Матрица Макиавелли - Дмитрий Евгеньевич Наумов

чтобы отправиться в Александрию, а оттуда через логово самого Бейбарса, через весь Египет и Красное море в Индию. Второй баул с двумя книгами должны были доставить по адресу исмаилитов в Иордании. Третий баул было решено спрятать в стране огнепоклонников, в далеком Азербайджане, а четвертый баул с одной-единственной, но самой ценной книгой Шейх решил взять с собой в далекий и трудный переход в Лахор, а может быть, еще дальше – в Читрал или на Памир. Уж там-то никакой Бейбарс его не достанет.

Глава третья

Август 2015 г.,

Дубай, Объединенные Арабские Эмираты

Ну кто едет в Эмираты летом? Только крайняя необходимость находиться в этом пекле могла заставить европейца приехать сюда в конце августа. Черняев понимал, что, если бы не кондиционеры, которые работали здесь круглосуточно во всех жилых помещениях, в аэропорту, торговых центрах, в такси и в недавно открытом метро, он бы не протянул здесь и двух дней.

В Дубай Евгений Владимирович с напарником прибыл рано утром. Солнце, несмотря на ранний час, уже стояло высоко над горизонтом, хотя остатки утренней свежести в уже жарком воздухе еще можно было ощутить. Огромный аэробус, двухэтажное чудо современной авиатехники долго ехал за маленькой машинкой аэродромного лоцмана к месту своей стоянки, а затем еще четверть часа большой автобус с очень низкой осадкой вез их к залу прилета. Таких громадных хабов Черняев еще не видел. Он помнил огромный аэропорт имени Шарля де Голля в Париже, помнил аэропорт в Риме, где самолет после приземления на огромной скорости, визжа колесами на поворотах, добирался до места «парковки», он помнил новый аэропорт Пекина, размеры которого он считал просто невероятными, но этот аэропорт Дубая не вписывался ни в какие разумные представления о транспортном узле.

Паспортный контроль они прошли спокойно. Хотя паспорта граждан Таджикистана были старого образца, роговицу глаз проверили у обоих, занеся все данные в свои учеты. По этим учетам в страну въехали два гражданина Таджикистана – белобородый (в буквальном смысле, поскольку Черняев отпустил седую «профессорскую» бородку) преклонного возраста мужчина по имени Эмомали Валиханов и молодой темноволосый зеленоглазый таджик в цветастой тюбетейке по имени Тахир Миробов. Поскольку Тахир впервые выезжал за пределы родного отечества, а Эмомали Валиханов проходил паспортный контроль с проверкой роговицы глаз только в Пекине под своей настоящей фамилией, то эта проверка не вызвала у них никаких опасений отрицательных эмоций.

Выйдя из здания аэропорта, они взяли такси до отеля, ранее носившего гордое название «Хилтон», который несколько лет назад был одним из лучших, но со временем перешел в разряд караван-сарая, расположенного около Дубайского центра международной торговли, и пока ехали к отелю, восхищенно делились впечатлениями от футуристических пейзажей этого необыкновенного города, выросшего в песках Аравийского полуострова. А посмотреть было на что…

После Душанбе, в который их перед командировкой привезли на две недели, чтобы они вспомнили «родной» город, набрались современных названий и пополнили современную лексику таджикскими неологизмами, которые появились в последние годы во многом благодаря заимствованиям из базарно-торгового оборота гуманитарными ценностями с родственными персами и афганцами северных районов, казалось, что они попали в далекое будущее. Да и Москва в плане современных построек сильно проигрывала этому футуристическому городу. Хотя было понятно, что в Москве есть что сохранять из предыдущих архитектурных шедевров, а здесь, среди зыбучих песков бесконечной пустыни, можно было создавать «с чистого листа» любой образ, масштабы строительства вызывали восхищение. Проезжая по идеально ровным широким улицам, можно было увидеть из окна автомобиля циклопические «нулевые циклы», на десятки метров уходящие в грунт, которые становились затем основой огромных небоскребов, так уверенно взлетающих в небо на столь зыбкой основе. И ни один небоскреб не повторял очертания другого и имел свой оригинальный вид. Все это роскошество образцов современной архитектуры венчала уходящая ввысь башня Халифа, или, как ее здесь называли, «Бурдж-Халифа», на восемьсот метров поднявшаяся символом технологического превосходства эмирата Дубай.

Черняев вернулся в реальность быстрее своего молодого напарника и уже смотрел на город с точки зрения оперативника, понимая, что ни о каких проверочных маршрутах на этих пустых, заполненных только автомобилями улицах речь идти не может. Ни один нормальный человек в такую жару на улицы из автомобиля с кондиционером не выйдет, кроме как тут же забежать в огромный торговый молл, также продуваемый со всех сторон мощными потоками холодного воздуха. А там кругом стоят видеокамеры. Хорошо, что они будут работать автономно и в проверочных маршрутах не будет никакой необходимости… Хотя…

– Ну как вам Дубай? Небось, у вас там, в Сирии, такого нет? – неожиданно спросил таксист.

– В Сирии такого точно нет. И у нас в Таджикистане тоже, – по-арабски ответил Черняев.

– Где?

– В Таджикистане. Это страна, которая лежит за Ираном.

– А я решил, что вы сирийские курды – по-арабски вы разговариваете как сирийцы, а между собой на каком-то своем языке. Вот, кстати, мы и приехали.

Желтое такси въехало на пандус перед центральным входом, из которого выбежал юноша в фиолетовой форменной одежде гостиничной обслуги. Оплатив проезд, Черняев с Тахиром поднялись по лестнице в холл гостиницы, а вслед за ними мальчик в фиолетовом костюме занес их чемоданы. Оформление номеров заняло несколько минут, и, получив электронные ключи от своих недорогих номеров, поднялись на шестой этаж. Номера были оформлены на неделю, исходя из начальной легенды, что в Дубай прибыли не слишком богатые таджики, да и смысла в более долгом нахождении не было. Если к ним проявят интерес, то сразу по прибытии, а если нет, то нет. Но для этого надо было позвонить по телефону, полученному в Душанбе от человека, известного в таджикской религиозной организации, оппозиционной к нынешней власти, но по ранее достигнутой договоренности имеющей право присутствовать в политическом поле в рамках построения общегражданского таджикского общества. Он пользовался этим номером, когда ему надо было проконсультироваться по сложным вопросам своих дальнейших действий и попросить материальную помощь перед очередным этапом местных выборов в своей высокогорной области. Как получили этот номер телефона – отдельная история, однако получили и, даже более того, заручились его обещанием предупредить о приезде в Дубай своего дальнего родственника, принимающего участие в устройстве своего племянника в хорошее медресе.

Позвонили они ближе к вечеру, а до этого изучили обстановку в отеле и вокруг него. Смысла в этом не было никакого, но сила привычки заставила заниматься этой ерундой. В телефоне ответил молодой голос, владелец которого разговаривал на арабском с небольшим придыханием и периодически «проглатывая» гласные звуки.