Я у мамы зельевар - Марина Сергеевна Комарова

Янтароликой, хранительницы нашего Союза.

Кристап взял тонкие металлические пластины, которые нужно напитать магией, создав артефакторную сетку. Это значительно облегчает потом работу, давая возможность направлять энергию в готовом предмете куда нужно.

— Слушай, если серьёзно, что с тобой? Со вчерашнего вечера как сыч.

Я отложил инструмент в сторону, сжал и разжал кулаки — ладони начало сводит от напряжения.

— Скажем так, не особо приятные сюрпризы, — мрачно ответил.

Я совершенно не ждал, что мне придет уведомление о необходимости вступить в наследство по причине ухода в Потусторонь дядющки Тана. В детстве мы виделись частенько, но потом разъехались в разные стороны. Для меня он всегда был забавным чудаком, бесконечно добрым и очень своеобразным дядей. Его смерть огорчила, пусть мы и давно не общались. Однако то, что я единственный наследник, стало неожиданностью. Теперь на мне была лавка, которая, по правде говоря, мне не нужна. И, если её продать, то как раз появится недостающее для покупки дома в столице. Попрощаться со съемным жильем — это чудесно. Такой уж у меня характер работы, что нельзя находится где-то далеко.

Некоторые мои коллеги согласились на квартиры и дома, оплачиваемые государством, но я, взвесив все за и против, отказался. Тогда негласно ты становишься должен своему королю намного больше. Меня это не устраивает. Я не против государственной службы, меня она вполне устраивает, но отдаваться полностью — это не по мне.

Зато теперь можно некоторое время пожить в лавке, пока не подыщу нужный дом.

Только вот ведьма…

— Что ведьма? — тут же заинтересовался Кристап.

Так, последнее сказал вслух. Совсем плохой стал. Надо следить за мыслями и за языком. А то так и тайну создания секретных артефактов выболтаю.

Пришлось быстро обрисовать ситуацию. Кристап слушал и не перебивал — удивительное качество, несмотря на всю его любовь к разговорам.

Он нахмурился, откинул со лба упавшие черные локоны — панночки, кажется, сходят с ума только от одного их вида. В общем-то, карие глаза и темные волосы среди нас, светленьких детей Янтарноликой, встречаются достаточно редко. Чует мое сердце, в венах Кристапа течет кровь кочевых ромралов.

— Хм, странная ситуация. Вам надо разобраться с этим в магистрате. Ты — законный наследник, можешь делать всё, что пожелаешь нужным. Но, если у неё договор с магической печатью, то тут есть… э-э-э… сложность.

Припомнив панну Торбу с каким-то горшком в руках, готовую в любой момент надеть мне этот самый горшок на голову, я понимал, что сложность не только в печати. Есть категория таких женщин, которые не отступают. Если Лысая гора не идет к ведьме, то ведьма идёт к Лысой горе. Тут даже сомневаться не приходится. А, учитывая, что ведьмы — крайне зловредные создания… Я никогда не питал иллюзий, что на самом деле они белые и пушистые, просто метла рядом стояла. Пока что на своем пути не встретил ни одну, которая бы оказалась милым и нежным созданием.

— И всё же она девушка, — мягко сказал Кристап. — С девушкой всегда можно договориться. Главное, сделать это правильно.

Я хмыкнул, забирая чашку. Так, усосал все, что там было. Ещё и кривится, бялт языкастый. Хоть зачаровывай посуду, чтобы из неё никто, кроме тебя, ничего не хлебал.

— И что же ты предлагаешь?

— Для начала поговорить, — невозмутимо сказал Кристап. — А если не получится, то… — Он поиграл бровями.

Я закатил глаза. Кто о чем, а кот о сметане. Нет, определенно методы пана Кристапа Мирдзы не для меня.

На столе зажегся сигнальный красный светляк. Начальство зовет.

Не сговариваясь, мы молча встали и покинули своё помещение.

В кабинете уже находились боевики, артефакторы из управления и пан Равка, задумчиво пересматривавший отчеты магов-следовиков.

Его лысина поблескивала на солнце. Начальник вечно хвалится, что самостоятельно может осветить ночью всю площадь с фонтанами перед королевским дворцом. Поначалу некоторые по неопытности шутят на эту тему тоже, но потом, получив пронзительный взгляд карих глаз, шустро умолкают.

Пан Равка из тех, кто не лишен чувства юмора и может посмеяться над собой, но пустого зубоскальства не выносит.

— Так, шановное панство, смотрите, что у нас тут происходит, — произнес он, поднимая взгляд на меня и Кристапа. — Орбас, Мирдза, еще раз задержитесь — отправлю на окраину леса работать по вилкацисам.

Я молча оперся спиной о косяк двери и сложил руки на груди. Кристап скривился. Оборотни — не самое худшее, что может случиться с боевыми артефакторами. Мне как раз будет на ком испытать свои новые игрушки… То есть артефакты. С Кристапом сложнее, он тут завел какую-то зазнобу, поэтому пока ухлестывает за панночкой и не в восторге от лесного отшельничества.

— Значит, что мы имеем, — начал пан Равка. — На окраине Ельняса в доме семьи углежёгов Суппа произошло убийство: отец, мать и дочь. Всем троим разорвали горло и распороли грудные клетки.

Повисла пауза, все обдумывали сказанное.

— Нашли следы оружия или магии? — спросил я, бросив взгляд на начальника.

Он качнул головой, поправил на широком вороте блеснувший темным золотом значок нашего отдела. У нас тоже такие были, просто я ношу его в перстне. И оружие, и артефакт, и отличительный знак.

— Провели экспертизу — ничего подобного. Зато нашли человеческие следы и… шерсть.

Кристап склонил голову к плечу. Случайный луч солнца рассыпал по его черным кудрям синеву, какая бывает на вороньих перьях.

— Шерсть… как я понимаю, это не вилкацисы, иначе вы бы их не упомянули отдельно.

— Ты прав. — Пан Равка отодвинул стул и подошел к шкафчику. — Нам передали образцы.

— Столичные лаборатории работают неплохо, — заметил высокий жилистый алхимик, с которым мы до этого не пересекались — он тут работает всего пару дней. Первое, что кидалось в его облике — невероятно длинные пальцы и узкие ладони. С такими бы лепить статую Златовласой или там дирижировать оркестром в Королевской опере.

Да и сам он весь такой… творческий, что ли. Очки в золотой оправе на кончике по-птичьи загнутого носа. Волосы до плеч по цвету напоминают песок на берегу Дзинтарова моря.

— Я бы сказал, очень неплохо, — хмыкнул Равка, выставляя на стол крохотные запечатанные пробирки. — Смотрите, это не волчья шерсть.

Все находящиеся подошли к столу. Я аккуратно подхватил пробирку и поднял на свет. Шерсть тонкая, с золотистым отливом и черными росчерками. Немного переливается от раствора, в который её поместили, чтобы сохранить.

Я нахмурился. Вилкацисы до ужаса похожи на волков, только злые, как не знаю кто. Да и жрут все подряд. Их шерсть серая, может серебриться на луну, но ничего более. А тут