Возвращение «Викинга» - Петер Жолдош

Ритмичное чередование света и тьмы действовало возбуждающе. Световой импульс усиливался желтым цветом, вызывающим чувство взлета. С наплывом багрового появлялся страх стремительного падения в водоворот. При голубом свете появляется ощущение взлета, которое испытывают в прыжках с лыжного трамплина; красным светом сопровождалось чувство провала…

Странный световой маятник постепенно разрушил тесные стены светотени, в которых лениво тлело сознание. Когда появилось чувство времени, воскрес и его близнец — личность. Я воскрес, понимая, что качаюсь в бесконечном пространстве, подсвеченном радужным светом. Затем моя колыбель словно окунулась в прохладные волны. Чувства движения не было. И снова смена ритма: голубое холодное — скольжение вниз; красное — теплый взлет…

Такое состояние длилось бесконечно долго при полном отсутствии временных ориентиров, пока, наконец, не появились первые слабые, знакомые сигналы действительности. Пульсация света, единственная форма существования моего «Я» незаметно приобрела новое качество — узнавание и осознание себя, ощущение своего тела, першение в горле, неприятные ощущения в груди, онемение конечностей. Откуда-то, словно из потустороннего мира, слышалась негромкая, но настойчивая команда:

— Проснуться! Проснуться!

Меня осенило — я сплю! Значит, надо просыпаться. В голосе команды слышалась воля, которой нельзя было не подчиниться. В ушах появился тонкий звенящий звук. Ток согреваемой крови, нагнетаемый все более уверенным биением сердца, устремился в кровеносные сосуды. О наличии мышц моему сознанию сообщили короткие, достаточно болезненные судороги. А когда грудная клетка раздвигалась в глубоком вдохе, выдох сопровождался стоном. Я открыл глаза. Марк сидел возле меня. В мягком неверном свете он казался синевато-бледным. Я отчетливо осознал, что он включает и выключает какие-то приборы, снимает с меня датчики, всматривается в мои глаза:

— Как ты себя чувствуешь?

Я попытался ответить, что превосходно, но из горла вырвался странный хрипящий возглас. Тогда я улыбнулся. Я вспомнил, где я, что со мной… С трудом повернув голову, увидел, что кресло Линга пустует. Перехватив мой взгляд, Марк сказал, что Тен Линг находится в кают-компании. Он сделал мне несколько инъекций, включил какой-то прибор, сообщил, что я перехожу на шестичасовой режим первичного восстановления:

— Посматривай на экран и выполняй все команды, которые выложит компьютер. Команды предваряются звуковым сигналом.

Марк вышел из Камеры, а я с новой силой ощутил прилив радости. Господи, сколько же я спал? Я погрузился в приятные воспоминания увидел себя на Земле. Меня окутали волны теплой полудремы с чрезвычайно ярким самосознанием. Я мог вспоминать все, что хотел. Я жив…

— Все в порядке? — Марк щелкнул выключателями, экран погас. Вставай… Опирайся на мое плечо. Как ноги? Хорошо? Пойдем в кают-компанию… У нас тут появились кое-какие проблемы. О них постепенно. Не все сразу. Будем какое-то время жить и работать в режиме жестких ограничений.

Мне хотелось поделиться с Марком распиравшей меня радостью возвращения к нормальной жизни, но при первой же попытке сказать слово меня охватила сильнейшая икота.

— Ничего, — успокоил меня Марк. — Это бывает со всеми. Заработала диафрагма, легкие… Не форсируй…

Вскоре я был уже в курсе наших дел. На подлете к окрестностям Тау Кита мы попали в метеоритный пояс и получили несколько повреждений. Нарушена работа биогенератора. Только сейчас я обратил внимание на отсутствие некоторых наших спутников. Меня успокоили: все живы, но несколько человек, в том числе Синг и Амар продолжают оставаться в гибернаторе. Это важно для экономии биоресурсов.

Достигнута первая цель. Сейчас с помощью многочисленных приборов изучается состояние корабля, вернее — всей системы. После этого будет вынесено решение: продолжать выполнение задач по полной программе или возвращаться на Землю. Попытка отремонтировать биогенератор пока не удалась. Углекислота, выдыхаемая нами в атмосферу служебных помещений «Титана», системой регенерации не поглощается. Происходит ее постепенное накопление. К счастью, на корабле достаточный резерв кислорода, какое-то время он будет нас выручать. Какое-то время. А потом что? Если продолжение полета после изучения данных о техническом состоянии корабля окажется нецелесообразным, будет дана команда на возвращение «Титана» в Солнечную систему. Реализация такой команды осложнена полученными повреждениями.

— Возможно, придется использовать систему Ж-навигации, — сказал Марк. Его прервал голос Тилла по переговорному устройству. Тилл, кажется, чем-то встревожен:

— Марк, ты можешь подойти?

— Иду, — коротко ответил Марк в микрофон, посоветовав мне, когда я закончу терапевтическую процедуру по программе, разыскать Дэйва. Он в складском отсеке. Дэйв скажет, в чем будут заключаться сейчас мои обязанности на борту корабля.

— К сожалению, — сказал Марк, — твоя работа не будет связана с камешками.

Несколько минут в кабине вибратора растормошили меня основательно. Я сделал серию гимнастических упражнений, зашел в душевую, побрился, опять вернулся к упражнениям с тяжестями, провел дыхательную гимнастику…

Пока занимался гимнастикой, включил общее переговорное устройство на волну Тилла. Что там у него за проблемы? Марк и оба навигатора анализировали новые данные «мозга», перебрасываясь обрывками фраз. Они-то понимали друг друга с полуслова:

— …группу С перенести на поле «дельта».

— Минутку… компоненты E-Ф… повтори.

— Все еще неопределенно.

— Введи проверку расчетов… Может, ошибка в расчете уровня гравитационного поля?

— Исключено… Их не раз проверяли.

— Да, но ведь раньше не могли учесть отклонение… Две минуты пятьдесят две секунды — это серьезно.

— Поищем другую компоненту?

— Может, альфа Ориона?

Я мало что понял из разговора в навигационной, а потом, когда закончил свои оздоровительные процедуры, позвонил Дэйву в складской отсек. Он сказал, что надо будет переместить несколько контейнеров из «Викинга» в складской отсек «Титана». На Земле мы их и с места не сдвинули бы. В условиях невесомости их вес практически равнялся нулю. Проблема была в другом: при перемещении надо придерживать их, чтобы они не испытывали ударов. В контейнерах очень сложная и дорогостоящая начинка.

Для подстраховки мы перевязали контейнеры шнурами. Во время их перемещения постоянно слышался шум. Находящиеся там приборы работали. Мы соблюдали всяческую осторожность.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});