Штука - Владислав Выставной

Крот растерянно посмотрел на меня – словно я мог что-то решить в подобной ситуации. А ведь я готов был в штаны надуть с перепугу.

Наверное, опять свое дело сделала моя внешность. Но, все-таки, я не так хорошо знал покойного, чтобы предаваться эмоциям. А потому набрался храбрости и спросил водилу:

– А как?..

Собственно, только на это меня и хватило. Я упорно отгонял мысли о предстоящих допросах, о вызовах в милицию, о злых и бездушных следователях и не менее бесчеловечных врачах…

Баян же относился ко всему проще:

– А вот так: сидел, сидел он, сидел со своим Клоуном – потом – бац, упал, задергался – да и помер. Чего вы удивляетесь? Я же говорю – его еще в больнице предупреждали: не пей, родимый, не пей! Он ведь водку лакал, как воду, честное слово…

– А… Клоун как? – дрожащим голосом спросил Хиляк. Он ежился, будто его озноб бил.

Надо же, человек помер – и какой! Экстрасенс, можно сказать, ясновидящий, хоть и со странностями. А Хиляк за куклу переживает. Все у этих слабаков не как у людей…

– А Клоун… – Баян похлопал себя по карманам, достал мятую пачку «примы».

– У покойника в кармане взял, – пояснил он, прикуривая от спички. – Он не в обиде будет, царствие ему небесное…

Дохнул на нас вонючим дымом, подумал…

– Да, – говорит. – Кум, значит, упал уже, дергается, а Клоун смотрит на него и кричит, визгливо так: «Заберите меня отсюда! Я мертвецов боюсь! Заберите меня, заберите!» И разрыдался – аж мороз по коже. А потом и он затих. А вот и они, голубчики…

Мы невольно подались назад: по ступенькам спустился усталый пожилой врач, а следом – санитары. Они тащили носилки и выглядели крайне недовольными. Тело закрыто белой простыней, так что лица видно не было. Но когда носилки проплывали мимо, из-под простыни деревянно вывалилась рука.

Хиляк сдавленно вскрикнул: с посиневшей ладони, прямо нам под ноги, жалобно звякнув бубенчиками, соскользнула кукла.

Санитары не обратили на нас внимания, врач тоже. Загрохотали носилки, заталкиваемые в «перевозку», захлопали створки дверей…

Что-то заставило меня поднять куклу. Она была такой же мертвой, как и ее странный обладатель. Безвольно свисали маленькие ручки, голову заломило на бок, глаза уставились в небо и будто бы еще больше остекленели…

– Правильно, – прошептал Хиляк. – Возьми Клоуна. Без него нам все равно не справиться…

10

Хорошо, когда есть куда возвращаться – после самого тяжелого, хмурого дня, будничных неприятностей и промозглой погоды. Это просто здорово придумано: работа отдельно, дом отдельно. Счастливы те, у кого эти понятия не пересекаются: они лучше всех знают, что такое домашний уют, и что означает избитая поговорка «мой дом – моя крепость». Правда, телефон и Интернет способны лишить дом и этой функции: ни о чем не подозревающие граждане наивно впускают в святая святых всю мировую грязь, которая только способная литься по проводам и носиться в эфире…

Еще лучше, когда дома тебя ждут. Конечно, если это не судебные приставы.

Меня ждет моя Тома. А потому, перешагивая порог, я безо всякого сожаления отбрасываю к чертям все эти мировые проблемы, что свались на меня столь нежданно. У меня есть дела поважнее…

– Какой-то ты озабоченный сегодня… – говорит Тома, склоняя голову к моему плечу.

– Начальство озаботило, – говорю.

– А-а… – понимающе говорит Тома и целует меня. Смотрит игриво-строго. – Погоди-ка! Я-то думала – это я твое начальство!

– Так и есть, – говорю. – Кое-кто пытается занять твое место…

– Так-так! – Тома садится на диване, уперев руки в боки, и смотрит на меня, будто выбирает способ расправы. – А ну, давай подробнее, не то я эту начальницу…

Мы любим эти игры – в ревнивых жен и мужей. Это обостряет отношения. И делает нас больше похожими на сильных.

Устраиваем семейную ссору. У нас она обычно переходит в драку на подушках, потом в вольную борьбу, ну а заканчивается – сами знаете, чем.

…Устало рассказываю, как прошел день. Тома только ахает и в ужасе закрывает лицо. Ей страшно за меня, ей жалко Кума, она переживает за мой завтрашний день. У нас нет секретов друг от друга. Какие могут быть секреты от человека, которого ты сам вытащил с того света? У некоторых народов считается, что после такого поступка ты в ответе за этого человека – он больше, чем просто родной…

Мы, слабаки, такие сентиментальные…

Проснулся посреди ночи в холодном поту. Рядом тихо посапывала Тома, но я чувствовал себя далеко от нашей уютной маленькой квартиры. Мне было не по себе, что-то не давало покоя, и я никак не мог сообразить – что со мной.

Тихо поднялся, прошел в коридор, на кухню. Включил воду. Стал пить – закрыв глаза, жадно, словно пытался напиться в прок. Подошел к окну, глянул на ночные огни…

Что со мной? Просто нервы? Дают знать вчерашние переживания? Вполне возможно, хотя жизнь преподносила и не такие сюрпризы.

Вернулся в прихожую. Медленно огляделся – и взгляд упал на мятую холщевую сумку. Руки сами потянулись к ней. Поднял, открыл.

Вот оно!

Клоун.

Сердце забилось чаще при виде этого мертвого куска ткани и поролона с глазами. Почудился какой-то шорох – я быстро спрятал куклу за спину. Предательски звякнули бубенцы. Воровато огляделся, попятился к ванной. Закрылся. Подумал – и включил воду. Сел на край ванны.

…Не знаю, что мною двигало. Наверное, все слабаки – в душе мистики. Всем нам хочется верить в потусторонние силы. Потому что именно они – виновники всех наших неудач. И у этих же сил можно просить прощения, умолять о помощи, поклоняться им.

Я не думал об этом. Просто взял и надел на левую руку Клоуна – как обыкновенную перчатку. С удивлением подумал: «надо же, как удобно сделано!» Пошевелил маленькими ручками, наклонил голову. Получилось так себе. Не так уж просто работать кукольником. Но ведь я и не собирался.

Потер пыльный бок Клоуна – след автобусного пола. Дохнул на глаза, протер полотенцем. Те сверкнули знакомым огоньком…

– Спасибо, так лучше, – сказал Клоун.

Боже мой, это происходит не со мной… Это просто дурацкий сон…

– Не спится? – спросил Клоун. – Ты не молчи, а то мне хреново. Я, считай, родственника потерял…

– Как это может быть? – тупо спросил я.

Клоун смешно пожал плечами:

– Все это спрашивают. Как будто я знаю – как? Это не тот вопрос, который стоит задавать.

– А какой же тогда стоит?

– Тот, что тебя действительно волнует… – Клоун раздраженно посмотрел на заполняющуюся ванну. – Искупнуться решил посреди ночи?

– Н-нет… Маскируюсь…

– Правильно, подружке лучше меня не показывай. – сказал Клоун. – Не все понимают. Я сам, вот, ни хрена не понимаю.

– Кто ты? Просто говорящая кукла? Воплощение души Кума? Демон?

Клоун мелко рассмеялся, весело дребезжа бубенцами.

– Не надо умножать сущности, – сказал он. – Сам подумай.

Думалось в такое время и в такой обстановке не очень хорошо. Особенно под взглядом странного потустороннего существа.

– Ты – часть меня самого? – тихо просил я.

– Уже теплее, – одобрительно сказал Клоун. – Но не то, не то ты спрашиваешь!

Что же спросить у этого монстра? Было желание сорвать говорящую перчатку и бросить ее в воду. Клоун будто прочел мои мысли и взвизгнул:

– Не смей! Дурень!

И сразу пришел нужный вопрос:

– Клоун, ты друг и ли враг?

– А кто ты сам для себя? – Клоун будто ждал этого вопроса. – Скажем так: я гораздо больший друг, чем те, кого ты считаешь друзьями.

– Что за намеки? – насторожился я.

– Ты спрашивай, спрашивай, – важно сказал Клоун.

И тут я понял, что хочу знать. И от этого вопроса по спине пробежали мурашки. Но если я начну бояться эту странную куклу – как же жить среди еще более странных и злых людей? Я завинтил кран, чтобы шум воды не мешала мыслям. И спросил осторожно:

– Отчего умер Кум?

Клоун перестал кривляться и дергаться. Наступила тишина – только слышно было, как одна за другой падают с крана тяжелые капли. Клоун уставился мне в глаза мертвым стеклянным взглядом.

И сказал:

– Надоел он мне. Скучно с ним было. Но ведь ты не заставишь меня скучать?

Часть вторая

Собиратели жалости

1

– …А вот что еще я скажу вам, мои юные друзья! Если темной-темной ночью пойти в заброшенное общежитие вожатых, открыть тяжелую железную дверь, слева от главного входа – она будет жутко скрипеть, ее лучше заранее смазать – спуститься в глубокий-глубокий и темный-темный подвал и просидеть там до утра, без света, в полной тишине – вы встретите того, кого совсем не знали раньше!

Клоун говорил вкрадчиво, пугающе, но крайне увлекательно. По правде, он больше кривлялся. Но дети слушали его раскрыв рот.

– Только идти надо одному! Совсем одному… – замогильным голосом добавил Клоун.

– Кого ж там можно встретить? – испуганно спросила Маша, девочка с низкой темной челкой, под которой совсем было не разобрать глаз. – Неужели вампиров?!