Милые обманщицы. Бессердечные - Сара Шепард

Ария смотрела на свое отражение в круглом грязном зеркале над раковиной. Лицо у нее все еще было белым, как молоко. Пусть Эквинокс и шарлатан, но он указал на некую ужасную правду: Ария действительно хотела, чтобы Эли исчезла из ее жизни.

…Тогда – в седьмом классе на парковке колледжа «Холлис» – с ней была Эли. И тоже видела, как отец Арии целуется с Мередит. А в последующие недели просто житья ей не давала: на перемене зажмет в угол и пытает, есть ли какие новости. Напросилась на ужин в дом Арии и за столом все бросала на Байрона убийственные взгляды, а на Эллу – жалостливые. И каждый раз, когда пятеро подруг собирались вместе, Эли намекала, что немедленно все всем расскажет, если Ария не выполнит то или иное ее требование. В конце концов терпение Арии лопнуло, и за несколько недель до гибели Эли она стала избегать ее.

Медиум сказал, будто это расстраивало Эли. Могла ли покойница знать, как сильно Арии хотелось избавиться от нее? Вдруг вспомнилось, что в день исчезновения Эли миссис ДиЛаурентис пригласила Арию с подругами домой и стала выяснять у них, куда ее дочь могла пойти. В какой-то момент несчастная мать подалась вперед, напряженно опершись на локти, и спросила: «Эли… была расстроена?» Девочки тут же запротестовали: Эли красива, умна, неотразима. Ее все обожают. Такое слово отсутствует в ее эмоциональном словаре.

Ария всегда считала себя добычей, а Эли – хищником. Но что, если у Эли были какие-то свои проблемы? Что, если Эли хотела кому-то излить душу, а Ария ее оттолкнула?

– Прости, – прошептала она, заплакав. Тушь потекла по ее щекам. – Прости, Эли. Я никогда не желала тебе смерти.

Раздалось громкое пшш, словно из радиатора выпустили пар. Потом погасла лампочка над зеркалом, и уборная погрузилась в темноту. Ария замерла, сердце едва не выскочило из груди. Она принюхалась. В нос вдруг ударил удушающий аромат. Ванильное мыло.

Чтобы не упасть, Ария ухватилась за край раковины. Потом, без предупреждения, свет снова с шипением зажегся. Из зеркала на Арию смотрело ее собственное лицо. Но оно было не единственным.

Сзади, на некотором расстоянии, стояла девочка с лицом в форме сердечка, тоже голубоглазая – но с ослепительной улыбкой. Охнув, Ария резко повернулась. На двери висела пробковая доска, а к ней, поверх рекламы футонов[16] и объявлений о предстоящем вечере поэзии, была пришпилена цветная фотография Эли.

Глаза Эли притягивали Арию. Затаив дыхание она приблизила лицо к снимку. Это было одно из объявлений о пропавших без вести, напечатанных в ту пору, когда Эли исчезла. Тот самый снимок, что печатали на пакетах с молоком и размещали в местной прессе. ПРОПАЛА БЕЗ ВЕСТИ ЭЛИСОН ДИЛАУРЕНТИС, гласила подпись под фото, набранная дюймовым шрифтом. ГОЛУБЫЕ ГЛАЗА, СВЕТЛЫЕ ВОЛОСЫ, РОСТ – 1 метр 52 сантиметра, ВЕС – 41 килограмм. ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ЕЕ ВИДЕЛИ 20 ИЮНЯ. Арии уже сто лет не попадался на глаза этот флаер. Она внимательно осмотрела объявление, каждый сантиметр, даже с обратной стороны, пытаясь понять, почему оно оказалось здесь – и кто его повесил. Но ответа на свои вопросы не нашла.

10

Жизнь без изысков

В тот же день, чуть позже, Эмили стояла перед дощатым черно-белым фермерским домом в Ланкастере (штат Пенсильвания). Вместо автомобиля на подъездной аллее – черная повозка с огромными колесами; на задке – красный треугольник с надписью «МЕДЛЕННЫЙ ТРАНСПОРТ». Эмили оттянула манжеты рукавов своего серого хлопчатобумажного платья, – того самого, что подкинул «Э», – и поправила на голове белый матерчатый чепец. Рядом находился деревянный указатель со сделанной от руки надписью «ФЕРМА СЕМЬИ ЗУК».

Эмили прикусила губу. Это просто безумие. Несколькими часами ранее она сказала родителям, что едет с молодежной группой в Бостон, а сама села в автобус компании «Грейхаунд» и отправилась в Ланкастер. В задней части салона, в крошечной туалетной кабинке, пахнущей химикатами, она переоделась в несуразное платье, чепчик и ботинки. Своим давним подругам послала эсэмэски, сообщив, что до пятницы будет в Бостоне – скажи она им правду, они сочли бы ее сумасшедшей. И на случай, если родители заподозрят неладное, отключила мобильник: так они не смогут отследить ее с помощью GPS и никогда не узнают, что она находится в Ланкастере, выдавая себя за амиша.

Амиши, сколько Эмили себя помнила, всегда вызывали у нее праздное любопытство, но она понятия не имела, что на самом деле они из себя представляют. Насколько ей было известно, амиши хотели одного: чтобы их оставили в покое. Они не любили, чтобы туристы их фотографировали, не жаловали на своей территории людей другой веры, и те немногие адепты этой идеологии, которых Эмили привелось увидеть вблизи, показались ей скучными и суровыми. Так зачем же «Э» отправил ее в общину амишей? Люси Зук знает Эли? Эли сбежала из Роузвуда и тайком примкнула к амишам? Маловероятно. Но все же в глубине души Эмили затрепетала надежда. Может быть, та Люси… и есть Эли?

С каждой минутой в голову ей приходило все больше причин, объяснявших, как Эли попала сюда и почему она все еще здесь. На следующий день после ее исчезновения их позвала к себе миссис ДиЛаурентис. И, между прочим, спрашивала, не могла ли дочь сбежать из дома. Эмили тогда не придала ее вопросу значения, хотя они с Эли и обсуждали идею покинуть Роузвуд раз и навсегда, придумывая разного рода неосуществимые планы: например, отправиться в аэропорт и улететь ближайшим рейсом. Или по железной дороге доехать до Калифорнии и снять с кем-нибудь комнату в Лос-Анджелесе. Эмили не могла понять, почему Эли мечтает уехать из Роузвуда. Втайне она всегда надеялась, что та просто ни с кем не хочет делить Эмили.

Летом, когда они переходили из шестого в седьмой класс, Эли исчезла на две недели – словно испарилась. Эмили пыталась связаться с ней по мобильнику, но ее звонок неизменно принимала голосовая почта. Когда она звонила Эли домой, всегда включался автоответчик. И все же ДиЛаурентисы были в Роузвуде: проезжая на велосипеде мимо их дома, Эмили видела, как мистер ДиЛаурентис мыл машину на подъездной аллее, а мать Эли в палисаднике выпалывала сорняки. И она решила, что Эли злится на нее, но за что – непонятно. Обсудить проблему с другими подругами она не могла: Спенсер и Ханна отдыхали где-то со своими родными, а Ария – в летнем лагере юных художников в Филадельфии.

Потом, спустя две недели, Эли неожиданно объявилась.

– Ты где была? – спросила у нее Эмили.

– Сбежала из дома! – экзальтированно воскликнула та. Эмили промолчала, и Эли рассмеялась. – Шучу. Я ездила в Поконы с тетей Джадой. Там мобильник не ловит.

Эмили снова посмотрела на указатель со сделанной от руки надписью. Она не доверяла загадочным инструкциям «Э», отправившего ее в Ланкастер. Ведь именно «Э» заставил их поверить, что Вилден с Джейсоном убили Эли, – как же он теперь утверждает, что она жива? Однако, его фраза: «На что ты готова, чтобы найти ее?» — тоже не давала Эмили покоя. Разумеется, она сделает что угодно.

Вздохнув полной грудью, девушка поднялась на крыльцо фермерского дома. На бельевой веревке сушились выстиранные рубашки, на вид обледенелые – до того на улице был холодно. Из трубы валил дым, в глубине участка вращала крыльями большая мельница. В морозном воздухе витал дрожжевой запах свежеиспеченного хлеба.

Эмили глянула через плечо. Прищурившись, она внимательно всматривалась в ряды пожухлых стеблей кукурузного поля, оставшегося позади. Может, «Э» и сейчас за ней наблюдает? Она подняла руку и три раза стукнула в дверь. Нервы звенели. Пожалуйста, пусть Эли будет там, заклинала она про себя.

Послышался скрип, потом громкий стук. Какая-то фигура выскочила из задней двери и кинулась в кукурузу. Это был парень примерно возраста Эмили – в пуховике, джинсах и ярких красно-синих кроссовках. Он мчался со всех ног, не оглядываясь.

Сердце в груди Эмили загрохотало. Спустя мгновение отворилась передняя дверь. На пороге стояла юная девушка в платье как у Эмили. Ее каштановые волосы были стянуты в узел, губы алели, будто их недавно целовали. Недовольно сощурившись, она молча рассматривала Эмили. От разочарования у той екнуло в животе.

– Э… меня зовут Эмили Штольцфус, – выпалила она, назвавшись именем из записки «Э». – Я из Огайо. Ты Люси?

В лице девушки промелькнул испуг.

– Да, – медленно отвечала она. – Ты приехала к Мэри? Будешь на ее свадьбе на выходных?

Эмили заморгала. «Э» не упоминал ни про какую свадьбу. Возможно ли, что Мэри – это новое имя Эли, которое она взяла, примкнув к общине амишей? Может, ее насильно выдают замуж и «Э» отправил сюда Эмили, чтобы она спасла подругу? Только ведь обратный билет на автобус у нее на пятницу после обеда, чтобы вернуться в Роузвуд одновременно с молодежной группой из Бостона. Если она останется здесь до субботы, у родителей это вызовет подозрения.