Люди Приземелья (сборник) - Владимир Михайлов

– Может быть, биотоки? – спросил Коробов.

– Здесь должно быть что-то простое, – ответил Калве. – Биотоки – слишком сложно. Ну-ка, подсади меня – я посмотрю наверху…

Коробов подошел, встал вплотную к Калве. Но едва лишь Калве успел положить руки ему на плечи, чтобы выжаться вверх, как под ними что-то чуть слышно скрипнуло. С едва уловимым шорохом дверь поднялась.

– Вот тебе раз… – сказал Коробов.

Калве усмехнулся.

– Простейшее решение: механическое воздействие… Вход автоматизирован, чтобы людям не приходилось делать лишних движений руками. Просто здесь нажимают ногой. А пыль, очевидно, забила пазы, и потребовался наш общий вес. Дверь на биотоках – глупая роскошь даже при более развитой технике. А ты видишь, что здесь давно никто не ходил? Пыль не тронута… Это, вернее всего, означает, что живых на спутнике действительно нет. Эти автоматы и есть его жители… Ну что ж… А как там, в ракете?

Коробов начал вызывать Азарова. Ракета не отзывалась.

– Опять нарушения связи… – сказал Калве. – Ионизация, что ли, влияет?

Коробов промолчал. Потом набрал побольше воздуха в легкие и, повернув регулятор на полную мощность, рявкнул в микрофон так, что тоненько запел, резонируя, шлем. Азаров не отзывался… И вдруг откуда-то – казалось, совсем близко, – донесся голос Сенцова:

– А вот здесь уже что-то интересное…

В ответ забормотал знакомый тихий голос Раина.

– Они, это – они! – крикнул Калве.

Коробов заорал:

– Сенцов! Ау!

Оба рванулись к двери, готовые бежать, искать, помочь… Но звуки не повторялись, сколько ни кричали оба в микрофоны, рискуя посадить аккумуляторы и сорвать голос.

А дверь с тихим шорохом ушла куда-то вверх, открывая вход в слабо освещенный коридор.

– Они живы, найдем! – сказал Калве, выглядывая в дверь.

– Теперь мы их быстро найдем! – уверенно отозвался Коробов. – Только вот Азаров…

– Ну, чего там? – Голос Азарова раздался в наушниках неожиданно, и оба вздрогнули.

– Чтоб тебя! Почему молчал? Ты их слышал?

– Кого? – быстро спросил Азаров.

– Как – кого? Сенцова, понятно…

– Я другое слышал, – помолчав, ответил Азаров. – Вы где?

– Открыли дверь, – сказал Коробов. – Выходим. Мы их слышали. Вызывай их все время.

– Счастливо. Вы там недолго… – сказал Азаров.

Как только космонавты вышли в коридор, дверь за ними снова опустилась на место. Дальше двинулись не раньше, чем Коробов убедился, что и с этой стороны открыть дверь не составляет никакой трудности. Дорога была ясна – вперед по коридору, который тянулся в обе стороны, исчезая в темноте. Только…

– Направо, налево? – спросил Калве.

– Как бы не ошибиться… – сказал Коробов.

– Может, разойтись? – предложил Калве, хотя ему вовсе не хотелось бродить в одиночку, но Коробов решительно ответил:

– Нет, не пойдет. Для того мы и вышли вдвоем, чтобы помогать друг другу. Мало ли что может случиться… Давай пойдем – ну, хотя бы направо. Если они в этой стороне, мы обязательно наткнемся на следы: видишь, пыль какая… Если никаких следов не будет – поворачиваем назад и идем в противоположную сторону. За пять минут мы даже в скафандрах можем обследовать чуть не полкилометра. Вряд ли они успели уйти дальше…

Первая дверь попалась метров через шестьдесят. Там было пусто. Коробов уже повернулся – идти дальше, но тут Калве вдруг схватил его за руку.

– Блестит… – сказал он и кинулся вперед.

Коробов еще не успел сообразить, в чем дело, когда Калве с необычной для него поспешностью уже нагнулся и схватил какой-то лежавший на полу предмет. Поднес его к шлему. Затем протянул подбежавшему Коробову.

– Вот… – сказал он, переводя дыхание. – Они…

На его ладони поблескивал небольшой металлический приборчик. Это был переносной счетчик частиц – такие находились во всех помещениях ракеты и фиксировали те редкие частицы сверхвысоких энергий, которым удавалось пробить защиту корабля. Очевидно, Сенцов, а еще вернее – Раин, выходя из корабля, взяли с собой один из этих счетчиков, не вполне полагаясь, может быть, на вмонтированные в их скафандры индикаторы радиоактивности…

– Ясно – они были здесь, – сказал Коробов.

– Я думаю даже… – проговорил Калве. – Смотри: нет ни одного следа. Они не шли – их тащили, несли! Возможно, такие же автоматы, как мы видели.

– Ясно! – сказал Коробов. – Быстрее за ними!

Сжав в руке счетчик, он двинулся дальше по коридору. Калве не отставал, только через несколько минут заметил:

– Тебе не кажется, что мы идем все время вверх?

– Похоже, – ответил Коробов. – Впрочем, может, это только кажется? А если и так – что с того?

– Ничего… – ответил Калве… – Интересно, куда этот ход нас приведет?

…В конце концов он привел космонавтов к закрытой двери. Но теперь им уже было известно, как открывать двери в этом мире.

А за дверью был новый коридор. При входе в него им сразу бросилась в глаза голубоватая табличка на стене, покрытая какими-то видными и сквозь пыль ровными узорами из отрезков прямых линий. Калве громко вздохнул.

– Ну, вот… – сказал он задумчиво.

– Что такое?

– А то, что это письменность… Значит, спутник все же населен разумными существами: автоматам письменные инструкции не нужны.

– Населен – или был населен…

– Раз был – значит, и есть, – сказал Калве. – Человечества не вымирают. Самое большее – они могут переселиться в другое место. Жизнь, в общем, устроена очень правильно.

– Пойдем, – сказал Коробов, – потом будем разбираться…

Возле двери он нарисовал пальцем на слое пыли большое «К»: будет примета. Буква сразу же заиграла яркими красками.

Калве, заинтересовавшись, провел перчаткой – очистил от пыли небольшой участок стены.

– Это бы зарисовать… – сказал он, глядя на вьющиеся по стене, слабо светящиеся узоры. – Очень любопытно…

– Как только найдем наших – сфотографируем все, что сможем, а на Земле разберемся, – поторопил его Коробов.

Наверное, не стоило сейчас вспоминать о Земле… Пока что каждый шаг уводил все дальше от нее, и лучше всего было заниматься делом и не думать о том, что их ждет впереди.

Калве бросился догонять Коробова, который уже открывал новую дверь.

– Не пойму… – сказал Коробов после паузы. – Это лаборатория, что ли?

Калве взглянул через его плечо.

Стены просторной комнаты заметно сужались – как будто художник переусердствовал, изображая перспективу. По обе стороны узкого прохода стояли на невысоких постаментах прозрачные прямоугольные ящики, до самого верха наполненные какой-то серой массой. В закрытых прозрачными крышками лотках тянулись во все стороны разноцветные трубы, а может быть кабели, и уходили куда-то через заднюю, самую короткую стену. Освещение было другое – жаркое, с фиолетовым оттенком, совсем не похожее на тот серый, мерцающий сумрак, к которому Коробов и Калве уже начали привыкать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});