Новогодний P.S. (СИ) - Монакова Юлия

— С ума сойти, — застонала Илона, едва Белецкий, извинившись, отошёл — его снова окликнул кто-то из журналистов. — Какой мужчина, боже… Слушай, а кто у него жена? Я что-то про неё почти ничего не знаю. Или не помню… — и она залпом допила шампанское.

— А вон, посмотри направо, — Ася еле заметно качнула головой. — Блондинка в чёрном платье…

— Эта малышка? — удивилась Илона. — Чёрт, и что они все находят в таких молоденьких девочках… — в сердцах произнесла она, имея в виду свою собственную историю — ведь Марк променял её именно на юную особу, студентку, которая писала у него дипломную работу. Впрочем, если отбросить предвзятость, жена Белецкого была вполне мила.

Некоторое время обе — и Ася, и Илона — наблюдали за разворачивающейся перед ними сценой. Белецкий, закончив разговор с репортёром, подошёл к жене, ласково приобнял за плечи, и в это время перед ним вдруг возникла какая-то худощавая девица в очках с просьбой о совместном селфи.

— Не на того напала, — усмехнулась Ася негромко. — Белецкий с некоторых пор вообще не фотографируется с поклонницами.

— Почему? — удивилась Илона.

— Да там какая-то мутная и не очень красивая история… просто настал момент, когда таких фотографий в сети стало ну очень много, и каждая вторая фанатка на основании совместного фото приписывала себе роман с кумиром… В общем, достали мужика, — засмеялась она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ася оказалась права — с безупречной вежливой улыбкой Белецкий всё-таки отказал поклоннице в просьбе о селфи. Та явно не ожидала, что её отошьют, и надулась, а артист, желая разрядить обстановку, шутливо добавил, объясняя свой отказ:

— У меня жена ревнивая.

Получилось достаточно громко для того, чтобы эту, в общем-то, невинную, шутку услышали все, кто оказался неподалёку. Вокруг замелькали понимающие улыбочки, послышались сдержанные смешки… и тогда обиделась уже, собственно, жена.

Илона увидела, как девушка вспыхнула, высвободила своё плечо из-под руки Белецкого и торопливо отошла. Артист, ещё раз извинившись перед фанаткой, поспешил за упорхнувшей супругой.

— Боже мой, какие страсти и истерики, — несколько ошеломлённо заметила Илона.

— Гормоны бушуют, — многозначительно улыбнулась Ася. — Она родила несколько месяцев назад.

— Ах, вон оно что, — Илона тут же прониклась к девушке невольной симпатией и пониманием. — То-то мне показалось, что она немного на взводе. В постоянном напряжении. А он-то как за ней помчался, — заметила она с иронией. — Неужели и правда — любовь? Про него столько слухов и сплетен ходит, якобы он спит со всеми подряд…

— Не со всеми, — вздохнула Ася. — Поверь мне, я тоже пыталась…

— Ты?! — ахнула Илона недоверчиво. — Ты — пыталась — соблазнить — Белецкого?!

— Только тс-с-с, — Ася подмигнула подруге. — Между нами, хорошо? Ну да, был такой… незначительный эпизод в биографии. Мы на съёмках одного фильма с ним пересеклись. Но, знаешь… ничего у меня тогда не получилось. Да и к лучшему, конечно, — снова вздохнула она. — Так… поцеловались только один раз, да и то по моей инициативе.

Илона затаила дыхание.

— И как… как он целуется? — спросила она благоговейным шёпотом.

— Ну, если честно… — Ася выразительно закатила глаза, — то просто божественно!..

Они обе, слегка смущённые, переглянулись и захохотали.

С лучшей мужской ролью Белецкий пролетел, но спектакль “Леди Макбет Мценского уезда” всё равно собрал заслуженный урожай статуэток. Актриса Кетеван Нижарадзе, играющая Катерину, стала лауреатом номинации “лучшая женская роль”, а сама постановка также была признана зрительским голосованием лучшей за год. Это была однозначная победа!

Награду за спектакль они вышли получать втроём — Белецкий, Нижарадзе и режиссёр спектакля Антон Крапивин. Довольные, улыбающиеся, с сияющими глазами… Илона хлопала вместе со всеми, глядя на сцену с восхищением. Сам небожитель Александр Белецкий стал ей как-то понятнее, ближе и проще — ну надо же, он целовался с её подругой!..

Незадолго до конца церемонии Илона почувствовала, что выпитое шампанское ненавязчиво, но определённо даёт о себе знать. Шепнув Асе, что скоро вернётся, она выскользнула из зала и направилась в туалет.

Она даже не слишком удивилась, когда увидела там жену Белецкого. Как будто подсознательно ждала этой встречи… Как же её зовут? Галя, кажется, смутно припомнила она, моя руки над раковиной и исподтишка, в зеркало, посматривая на девушку. Несмотря на то, что Галя уже была матерью, назвать её “женщиной” не поворачивался язык — даже мысленно, слишком уж юной она выглядела. Илона опытным взглядом сразу же просекла ситуацию — у Гали немного намокло платье на груди. Молоко…

Пока смущённая молодая мать нервно пыталась замыть пятно тёплой водой, Илона автоматически отметила и другие признаки их тайного женского союза, именуемого “материнством”- тёмные круги под глазами от недосыпа, неосознанные покачивания всем телом, словно она сейчас убаюкивала младенца…

— Вы с мылом попробуйте, — посоветовала она доброжелательно. — А потом под сушилкой быстро высохнет. Хорошо, что у вас платье чёрное, будет практически незаметно…

“О боже, — вдруг пришла запоздалая мысль ей в голову, — а если это какой-нибудь “Дольче и Габбана”, а я тут, по-пролетарски, советую застирать мылом…”

— Спасибо, — неловко кивнула Галя. Господи, какая же она вся зажатая, неуверенная в себе… Плечи напряжены, голова опущена… разве такой должна быть супруга суперзвезды? Впрочем, Илона тут же пристыдила себя за эти недостойные мысли. Ведь было в этой девушке, наверное, то, что зацепило Белецкого, чем-то она его привлекла, раз он выбрал её в спутницы жизни.

— А вы… вкладышами для бюстгальтера не пользуетесь? — деликатно спросила Илона, понимая, что вторгается сейчас на чужую запретную территорию, куда её не приглашали, и оттого готовая к решительному, даже грубому, отпору.

— Пользуюсь, но всё равно иногда подтекает… — Галя как-то беззащитно улыбнулась, словно извиняясь за этот факт. Илоне сразу стало её жалко.

Пока девушка сушила платье, она продолжала бессознательно совершать покачивающие движения всем корпусом, а затем, спохватившись, смущённо рассмеялась.

— Господи… у меня уже крыша едет, — пояснила она. — Мне всё время кажется, что я кроватку качаю…

— А я ещё тележку в супермаркете катаю, как коляску, — доверительно сказала Илона. — Накидаю туда продуктов и стою у кассы, машинально вожу туда-сюда, как будто дочку укачиваю… у вас тоже так бывает?

— В супермаркет домработница ходит, — застенчиво улыбнулась Галя, — но вообще да, мне постоянно хочется катать и убаюкивать предметы.

— Знакомо… Моей стрекозе уже год, но в первые месяцы, конечно, было очень трудно.

— А потом стало легче? — с жадной надеждой спросила девушка.

— Несомненно, — уверенно подтвердила Илона — гораздо более уверенно, чем сама об этом думала. — Главное, не закуклиться и не застрять в этом состоянии. Очень трудно потом будет выныривать наружу. Помню, когда дочке исполнилось два месяца, у меня был день рождения. Разумеется, отмечать я не собиралась, но ко мне приехали подруги из университета…

— Вы студентка? — удивилась Галя.

— Ой, нет, конечно. Я педагог, — пояснила Илона. — Точнее, день рождения был на следующий день, но они явились за пятнадцать минут до полуночи. Сюпризом. Привезли клубничный торт, пиццу с копчёностями и помидорами, шампанское — всё то, что мне было нельзя в то время, я только-только начала налаживать грудное вскармливание, — Илона засмеялась, вспоминая тот день. — Подруги были полны решимости причинять добро, веселить и развлекать меня… а я была сонная, в халате, нечёсаная, только что помыла попу Сонечке и собиралась укладываться вместе с ней спать. Они заставили меня веселиться, есть с ними торт, а я только делал вид, что ем, в глубине души страшно возмущаясь такому бесцеремонному вторжению в моё личное пространство. Они говорили: “Да материнство — это не повод забить на себя! Укладывай дочку спать, а мы сейчас накачаем фильмов из интернета и будем всю ночь их смотреть под вкусняшки и шампанское, как в старые добрые времена…”