Зеленая банда - Альберт Байкалов

— А фамилию врача знаете?

— Не помню, но она невропатолог, — подтвердил он ее худшее предположение.

«Евлашкина»! — пронзила молнией мысль, пригвоздив ноги к асфальту и сковав в легких воздух. Однако оцепенение было недолгим. «Это из-за меня»! — от этой догадки Марта пошатнулась и выронила сумочку. Ноги перестали слушаться. Пытаясь сохранить равновесие, она сделала шаг в сторону, потом еще… Однако силы стремительно покидали ее. Она уже не могла держаться на ногах, как оказалась в объятиях охранника.

— Макар! — завопил он не своим голосом. — Помоги!

Послышался топот.

— Что с ней? — выдавила из себя Марта.

— Не знаю, — охранники взяли ее под руки и повели к проходной. Макар подхватил сумочку.

— Стойте! — Марта перевела дыхание, освободила правую руку и помахала ладошкой перед лицом: — Все!

— Точно? — недоверчиво спросил охранник.

— Спасибо вам, — она взяла из рук Макара сумочку. — Мне надо идти…

— Марточка, у тебя все хорошо? — раздался голос медсестры Равиловой, вышедшей из дверей проходной.

Марта кивнула и тут же схватила охранника за руку:

— Так это ее сейчас увезли на «Скорой»?

— Понятия не имею, — он пожал плечами. — Машину вызвали вроде как по инерции. Так положено.

— Она жива?

— Не знаю.

Марта устремилась по дорожке, ведущей в поликлинику.

— Что случилось? — семенила следом Равилова.

Но Марта промолчала. Почему Евлашкину не повезли в операционный блок или отделение реанимации? Куда поехала «Скорая»? Что говорить полиции и стоит ли вообще это сейчас делать?

Она влетела в фойе с забитой вопросами головой.

В коридоре, напротив кабинета Евлашкиной, санитарка мыла шваброй пол, оставляя тряпкой бурые разводы. Марта подошла ближе и заглянула в открытые двери. За столом Евлашкиной сидел полицейский с погонами капитана. На кушетке устроился начальник поликлиники Рогозин и хирург Степанов. Оба выглядели расстроенно-озабоченно.

Марта тронула санитарку за локоть:

— Что здесь было?

— Псих какой-то на Евлашкину с ножом бросился, — зашептала она, с опаской покосившись на двери. — Одиннадцать раз ударил.

— Почему у нас не оставили, не знаешь?

— Очень тяжелая, — санитарка оттопырила нижнюю губу и сдула со лба челку. — Там нейрохирурги нужны…

— Значит, в Склиф повезли, — догадалась она и решительно шагнула через порог:

— Здравствуйте!

— Доброе утро, — полицейский посмотрел на Марту удивленным взглядом и тут же поправился: — Хотя добрым его не назовешь.

— Что с Антониной Алексеевной?

— Почему вы так взволнованны? — насторожился капитан.

— Вы меня спрашиваете? — изумилась Марта. — Мы вообще-то вместе работаем. И вообще, на ее месте мог оказаться кто угодно.

— Марта Владимировна, — нахмурился Рогозин. — Давайте для начала успокоимся?

— Давайте, — согласилась она.

— Ну, вот и хорошо, — вздохнул он. — А теперь идите к себе.

Марта поняла, что со стороны ее поведение выглядит действительно глупо. С какой стати ее должны сейчас информировать о случившемся?

— Извините. — Она развернулась к выходу, однако тут же вновь повернулась к полицейскому: — Скажите, а того, кто это сделал, поймали?

— К сожалению, нет, — капитан осуждающе посмотрел на начальника поликлиники. Тот тут же вскочил:

— А я здесь при чем? У нас собственной охраны нет, мы заключили договор…

— Вас никто не винит, — устало махнул рукой полицейский. — Понятно, что даже пропускной режим в таких, как это, учреждениях — абсурд. Но то, что преступник не попал ни в одну камеру видеонаблюдения, это уже нонсенс…

— Две давно не работают, — стал оправдываться Рогозин. — У нас бюджетная организация…

— Ладно, — полицейский ударил ладонью по папке и встал. — Остается ждать, когда ваша коллега придет в себя. Возможно, она даже знакома с этим пациентом. Ведь он пришел именно к ней и раньше времени.

«Значит, жива!» — обрадовалась Марта и стала тихонько пятиться к выходу.

* * *

Направляясь в гостиницу, Привезенцев испытывал чувства, которые, наверное, могут сравниться лишь с переживаниями приговоренного к смерти человека. Точно такое же гнетущее состояние он пережил после злополучной охоты на солонцах. Тогда Привезенцев был уверен, что жизнь кончена и рано или поздно за ним придут суровые дядьки. Он неделю практически не спал и вздрагивал от каждого шороха, а по прилете в Москву еще год в каждом человеке, случайно задерживающем на нем взгляд, видел переодетого полицейского. Но неприятнее всего были сны, в которых его преследовал убитый браконьер. Постепенно ему как бы наскучило заявляться каждый раз, и он стал приходить все реже и реже, пока такие визиты совсем не сошли на нет. Однако совсем он тоже не давал расслабиться. Причем Привезенцев заметил, что теперь убиенный является перед какими-то неприятными событиями. Он будто бы смирился со своей участью и теперь по-товарищески стал предупреждать о грядущем. Вчера Шестакова освежила своим увядающим телом воспоминания, и Привезенцев теперь заново переживал тот кошмар.

— Юрий Сергеевич! — тихо окликнул его помощник.

— Да, — встрепенулся он и посмотрел сначала на него, потом в окно. Как оказалось, машина стояла напротив центрального входа в гостиницу.

— Извини, задумался.

Привезенцев толкнул дверцу и вышел. Обычно первым выходит водитель. Однако сегодня он попросил без барских излишек. Незачем привлекать к себе внимание. Из-за этого пришлось отказаться от служебной машины.

— Когда заехать? — спросил через приоткрытое окно помощник.

— Я водителю позвоню, — пообещал Привезенцев и прикрыл дверцу.

Было уже поздно. В фойе на диванах сидели с газетами несколько мужчин. Едва он вошел, как все оторвались от своего занятия и посмотрели в его сторону.

«Господи, наверняка эта публика меня узнала! — ужаснулся Привезенцев. — Что, если завтра здесь встретят уже журналисты? Как быть, если эти проныры узнают через продажных горничных, к кому я хожу?»

Привезенцев подошел к стойке ресепшн:

— На меня снят триста десятый номер…

Девушка в красном пиджаке и белой рубашке посмотрела на экран монитора и улыбнулась:

— Господин Сергеев?

— Что? — не сразу понял он, почему его назвали другой фамилией, и тут же часто закивал головой: — Да, да, конечно!

Однако про себя ужаснулся:

«Узнала и догадалась! Точно! Какой я дурак! Зачем весь этот цирк? Какие-то шпионские игры…»

— Вас проводить? — между тем продолжала засыпать любезностями девушка.

— Не надо, спасибо, — отчего-то сконфузился Привезенцев и оглянулся на вход. Стоящий у стеклянных дверей охранник пялился на него и тоже загадочно улыбался.

«Что за чертовщина? — Привезенцев оттолкнулся от стойки и, на ходу доставая платок, направился к лифту. — Может, просто паранойя?»

Для начала Привезенцев зашел в номер, который был снят для него. Глупо второй раз прийти в гостиницу и ни разу не побывать в нем. В конце концов, чистота и нетронутая постель может насторожить горничную. Пройдясь по комнатам, расправил кровать, заглянул в платяной шкаф, проверил содержимое холодильника. Из бара достал бутылку пива. Открыл, прямо из горлышка сделал несколько глотков. Поставил на стол. Затем направился в ванную. Из папки вынул пенал с зубной пастой и щеткой. Забросил в стаканчик на полочке. Открыл и закрыл воду. Видимость присутствия в номере уже была, и он направился к Шестаковой.

К дверям номера Привезенцев подошел, как будто это был вход в берлогу голодной медведицы. Не покидало, а лишь усилилось ощущение, что все, начиная с охранника на входе в гостиницу и заканчивая встретившейся в коридоре горничной, которая толкала перед собой тележку с уборочным инвентарем, с трудом сдерживают при виде него смех.

Он торопливо постучал.

— Открыто! — раздался, будто из преисподней, голос.

Привезенцев вошел и непроизвольно сморщился от букета самых разных запахов. Все они вызывали в нем отвращение. Странно, но приди он сейчас, например, к любимой женщине, это, напротив, вскружило бы голову. Как человек, любивший делать своим дамам сердца подарки, он разбирался в женской парфюмерии, и без труда различил среди прочих аромат косметики «Chanel». Точно таким начала пользоваться жена, как только отыскала у себя на лице первую морщинку.

В свете, попадающем в коридор из комнаты, появилась Ольга. В какой-то момент он не узнал ее. Утонченная фигура в черном вечернем платье медленно приблизилась к нему новой волной древесного аромата с едва уловимыми нотами табака.

— Ты куришь? — удивился он.

— Так, иногда, — она посторонилась. — Проходи.

Шестакова взяла телефонную трубку и стала тыкать в кнопки. Привезенцев подошел к окну и посмотрел вниз. По дну каменного ущелья плыли огни машин.