Византийские церкви и памятники Константинополя - Никодим Павлович Кондаков

же государство принимает на себя дело устройств больниц и странноприимных домов. После церквей «во имя Божие» (Прокопий так определяет ц. Софии и Ирины) император строил наиболее церквей во имя Божией Матери. Уже при Юстине он расширил пристройками церковь Влахернской Богородицы[85]; позднее заново выстроил великолепное и пышное здание храма Богородицы Живоносного Источника у Золотых ворот, также церковь Богоматери в Герет (или Гиерии) на азиатском берегу, «неописуемую словами». В участке Девтерон между Золотыми и Меландийскими воротами[86] пышный храм Анны и недалеко от него в отдаленном углу города храм св. Зои[87]. Новый храм во имя Арх. Михаила на месте устаревшего и построенного каким – то сенатором или в квартале «сенаторском», построен по Прокопию в квадратной форме, очевидно, повторяющей в принципе план св. Софии, как и церкви Сергия и В. и Влахернский храм.

Свой частный дом, носивший имя Ормизды, император перестроил в пышный дворец и связал переходами с большим дворцом. Возле этого нового дворца построена была церковь во имя апп. Петра и Павла[88], бок о бок с церковью свв. Сергия и Вакха, так что обе имели один общий нартэкс и атриум и обе служили одною дворцовою церковью. Храм свв. Апостоловов, устаревший и разваливавшийся, Юстиниан приказал срыть до основания и на месте его построил новый и больше размером, хотя в том же плане креста, и пышнее; внутренность храма имела по всем направлениям два этажа и образованные колоннадами стои или нижние коридоры и верхние гинекеи; алтарь помещался в средине соединения рукавов креста и был отделен от нефов (возвышением солеи) как Святая Святых: три рукава были равной длины, но западный длиннее «настолько, чтобы изображать схему креста» (не равноконечного, а византийского). Средина перекрестья крыта куполом, как в св. Софии, но меньшего размера, опущенным на четыре арки. Когда начата была перестройка храма, рабочие, сняв пол, нашли под ним три деревянные гроба (qéhkav xuléinav) с надписью, что они содержат в себе тела апп. Андрея, Луки и Тимофея. Неизвестно, были ли усыпальницы императоров помещены в боковых рукавах креста, или в нартэксах, или даже особых зданиях около храма, но из каталога гробниц императоров Анонима знаем, что было два героона в храме Апостолов: Константина В. и Юстиниана. Саркофаги императоров в последнее время Империи отсюда были переносимы и в другие церкви, в нартэксы, а после турецкого завоевания странствуют по городу и доселе, о чем скажем ниже. Юстиниан или восстановил и украсил или построил храмы свв. Акакия, Мокия, Платона, Фирса (близ дворца Елены), и Феклы у гавани Юлиана, и Феодоты в Гебдомоне и св. Феодоры в Ресии, все это во времена еще Юстина.

Описав красоту, удобство Золотого Рога и Сладких вод, т. е. реки, впадающей в Рог, Прокопий пересчитывает постройки Юстиниана на левом берегу его: переделку церкви св. Лаврентия из темной и невзрачной в красивое здание, сооружение церкви свв. Николая и Приска на морском берегу, выдвинутою на помосте настолько далеко над водою, что посетители столько же пленялись видом, сколько и красотою храма. Другой храм во имя Николая был построен в то же царствование претором Василидом. Что оба храма были построены во имя святителя Мирликийского и чудотворца, а не того святого Николая, который жил во времена самого Юстиниана, кажется, не может подлежать сомнению, равно как затем, что построение храма на морском берегу указывает на раннее уже в V веке распространение сказания или даже жития с известным эпизодом о помощи святого корабельщикам в бурю, и потому для нас имеет свой особый интерес непреложное свидетельство Прокопия. Доселе почитание св. Николая указывалось историками со времен Андрее Критского, тогда как народное поклонение началось несравненно ранее и явилось уже в Византии в начале VI-го века. В конце залива стоявший на холме храм свв. Космы и Дамиана благодарный император совершенно обновил и украсил. На реке или в самом устье залива построен храм св. Ирины мученицы[89] выше церкви Анфима и на месте постройки найдены были мощи 40 мучеников: это была известная впоследствии церковь Ирины приморской, которую, однако, легко смешать с другою в Галате, построенною Маркианом экономом; там же церковь во имя св. Каллиника мученика у моста, построенного императором. На Босфоре возобновлены в Анапле (с левой стороны для плывущих в Черное море) и на противоположном берегу в Проохфе или Брохах два храма Архангела Михаила; перед храмом в Анапле устроена широкая набережная, на которую выходил атриум, церковь окружена была с трех сторон, кроме восточной, портиками и была покрыта куполом. Далее на противоположном берегу Босфора Юстиниан и Феодора соорудили обширное убежище покаяния (Metéanoia) для блудниц, покидающих свое ремесло, приспособив для него отчасти древний дворец, там стоявший. Еще далее по тому же берегу на обрывистом мысу (где до замужества жила Феодора, вернувшись в столицу из своей поездки по Востоку) построен новый храм, вместо старого разрушившегося, во имя мученика св. Пантелеймона. Наконец внутри города отчасти построены, частью же возобновлены церкви св. Трифона мученика Апамеи Вифинской при Декии, Прокопия в Тавре, Ии у Золотых ворот, Иоанна Богослова. Юстиниану же принадлежит основание знаменитого впоследствии монастыря во имя Христа Спасителя, называемого Хоро, потому что он был построен при самом конце стен Феодосиевых, образовывавших, не доходя до него, поворот к Рогу, так что монастырь находился сначала вне стен или в поле. Частная религиозная деятельность была, понятно, слабее при Юстиниане. Патриций Басс, известный тем, что ему вырвали глаза, по приказанию Феодоры, построил церковь в своем доме. Матрона Юлиана (может быть, внука Валентиниана) основала церковь Богородицы in Honoratis и построила в Петрионе[90] часовню св. Полиекта, мученика времен Валериана, чтившегося в Константинополе, как карателя клятвопреступлений, что, очевидно, очень шло к этой столице; по преданию, Юлиана приказала выложить внутренность часовни чистым золотом и обманула таким образом алчность императора, рассчитывавшего на ее капиталы. По словам Зонары, то был евнух из Колхиды Фарасман (Перс?), спальник Юстиниана, который построил знаменитый впоследствии храм и мужской монастырь во имя известного мученика Кесарийского, пастуха или «доителя лакей» св. Маманта, вне городских стен за Ксилокерком, в устье Золотого Рога или у Сладких вод, на морском берегу. Сестра имп. Маврикия положила тела брата и детей его, убитых Фокою, в храме и пристроила к нему монастырь. Весьма возможно, что ранее Юстиниана уже была в этом месте церковь во имя мученика, а позднейший монастырь имел обширные помещения отчасти для странников, приходивших в столицу с