Тульский–Токарев. Том 2. Девяностые - Андрей Константинов

На другой день, побрившись и надев свежую рубашку, Артур пошел сначала на работу, а потом — в мороженицу у станции метро «Василеостровская». Цветы он после некоторого размышления решил не покупать: во-первых, не на что было (но с этой-то проблемой можно было справиться — у торговок-цветочниц опер всегда мог «конфисковать» какую-нибудь розочку для «служебной» надобности), а во-вторых — как-то не перли цветы в тему. Не те сейчас отношения, да и не свидание предстоит, а деловой разговор…

…Светлана появилась в кафе-мороженице, как это ни странно, вовремя — в легком деловом костюме, в котором Артур ее еще не видел — блузка, жакет, прямая юбка — в общем, вся очень официальная и чуть ли не строгая. Юбка, правда, не была особо длинной, так что, когда журналистка уселась, ее ноги оказались прямо у Тульского под носом. С самым деловым видом Светлана закурила и отстраненно-спокойно сказала:

— Я тебя слушаю.

— А? — оторвался от ее коленок Артур и попытался сосредоточиться. — В общем так, Света… Ищем мы одного человечка… хотя он, наверное, и не совсем человек, а… плесень… Ничегошеньки мы о нем не знаем, кроме тех художеств, что он уже навытворял… И то — мы, я думаю, знаем далеко не все… Вот я тут подумал — хотелось бы спровоцировать его на кой-какие шаги… Ну, если б я мог по радио, например, сказать о том, какой он козлина. Глядишь — обиделся бы он на меня и… Понимаешь?

Светлана ничего не поняла, но никак своего непонимания не проявила. Красиво затянувшись пару раз модной длинной сигареткой, она спросила:

— А он кто, этот преступник? Тульский замялся, стараясь не пялиться на Светкины ноги:

— Да понимаешь… Я, действительно, не знаю… Если честно — иногда мне кажется — а может, и нет его на самом деле… Тут история долгая…

Светлана слегка улыбнулась — и в улыбке ее было что-то победно-удовлетворенное, чего Артур, кстати, совершенно не заметил. Он как раз переживал на ту тему, что журналистика вся такая строгая — что вы, что вы, и подумать-то про нее что-нибудь этакое фривольное нельзя. Тем более — когда она в таком деловом костюме.

— Стало быть, ты ХОЧЕШЬ выступить со мной в эфире.

— Ну, да…

Ох, женщины, женщины… Юноши обычно становятся мужчинами после тридцати, а настоящей женщиной можно стать и в двадцать пять — и даже раньше…. Тульский не услышал в ее вопросе нажима на слове «хочешь». Не вспомнил он и о том, как Светлана когда-то уже сама хотела вытащить его к себе в эфир — он тогда просто отмахнулся от ее полусерьезного предложения, как от полностью бредового… В общем, журналистка Барышникова решила, что вся эта неуклюжая история про загадочного преступника — лишь повод для возобновления отношений. Ой, мужики все такие смешные…

Светлана сделала вид, что размышляет, поморщила носик, озабоченно переложила левую ножку на правую и, наконец, неуверенно кивнула, вроде как колеблясь:

— Ну, хорошо… У меня, правда, все эфирные гости на месяц вперед расписаны… Но… Сегодня как раз должен был Боярский быть — но он звонил из Москвы, предупреждал, что не успевает прилететь, что-то у них там со съемками… Я как раз думала, кого из резерва вытаскивать. Хорошо. Значит так: эфир у нас прямой, тридцать пять минут, начало в 23.20, значит, без пятнадцати одиннадцать ты должен уже быть в Доме радио — чтобы я тебе успела все показать и объяснить, плюс чашечка кофе и сигарета, плюс на эфир настроиться… Так что давай — без опозданий. Договорились?

Она встала, всем своим видом показывая, что у нее еще куча дел. Вскочил и Артур:

— Угу, договорились. Без пятнадцати. Слушай, а ты не боишься?

Света снисходительно улыбнулась:

— Начальства? Нет, не боюсь. Сейчас многое можно, ну и ты ведь советскую власть не будешь призывать свергнуть.

— Боже упаси…

— Ну вот. А с начальством радийным у меня отношения… более чем. Они меня все время уговаривают, чтобы я окончательно из газеты ушла — к ним в штат. Так что…

— A… — сказал Тульский. — Понятно. Но, вообще-то, я имел в виду не начальство, а этого нашего… вурдалака…

Светлана усмехнулась и даже чуть заметно покачала головой.

— А-а… Нет, не боюсь. Ты же про него говорить собираешься, а не я. Ну и к тому же — ты же меня защитишь, если что?..

— Защитю, — растерянно кивнул Артур.

— Ну, тогда до вечера. Пропуск я тебе закажу…

Глядя вслед журналистке, удалявшейся, чуть покачиваясь на высоких каблуках, Тульский так и не понял того, что она не поверила в его сумбурно изложенную историю о монстре… Он поймет это позже, когда будет казнить себя за то, что не объяснил все подробно, не разжевал… Может быть, тогда бы Светка и испугалась, и отказалась бы — может быть, тогда и по-другому сложилась бы вся эта история… Может быть. Но, вообще-то, как сказал кто-то из великих, история не знает сослагательного наклонения…

Тульский вернулся к себе в отдел и встретил там Артема, пришедшего помочь приятелю с бумажками. Артур весь день был нервно-возбужденным, но Токареву-младшему о предстоящем интервью ничего не сказал. Во-первых, он считал, что Артем, выслушав его идею насчет провокации, тут же предложит посоветоваться с Василием Павловичем — и по поводу выступления в прямом эфире в принципе, и по поводу обращения к Невидимке в частности. А Василий Павлович прессу жаловал не особо. Да и вообще — ему придется ставить в курс руководство, согласовывать… Короче, начнется нормальная волокита и никто не захочет взять на себя ответственность и дать «добро» на выступление. Шутка ли: какой-то опер и вдруг в прямом эфире!

А во-вторых … Была, разумеется, и еще одна причина, по которой он не хотел ничего заранее говорить Артему, и причина эта была связана со Светланой…

Ну и, к тому же — с самого-то начала Тульский и сам не знал — согласится Светлана или нет, — так что, вроде как, и обсуждать нечего было. А когда журналистка согласилась — Артем бы обиделся, что все придумано и решено без него, что его лишь уведомляют…

О том, что все само собой выплывет после его выступления по радио на многомиллионную аудиторию, Артур старался не думать. Вернее, он как-то наивно успокаивал себя тем, что Артем и Василий Павлович, и, вообще, многие другие его знакомые не очень слушают радио…

Токарев-младший, судя по всему, видел, что с приятелем творится что-то неладное, но особо с вопросами не приставал, рассудив, видимо, что если захочет — сам скажет. Не бабы же они, чтобы приставать друг к другу: «Ой, что у тебя сегодня с настроением?! Ты такой бледный и взволнованный! И я тоже — бледнею и волнуюсь!»

…К десяти вечера Тульский остался, наконец, в кабинете один и тут же засобирался — хотя, в принципе, от «Василеостровской» до «Гостиного двора» ехать-то было — всего одна остановка.

Артур настраивался на прямой эфир, как на поединок, и, заходя осторожно в Дом радио, он даже продышался, как спортсмен… Но настоящий мандраж его обуял, когда он вошел в студию и увидел на столе микрофоны и наушники. Вот тут он только и осознал всю глубину задуманной авантюры. Ему стало страшно, что он не сможет нормально разговаривать, что начнет заикаться. Потом Тульский наконец-то ясно представил себе, что скажет начальство, и ему очень захотелось курить; а мысленно он сказал себе: «Пиздец, вот и отработал ты в угрозыске».

…Светлана видела, что творилось с опером, но она была опытной ведущей, знала, как действуют на людей с непривычки микрофоны — поэтому защебетала, заулыбалась, начала все объяснять и успокаивать:

— Ты не бойся, не волнуйся… На микрофон не смотри и разговаривай со мной. Только со мной. Если будешь разговаривать со мной искренне и эмоционально — будет интересно и слушателям. Мы по ходу будем звонки телефонные в студию принимать. Микрофон рукой не хватай. Два раза я запушу песни о милиции — у нас будет несколько минут перерывчика… И, главное не матерись. Эфир-то прямой.

— Ага, — деревянно кивнул Тульский. — Прямее некуда…

Они успели еще перекурить и глотнуть кофе, Света Артура с кем-то даже знакомила — он механически кивал… Наконец она притащила его в студию и заперла тяжелую дверь.

— Ну, все, сейчас начнем… Ты, главное, не напрягайся, раскрепостись.

— Говно вопрос, — согласился Тульский, дрожа всем нутром.

Ровно в 23.20 они выкатились в прямой эфир:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. В прямом эфире еженедельная авторская программа «Нестандартные люди». У микрофона в студии Ленинградского Дома радио ваша постоянная ведущая Светлана Барышникова и наш сегодняшний гость — оперуполномоченный уголовного розыска, старший лейтенант милиции Артур Тульский. Тема нашего сегодняшнего разговора будет острой и, как и предполагает наша программа нестандартной… Поговорим о работе нашей милиции…

Что было дальше, Тульский помнил плохо. Светлана что-то спрашивала, он отвечал… Вроде — в тему, она даже засмеялась один раз… Потом звонили слушатели. Он с кем-то спорил и что-то горячо объяснял. Когда запустили песни про милицию, Света показала ему большой палец показала, что все идет отлично. Время пролетело неожиданно очень быстро, Артур даже удивился, когда Светка, растопырив пятерню, показала, что у них остается пять минут: