Поклоняющиеся звездам - Милослав Стингл

Девяносто девять процентов черепов на керамике Наска принадлежит мужчинам, то есть пленным вражеским воинам. В насканских долинах были найдены головы принесенных в жертву людей. Все они, за исключением одной, принадлежат мужчинам. Эту единственную женскую голову нашел и описал вездесущий X. С. Тельо.

Головы-трофеи из долины Наска хранятся и в коллекциях археологических и этнографических музеев далеко за пределами Перу. Один из таких военных трофеев, хранящийся в этнографическом музее Гётеборга, тщательно изучил шведский ученый Пауль Риден. На основе своих исследований он составил точный «рецепт» насканского способа консервации отрубленной человеческой головы. Победитель проделывал в лобной части головы жертвы небольшое отверстие, вынимал мягкие части мозга и мышечные ткани и заменял их кусочками материи. После удаления глаз пустые глазницы заполнялись тампонами. Веки пришивались к щекам, свернутыми полотняными полосками затыкались ноздри. И наконец навсегда закрывался онемевший рот пленника: губы сшивались веревкой или скалывались иглами кактуса. Лицо мертвого натиралось зеленой или красной краской.

Таков, согласно Ридену, «рецепт» мумификации человеческих голов «по-наскански». Другой знаток древней Америки — немецкий ученый Эдвард Зелер— высказал предположение, что насканцы уменьшали размеры головы своих поверженных неприятелей так, как это делали еще в нашем столетии другие «охотники за черепами», эквадорские хибаро. Однако найденные головы не подтверждают это предположение.

Процесс препарирования голов несчастных жертв насканских «охотников», очевидно, завершался не уменьшением размеров боевого трофея, а нанизыванием его на веревку, на конце которой была укреплена небольшая деревянная дощечка. Владелец головы просовывал эту дощечку в отверстие во лбу и поворачивал, чтобы трофей не мог свалиться. Веревку он привязывал к палке, служившей для насканских воинов некоей «орденской лентой» или «свидетельством о воинской отваге». Чаще всего именно так «охотники за черепами» и подвешивали головы своих жертв. Палку с подобным украшением можно было воткнуть в землю перед жилищем или поставить внутри него, иной раз ее втыкали посреди поля, чтобы получить богатый урожай, или даже помещали в храме…

На насканских сосудах (как и на мочикской керамике) запечатлены и другие кровавые сцены, например «обрубание пленника». В этом случае на веревке висела не только отсеченная голова, но и отрубленные конечности несчастного.

С погребениями насканцев дело довольно долго обстояло так же, как и с их городами. Ученые их почти не знали. Только в XX веке археологи постепенно начинают открывать первые насканские могильники. Например, найденное на одном из притоков Рио-Гранде-де-Наска захоронение представляет собой часть обширного культового центра. К нему относится прежде всего круглое здание — центральный храм, внутри которого были найдены останки животных (по всей вероятности, принесенных в жертву), а также множество монолитов. По соседству со святилищем располагались помещения, очевидно, принадлежавшие жрецам. Позднее Уильям Дункан Стронг нашел могилы культуры Наска и в столице «охотников за черепами» — Кауачи. Могилы и здесь были связаны с культовым центром— «с «Большим храмом». Руки покойных связаны с ногами, тела их расположены лицами на юг— к «Большому храму».

В одном случае могилы наскан-цев расположены почти у самой поверхности земли, в другом — на глубине 4–5 метров и имеют форму бутылки с овальным или круглым дном.

Могилы знатных представителей насканского общества строились с величайшим старанием; перекрытия сделаны из дерева, стены сложены из высушенного на солнце сырцового кирпича. Близкие покойного отправляли вместе с ним в последний путь мумифицированные головы пленников, а также провизию, семена (например, зерна киноа), оружие, главным образом копьеметалки и знаменитые насканские ножи с полукруглым лезвием для отделения голов от туловища.

Профессиональные грабители могильников, печально известные перуанские «уакеро», искали в погребениях насканцев золото и другие драгоценности. К слову сказать, из драгоценных металлов воры находили в могильниках древнейших индейцев только золото, хотя и не очень хорошо обработанное. Насканцы были плохими ювелирами, поэтому нам известны лишь несколько их диадем и других драгоценных изделий. Они, вероятно, не обрабатывали, за исключением золота, иных металлов (только в могильниках Акари были найдены обломки медных предметов).

Наиболее характерное украшение насканских могильников — прекрасная керамика. Знатных насканцев, как и жителей «полуострова мумий», хоронили в плащах из великолепных тканей, руки привязывали к ногам; тела покойных почти всегда обращены лицом к югу, а их головы свидетельствуют об искусственной деформации черепов.

Большая часть могильников была обнаружена грабителями «уакеро». Они объединяются в банды и подчиняются нескольким «боссам» — помещикам, которые не довольствуются большими доходами с обширных угодий и хотят завладеть тем, что находится под их землями. «Уакеро» не только грабят насканские могильники, но в полном смысле слова уничтожают их. Немецкий ученый, профессор Ханс Дитрих Диссельхоф рассказывал такую историю.

Один из «уакеро» нашел глубоко под землей погребение, где было захоронено более двадцати знатных насканцев, облаченных— если верить молве — в очень красивые «одежды». Когда грабитель наконец добрался до самого склепа, стены его вдруг начали осыпаться, и казалось, что к двадцати давно умершим прибавится еще один покойник. Преступника обуял панический страх. Чтобы поскорее выкарабкаться, он начал громоздить одно мертвое тело на другое, пока не выстроил из великолепно разодетых покойников своего рода лестницу. По ней он, к своему счастью, выбрался на поверхность. Истоптанные тела знатных индейцев его уже не интересовали…

Однако время от времени археологам все же удается попасть в древнее захоронение раньше грабителей. Парадоксальный факт: самая ценная находка принадлежит не кому-либо из многочисленных археологов, а супруге одного из них, госпоже Лотроп. Жена профессора Самюэля Киркленда Лотропа со своей приятельницей обнаружила в местности Чавинья весьма необычное погребальное сооружение, явно принадлежавшее важной насканской персоне. Оно состояло не из одного помещения, как обычно, а из семи соединенных вместе сырцовых камер.

В центре этого искусно построенного маленького подземного лабиринта в самой просторной из камер госпожа Лотроп нашла тело скорченного мужчины в красивой одежде и с необычайно богатыми украшениями. В соседней левой камере лежали трупы мужчины и женщины (очевидно, слуг умершего) и голова (только голова!) принесенного в жертву грызуна. В маленькой правой камере было обнаружено его обезглавленное туловище, а рядом с ним обезглавленное тело мужчины. Собственно, не совсем обезглавленное. К человеческому телу насканские погребальных дел мастера вместо головы приставили тыкву с традиционным южноперуанским головным убором — тюрбаном, знакомым нам еще по Паракасу. В специальном округлом сосуде были захоронены останки умершего ребенка. О том, что важная персона из семикамерного погребального сооружения в Чавинье была знатным воином, свидетельствует множество копьеметалок, а также наличие сопровождавших его на тот свет лиц различного пола и возраста. Особенно примечательной была находка обезглавленного грызуна, ни ранее, ни позже не встречавшаяся в погребениях Американского континента.