Я у мамы зельевар - Марина Сергеевна Комарова

собственной метлы!

— Господарь, так мы того… в смысле, не того… Куда меблю вашу ставить?

— Мебель, — поправила я.

— Так я и говорю, меблю!

Судя по виду Илмара, это было далеко не первое слово, над которым бардзуки поиздевались. Они каким-то волшебным образом умудрялись коверкать всё, что слышат.

— Оставьте.

— Так господарочка ваша…

От взгляда тёмно-карих глаз, обещавшего ему все кары небесные, бардзук тут же заткнулся и выскочил на улицу.

— Берем сундук! — прокричал он.

— Панна Торба… — начал Илмар, явно с трудом сдерживаясь, чтобы ничего не сказать такого, чего не стоит слышать приличной девушке.

— Уже двадцать один год как панна Торба, — отозвалась я медовым голосом, внимательно осматривая стол.

Массивная столешница, отполированная поверхность, состоящая из множества квадратиков, возле углов — выемки, отделанные желтым металлом. Выемки соединены между собой тоненькими тоннелями. Обычно такими пользуются ремесленники, алхимики или артефакторы. Стол — этакая палитра, где можно развести нужные ингредиенты, добавить сверху нужное зелье, и они сами соединятся. Обычно в таких вещах приделывали маленький механизм, который регулировал наклон полотна столешницы. Каждый квадратик мог наклоняться под нужным углом.

Где-то внизу моего живота запорхали бабочки, делая крылышками: «Бяк-бяк, Ядвига, представляешь, какие мази у нас, бяк, получатся? Бяк-бяк, сколько мы, бяк, сможем заработать, бяк-бяк!»

Я вдохновенно задумалась. А уж сколько бяк можно сделать нехорошим людям! Например, пану Дудоле! Достаточно всего раз мазнуть по носу гелем для появления пупырчатости.

Я тут же одернула себя. Мечтаю о плохих вещах. Вредить надо с умом, превращать в жабу — тоже (даже, если очень хочется). Кто-то говорил, что бабочки в животе обычно порхают, когда видишь красивого мужчину. Тогда и сердце стучит, и кровь бежит быстрее, и мысли путаются. Последнее, допустим, у меня от мужчин не зависит, а в остальном…

Я нежно погладил стол. Кто знает, дорогой, может, ты — моя судьба? Знаешь, сколько всего мы можем сделать вместе?

В какой-то момент поняла, что Илмар разговаривает с бардзуком, но внимательно смотрит на меня. Пытается понять, почему я резко умолкла? Ага, взгляд направлен на мою руку.

На всякий случай я быстро убрала её подальше. Нечего на меня так зыркать: не вцепилась же в него и не пытаюсь ли его сунуть в карман — уже достижение.

Бардзук топтался на месте, явно не зная, что делать дальше. Ему с компанией платили за перенос вещей, но никак не за драку с ведьмой. Решив, что драка откладывается, я подошла к ним, улыбнулась бардзуку и положила руку на плечо Илмара. Его веко дернулось, однако, слава Златовласой, меня не попытались бросить отработанным приемом.

— Заносите, — сказала я. — Только осторожнее и заграждайте проход к Сифочке, она — девушка впечатлительная.

— Но… — осторожно начал бардзук, покосившись на «впечатлительную девушку».

— Милые бранятся — только тешатся, — проворковала я, бросив на Илмара влюбленный взгляд.

Учитывая, что его перекосило, эффект получился нужный. Отличный. Нужно отдать ему должное: вырваться не пытался, скорее с любопытством ждал, когда я отойду первой. А я отходить не собиралась! Так и стояла, изображая само очарование, пока втянули все вещи.

— Чего вы добиваетесь, панна Торба? — одними губами спросил Илмар, наблюдая за бардзуками.

— Узнаете, пан Орбас, — ответила я, не меняя позы и выражения лица. — Вы все узнаете.

* * *

— Это катастрофа, — застонала я, уронив голову на руки.

Вокруг кипела вечерняя жизнь Ельняса, за столами сидели горожане и шумно обсуждали прошедший день. Подавальщики суетились, прекрасные панны улыбались своим мужчинам, старичок с окладистой бородой смаковал светлое нефильтрованное и, довольно щурясь, смотрел на разноцветные флажки и ленточки, тянувшиеся от крыши таверны.

— Катастрофа — это когда нельзя что-то предотвратить, Ядвига. А это так — временные неприятности.

— Пан Криш, вы, конечно, очень мудры и опытны, но, по-моему, вы значительно преуменьшаете проблему.

— Какого роста проблема? — невозмутимо уточнил он.

— Выше меня на целую голову. Мне надо стульчик брать, чтобы прямо посмотреть в эти наглые глаза.

— Ваш заказ, — донесся звонкий голосок подавальщицы, и на стол опустилась тарелка с ароматной рыбой в остром кляре, хрустящие булочки с чесночным соусом, луковые кольца в сырной стружке и запотевшая кружка лучшего в мире «Латрийского светлого».

— Ешь, — сказал пан Криш. — Пустой желудок и голову пустой делает.

Я вздохнула и взяла вилку в руки.

Да, так и есть. Обычно у девушек есть подружки, чтобы обсудить любой вопрос, а у меня — пан Криш Бериньш. Очень умный и проницательный человек, восхитительный мастер по дереву, любитель пива и… мой сосед. Да-да, тот самый, плюшками для которого пенял мне Айварас.

Пан Криш жил один, дети перебрались в Лиритву — сын женился на девушке из рода кружевниц, у неё там было своё дело. Так и перебрались туда с детьми. Не раз звали туда и деда, но он отнекивался, мотивируя тем, что здесь ему привычнее да и заказчики все тут. Как станет совсем слаб, тогда сам приедет.

Подождав, пока я прожую, он посмотрел на меня поверх очков.

— Ну, излагай уже. А то я извелся.

Я хихикнула:

— Вы говорите, как юная девица.

— Может быть, я и есть девица? — хмыкнул пан Криш. — Ну где-то… глубоко в душе?

Осталось только фыркнуть, а потом, вздохнув, начать рассказать:

— Илмар Орбас — племянник пана Орбаса. Приехал сюда, чтобы осмотреть наследство и некоторое время провести здесь. Пока не знает, что с этим делать.

Пан Криш задумчиво пригладил бороду.

— Так-так, замечательно. И что, завещание есть?

— Есть, — уныло сказала я, глядя на янтарно-желтое пиво в резной кружке. — Он показал, там все в порядке.

— Но и у тебя договор есть. Значит, ты тоже не бесправная.

— Всё равно надо идти в магистратуру, — вздохнула я. — И, скорее всего, спор решат в его пользу. Платеж мой не пройдет вовремя по срокам и до свидания.

— У тебя проблемы с деньгами? — нахмурился пан Криш.

Я мотнула головой.

— Нет. Но разве вы не знаете, как это делается? Договорится с кем надо — и привет.

— С чего ты решила, что такое будет? — На лице пана Крига отразилось искреннее недоумение.

Кусочек рыбы сорвался с вилки, плюхнувшись в тарелку, я упрямо подцепила его снова. Добыча не уйдет.

— Этот Илмар — королевский артефактор. Понимаете, пан Криш? Им же везде дорога открыта. Панночки в Зеленом банке при виде таких начинают томно вздыхать, расстегивать пуговки на блузках, обнажая бюсты…

— Плавятся, как воск, того и гляди закапают на пол?

— Верно, — буркнула я, делая глоток.

Лёгкая горчинка в «Латрийском светлом» делает вкус особенным, бархатно-освежающим. Именно за неё напиток постоянно берет призы не только в