Сказки Освии. Подвиг на троих - Татьяна Бондарь

Говорят, что женщины лишены логики, но этот памятник – прямое доказательство отсутствия здравого смысла у мужчин. Его сделал скульптор по заказу богача. Оба были мужчинами.

Богач решил заработать оригинальным образом. Он придумал распустить слух, что если бросить в фонтан монетку и загадать желание – оно обязательно исполнится. В итоге в его сказку никто не поверил, и люди бросать монеты в фонтан не стали. А король, который, в отличие от богача, был не дурак, оштрафовал его на кругленькую сумму за то, что богач выбрал такой недостойный образ для украшения главной площади.

Фонтан, тем не менее, хитрый король оставил, якобы в назидание. Но я более чем уверена, что ему просто нравились красотки, которые сидят у ног пирата. Король был большой ходок. Мужчины, одним словом!

– Ты их так презираешь?

– Не больше, чем они того заслуживают.

– А я ужасно скучаю по Рональду и беспокоюсь о нем, – погрустнела я.

– А я что, по-твоему, Освальда ищу, чтобы отчитать? Предъявить претензии за то, что он меня бросил одну в такой момент? Честно признаться, так и было сначала, пока я не поняла, что он действительно влип в серьезные неприятности. Скорее всего, он уже мертв. Его нет слишком давно.

Она сказала это ледяным тоном. Обида, отчаяние и тоска, которые в ней поднялись при этом, были надежно спрятаны, наемница не могла позволить себе дать слабину опять.

***

Поиски решено было прекратить на ближайшие два часа. Мотаться по городу в надежде случайно наткнуться на след было глупо, учитывая, что Василика на это занятие потратила до своего отъезда в Освию больше месяца. Этот метод не работал, действовать следовало иначе. Кроме того, мы устали, проголодались и очень хотели переодеться.

Василика уверенно повела нас по пьяным улицам, которые петляли туда-сюда непредсказуемым образом. Долго идти не пришлось, Освальд был верховным магом королевства, дом его был недалеко от главной площади.

Над ним, конечно же, был купол. Освальд легко мог сделать его абсолютно невидимым, но не стал. В Аскаре, так же, как и в Освии, магам было выгодно делать свои дома заметными. Купол Освальда уходил ветвистым деревом вверх и менял цвета каждые пару секунд. Мне стало понятно, что мы пришли еще до того, как об этом объявила Василика. Подобных куполов здесь больше не было, все другие выглядели просто убого по сравнению с ним.

Дом был в два этажа с прилегающим садом и прудом. В саду росли плодовые деревья, стояли аккуратные скамеечки, висела качель. Идеальную картину разрушали детские пеленки, которые сушились уже не первую неделю на протянутой между яблонями веревке.

На первом этаже дома располагалась большая светлая гостиная. В ней было безупречно чисто. Пожалуй, такого педантизма я не ожидала бы даже от Рональда, а уж тем более от Василики, которая вообще мне не казалась хозяйственной. Строгая комната была красивой, но неуютной. В ней я чувствовала себя, как в тронном зале королевского дворца.

– Постарайся здесь ничего не трогать, – обратилась ко мне наемница, скидывая сапоги у входа и проходя босыми ногами по безупречному полу. – В этой комнате мы не живем. Она для приема клиентов, поэтому я в нее вообще стараюсь лишний раз не заходить. В ней, правда, почти жил Освальд. Клиенты шли толпами и днем, и ночью, а он их принимал, несмотря ни на время, ни на усталость, ни на мои угрозы, – с некоторой досадой добавила она.

Василика подошла к двери в противоположном конце комнаты и открыла ее, пропуская меня вперед. То, что оказалось за дверью, вероятно, когда-то было кухней. По крайней мере, такой вывод я сделала, когда рассмотрела среди горы наваленного хлама край плиты. Скомканные листы бумаги, книги, веники сушеных трав, пустые и полные бутыли, тряпки и посуда, перья, корзины и кастрюли покрывали мебель и пол. Царивший здесь хаос достоин был восхищения, он был образцовым, идеальным, самым совершенным хаосом в мире.

На относительно пустом участке пола посреди комнаты сиротливо валялся сапог. Его товарищ испуганно высовывал нос из-под плаща, небрежно брошенного на стол. Прямо поверх плаща стояла тарелка с недоеденным чем-то, и, если присмотреться, под слоем плесени можно было разобрать остатки овсяной каши.

– Вот так и живем! – сказала Василика, скинула на пол с ближайшего стула грязные детские пеленки и уселась, блаженно вытянув ноги.

– Мило, – соврала я.

– Я последний месяц жизни ничем не занималась кроме поисков мужа. Даже времени нанять полотера не было, – оправдалась Василика. – Не до уборки.

Контрастируя с чудовищным бардаком, царящим вокруг, стена, прилегающая к двери, была в идеальном порядке. На ней, красиво и правильно, создавая сложный узор, было развешано оружие. Эту стену украшал человек с художественным вкусом, который с любовью полировал каждый сантиметр стали перед тем, как найти для него место. Копья, булавы, сабли, мечи, палаши, топоры, шестоперы, коллекция арбалетов, и в самом углу изогнутая деревяшка, немного похожая на птицу, – все это сплеталось в единую убийственную картину.

Я присмотрелась повнимательней к деревяшке, которая выглядела здесь неуместно.

– А это что, тоже оружие? – не поверила я.

– Да. Это бумеранг.

– И что, работает?

– Если ты хочешь до смерти насмешить врага. Ничего здесь не трогай, а то заставлю все начищать по новой.

Я отдернула уже протянутую к одному из ножей руку. Прямо сейчас мне почему-то не хотелось посвящать время чистке оружия.

Дэми проснулась и закопошилась. Василика отвязала ее и спустила на пол. Малышка тут же поймала колобка, который не успел вовремя распознать опасность и спрятаться.

– Пой, – требовала маленькая Дэми, держа Колю двумя руками и шлепая им по полу.

– Птицы в неволе не поют! – прерывающимся голосом вопил колобок. – Плохая жилибыли!

Дэми перестала бить колобка об пол и выжидающе посмотрела на него.

– Жилибыли, – повторил удивленно колобок.

– Она хочет, чтобы ты ей рассказал сказку, – поняла я.

– Я? Сказку? Я сам еще ребенок, мать, давай ты!

– Дэми явно ждет этого от тебя, – возразила я.

Дэми снова принялась трясти колобка.

– Жили-были… – снова сказал он. Дэми замерла. – Мать и батя, – неуверенно продолжил колобок. – И не было у них никого… И тогда мать замесила это…эээ…что там обычно месят… добавила … как оно там называется… сделала такое вязкое и тягучее, а оно еще от рук не хотело отлипать! И засунула в печь. А там горячооо так было, огонь ревет! Жуть, в общем, аж все свернулось. И… тут и сказочки конец.

Дэми засмеялась и захлопала в ладоши.

Мы с Василикой переглянулись, не сговариваясь, решили не мешать их детским забавам и потихоньку пошли вверх по лестнице. Хотелось умыться и переодеться в чистое.

– Спать будешь здесь, – толкнула Василика одну из дверей. То, что это спальня, можно было понять только по торчащим из-под наваленного тряпья кроватным ножкам.

– Мои вещи без разрешения не трогай, –