Новогодний P.S. (СИ) - Монакова Юлия

— Погоди, так ты что, специально меня провоцировал?!

Дима довольно улыбался.

— Ну, не прям вот специально… но немножко пощекотал тебе нервишки, признаю.

— Ах, ты…. - и она в сердцах саданула его крепким кулачком в плечо. Замахнулась было для нового удара, но Дима легко перехватил её руку, затем забрал в плен вторую, пригвоздил жену к постели и тихо засмеялся:

— Попалась?

— Герой, штаны с дырой, — Ася всё ещё делала вид, что сердится, и недовольно бурчала, хотя на самом-то деле испытывала сейчас чувство громадного облегчения, осознав надуманность всех своих страхов и терзаний. — Отпусти, ты мне руки сломаешь! Я не буду тебя больше бить, обещаю.

— Ну, и потом… — Дима посерьёзнел. — Ась, я говорю тебе комплименты. Каждый день. Ты просто воспринимаешь их как должное… понимаешь? Но стоило мне чуть-чуть переключить внимание на другую — и ты сразу же почувствовала, что тебе не хватает моего восхищения.

Он выпустил её из захвата, и Ася сама потянулась к мужу, прижалась к его горячей груди, обняла за плечи.

— Ты любишь меня, Дим? — шёпотом спросила она.

— Я тебе и это уже много раз говорил. И с тех пор также ничего не изменилось, я ведь слов на ветер не бросаю, — он тоже прижался к ней, обхватил руками, нежно чмокнул в висок. — Ты знаешь, что люблю. Всегда любил, с самого первого взгляда, когда увидел в четырнадцать лет. А ты меня?

— Я тебе тоже говорила. Наверное, пару раз… — немного сконфуженно засмеялась она. Нашла в полутьме губами его губы, опалила их коротким жарким поцелуем. — Я люблю тебя, Димка. И, как бы пафосно это ни звучало… я счастлива быть твоей женой.

30 ДЕКАБРЯ

Светлана

Спалось ночью плохо, тревожно. Светлана никак не могла расслабиться на неудобной больничной кушетке и, проваливаясь ненадолго в короткий рваный сон, тут же выныривала на поверхность. Она чутко прислушивалась к каждому движению спящего Даниэля, к его дыханию, тихонько подходила к кровати мужа и поправляла сползшее одеяло. Он тоже спал беспокойно, что-то невнятно бормотал и хмурился во сне. Лицо его в тусклом свете уличного фонаря, проникающем в больничную палату через окно, казалось напряжённым.

А тут ещё мысли о Наташке лезли в голову… Как она там, одна-одинёшенька в пустом доме? Светлану терзало чувство вины за то, что она оставила дочь, но и бросить здесь Даниэля тоже было немыслимо. Сердце буквально разрывалось между двумя самыми дорогими ей людьми, но… мужу она была сейчас определённо нужнее.

В конце концов, поняв, что выспаться всё равно толком не удастся, Светлана решила сходить к кофейному автомату, который видела до этого в холле. Узнай об этом Даня — он, конечно, не одобрил бы и разворчался, но ей очень хотелось кофе.

Она как раз доставала стаканчик с горячим напитком из окошка, когда услышала над ухом доброжелательное:

— Не спится?

Вздрогнув, Светлана едва не облилась своим капучино, рискуя обжечь пальцы.

— Сергей Борисович, — выдохнула она с укоризной, — нельзя же так подкрадываться…

Молодой доктор смутился и виновато развёл руками.

— Простите, не хотел вас пугать. Я и не думал подкрадываться, клянусь. Просто вы очень глубоко задумались. Я и сам пришёл за кофе, пока свободные пять минут выдались…

— У вас дежурство? — догадалась она. Тот кивнул.

— Ну да. Обычно, если честно, не до кофепитий — ночами у нас самая “жара”. А уж в праздники особенно… Но сегодня, тьфу-тьфу-тьфу, довольно спокойно. Только вашего мужа вечером на “скорой” привезли, да ещё одну пациентку… Хотя до утра долго, то ли ещё будет, — он вздохнул, а затем бросил деньги в монетоприёмник освободившегося автомата.

Светлана заколебалась — будет ли вежливым попрощаться и сразу уйти, или стоит дождаться, пока доктор получит свой напиток, и поболтать с ним немного? Пока она раздумывала, он сам задал ей вопрос для поддержания беседы:

— Как муж? Уснул?

— Да, спит. А я вот что-то никак не могу заснуть…

— А ведь я предупреждал вас, — мягко пожурил он Светлану. — Ну что вам стоило поехать домой и хорошенько отоспаться? Не для вас все эти казённые больничные стены…

— Вы полагаете, что я живу в хрустальном дворце с золотой крышей и сплю на перине из лебяжьего пуха? — развеселилась она. Он хмыкнул.

— Ну, примерно так… А если честно, то без понятия. Я впервые сталкиваюсь с настоящей, живой артисткой, — и он застенчиво улыбнулся.

Светлана фыркнула, но никак это не прокомментировала. Она поднесла свой стаканчик к губам и сделала первый глоток. Сергей Борисович тоже продолжал стоять возле автомата, и никто из них не спешил разойтись по сторонам.

— Тяжело вот так, ночами, работать? — поинтересовалась она. Он махнул рукой:

— Да привык уже. Жить можно. У меня же не каждый день дежурства. Зато в новогоднюю ночь свободен в этот раз, повезло.

Некоторое время они молчали, и Светлана уже хотела попрощаться и уйти, но доктор вдруг спросил:

— Скажите, а с ногой у вашего мужа… как получилось? Давно была ампутация?

— Афганский плен, — коротко отозвалась Светлана. Сергей Борисович изменился в лице и присвистнул.

— Однако…

— Ампутировали буквально в полевых условиях, — обронила она ещё несколько скупых фраз. — Разумеется, без всякого наркоза. Но зато он остался жив… а это главное. Сам он не очень любит вспоминать тот период своей жизни, я и не расспрашиваю… Вижу, как ему нелегко и думать, и говорить об этом.

— Ваш муж настоящий боец, — доктор ободряюще улыбнулся ей. — Уж если он прошёл войну в Афганистане и плен… что ему какая-то авария! Он у вас и машину водит без ноги… и оперирует, а это же столько часов стоять!

— Протез у него очень хороший, качественный, мы за границей заказываем, — Светлана улыбнулась. — Многие наши знакомые и друзья даже не в курсе, что с Даней произошло, и уверены, что у него обе ноги в порядке… Он только когда устаёт, чуть-чуть прихрамывает. Но это почти незаметно.

— Он очень крутой профи, — с уважением произнёс Сергей Борисович. — Я тут погуглил немного, вы извините… Про вас-то все знают, а вот имя вашего мужа не особо на слуху. Но в профессиональных кругах его называют одним из лучших хирургов не то что в Москве — вообще в стране.

— Да, это правда, — кивнула Светлана, соглашаясь. — Он и меня в своё время буквально с того света вытащил… С ним ведь всё будет в порядке? Верно? — в который уже раз спросила она, заглядывая в лицо Сергея Борисовича с надеждой, почти мольбой.

— Несомненно, — убеждённо отозвался он, и взглядом, и тоном словно заряжая Светлану своей уверенностью.

— И скажите мне вот ещё что… — вдруг вспомнила она. — Я, конечно, и в машинах, и в вождении полный профан, у меня даже прав нет, но… разве от разбившегося стекла на лице бывают такие сильные порезы? Все говорят, что лобовое стекло не может разлететься на мелкие осколки, оно просто трескается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это повреждения от бокового стекла, а не от лобового, — уклончиво пояснил доктор.

— Как это? — не поняла Свелана. — Ведь было фронтальное столкновение?

— Не совсем… — Сергей Борисович замялся. — Насколько меня ввели в курс дела, там было немного иначе.

— То есть? — с нажимом произнесла она. — Что вы от меня скрываете?

— Это не я, — смущённо признался он. — Вообще-то, если честно, ваш муж просил не пугать вас…

— Господи, — она побледнела. — Что там на самом деле произошло? Говорите немедленно!

— На самом деле, ничего страшного, в том плане, что всё равно ведь в итоге обошлось, — торопливо заверил он. — Просто машина врезалась в опору не в лоб, а по касательной, въехав в арку между двух столбов. Какая-то деталь конструкции протаранила боковое стекло… реально чудо, что при этом голову вашему мужу не снесла.

— Боже мой, — Светлана в отчаянии зажмурилась. — Я так и знала, что этот упрямец что-то недоговаривает! Он ведь был на волоске от… — и она суеверно прикрыла рот ладонью.