - спрашивай. Богов ради! Но будь готов, что я задам ответный вопрос.

- А где гарантия, что ты скажешь правду? - усмехнулся Эдмунд. Ярость все еще клокотала глубоко в душе.

- Видимо там же, что истину обнаружишь и ты, - мрачно ответил альфа. Они оба замолчали. Чезаре устало потер шею. - Мы зашли в тупик. Пойдем спать.

Эдмунд по-прежнему молчал, не двигаясь с места. Чезаре подошел к нему вплотную, обнял за плечи и потянул в спальню. Омега шел неохотно, но все же не вырывался. Он молча снял сюртук и надел хлопковую рубашку. Чезаре подошел и мягко обнял мужа со спины.

- Ты действительно потерял покой из-за проклятой папки? - тихо спросил мужчина.

- Скоро я верну равновесие, - устало произнес Эдмунд. - Не думай об этом.

- Синеглазка, я не шутил. Мы можем поговорить. Научись разговаривать.

- То же самое я могу сказать и тебе. Мы идем по кругу, Чезаре.

- Да, - мужчина обнял мужа крепче. Они помолчали. - Пандар приедет. У меня нет даже мысли ему отказать.

- Я понимаю. Если это так важно, - Эдмунд глубоко вздохнул, - пускай приезжает.

- Почему тебя так это беспокоит? Он никогда не тронет тебя, - альфа легко поцеловал омегу в шею рядом с ухом.

- Не в этом дело, - Эдмунд вывернулся из объятий мужчины. - Мне неприятно вспоминать… мое путешествие.

- Я понимаю, - тихо произнес Чзеаре. - Действительно понимаю. Но мы преданы друг другу. Я не могу даже думать о том, чтобы отказать ему. Он пробудет здесь несколько дней и потом уедет.

- Может кто-то заподозрить…?

- Нет. Кто заподозрит в путнике пирата? Тем более, что Пандар никогда не показывает лица, впрочем, как и большинство путников в Валлирии.

- Значит, через месяц?

- Да.

- Зачем он приезжает?

- Ему… нужно переждать где-то несколько дней.

- Что переждать?

- Особенности своей физиологии.

- Что ты имеешь в виду?

- Это неважно. Поверь мне. Просто во время этого он ужасно уязвим. Ему просто нужно тихое место.

Эдмунд слегка кивнул, словно соглашаясь. Вопросов стало не меньше, но омега понимал, что больше муж ничего не скажет. А еще он понял, что больше так продолжаться не может. Если они оба не научатся разговаривать, то все пойдет прахом.

Тут они были похожи. Требовали искренности друг от друга, но при этом не желали раскрываться сами. А так не бывает.

*

Весна потихоньку окутывала все вокруг, заставляя огромные сугробы таять, а солнце - пригревать сильнее с каждым днем. Настроение Эдмунда неуклонно ползло вверх, когда он видел, что снега становится все меньше и меньше, а кое-где стала проглядывать желтая осенняя трава, из-под которой пробивалась нежная весенняя зелень. Все возвращалось к жизни.