Роковое наследство - Бенедиту Барбоза

— И тем не менее это случилось, — печально констатировала она.

— Как такое могло случится? Объясни! Может, ты нарочно это сделала? Обманула меня, чтоб связать по рукам и ногам? Так знай: твоя уловка была напрасной. Я не собираюсь на тебе жениться и признавать этого ребенка. Единственное, чем готов помочь, — оплатить расходы на аборт.

По мере того как он это говорил, глаза Лилианы наполнялись слезами и дыхание становилось прерывистым от обиды и негодования.

— Ты… чудовище! — вымолвила она и, резко повернувшись, побежала прочь.

Выплакавшись на глухой скамейки в парке, она, понурив голову, побрела домой.

А там услышала, как ссорятся родители, упрекая друг друга в недостаточном внимании к ней, Лилиане.

— Не надо ссорится, — попросила она усталым голосом. — Я уже взрослая, и сама должна отвечать за свои поступки.

— Похвально слышать от тебя такие речи, — сказал Роберту. — Но почему ты считаешь, что дедушка должен быть при этом в стороне?

— Дедушка? — не сразу поняла Лилиана. — Ах, да!.. Как хорошо, что ты приехал, папа!

Отец и дочь обнялись, Роза украдкой смахнула слезу.

Но Лилиана так и не сказала родителям, от кого она ждет ребенка.

Глава 5

Маркус вернулся домой пьяным и не смог даже дойти до своей спальни — рухнул на диване в гостиной.

— С чего это ты вдруг так надрался? — подошла к нему Лия.

И он, едва ворочая языком, пояснил:

— Я теперь — отец.

— Да? — изумилась Лия. — А кто же мать?

— Лилиана, — ответил Маркус, грязно выругавшись.

Последнюю часть фразу услышал Бруну, и чаша его отцовского терпения переполнилась. Он сказал, что лишает Маркуса банковского счета. А утром, когда сын протрезвел, велел ему искать работу.

— Хорошо, — не стал спорить Маркус. — Но пока я буду ее искать, не закрывай, пожалуйста, мой счет.

— Нет, — проявил твердость Бруну. — Так ты никогда не устроишься на работу.

Маркус обиделся и заявил, что уходит из дома.

Когда он, хлопнув дверью, вышел, Лейя вступилась за сына. Между супругами возникла перепалка, и тут в недобрый час позвонил Ралф. Бруну автоматически взял трубку и затем передал ее жене.

— Это мой адвокат, — поспешила оправдаться Лейя, но ее фальшивая интонация не смогла обмануть Бруну: он понял, что жена водит его за нос.

После этого звонка их ссора вспыхнула с новой силой. Бруну кричал, что не потерпит измены, а Лейя сказала, что не потерпит такого оскорбления и переедет жить в отель.

— А ты можешь оставаться со своими быками, но лишь до той поры, пока я не отсужу у тебя половину твоего драгоценного стада.

— Скажи, кто твой любовник, и получишь все, что захочешь, — пообещал Бруну. — Но если я узнаю это сам, то вышвырну тебя отсюда ни с чем!

Лейе такая перспектива не понравилась, и она предпочла покинуть дом с гордо поднятой головой.

Затем по дороге в Сан-Паулу, позвонила Ралфу.

— Придется мне до развода пожить в отеле. Так безопаснее. А то мой муж как с цепи сорвался после твоего звонка.

— Поступай, как тебе удобнее, — ответил Ралф. — Главное, чтоб это не отразилось на условиях развода.

— Нет, Бруну думает, что я ушла, не стерпев обиды, а вовсе не из-за тебя. Да и сегодняшний звонок не может быть доказательством моей супружеской измены, — уверенно заявила Лейя.

Она и представить не могла, что Бруну уже позвонил детективу Кловису и попросил его раздобыть все необходимые доказательства!

А затем улетел на фазенду в Арагвайю.

Демонстративно хлопнув дверью, Маркус очень скоро понял, что погорячился, так как денег у него не было, а без них — куда уедешь?

День он провел на пляже, но уже к вечеру вернулся домой, зайдя туда не с парадного входа, а со стороны подсобных помещений. Облюбовав для ночлега одну из кладовок, он попросил Жулию принести туда ужин.

— Думаю, вам нет нужды прятаться, — ответила она, рассказав, какая буря пронеслась здесь после его ухода.

Маркус был потрясен случившимся.

— И мама с тех пор не звонила? Не сообщила, где остановилась? — пытал он Жулию, но та лишь отрицательно мотала головой.

Лия тоже была обеспокоена этим не меньше Маркуса: ей все мерещилось, что мать попала в какую-нибудь аварию и только поэтому не дает о себе знать.

— Завтра поеду искать ее по всем отелям Сан-Паулу, — решила она. — А тебе, брат, надо бы попросить прощения у Лилианы. Я сегодня утром была у нее. Она действительно беременна и любит тебя!

— Но я не люблю ее и не собираюсь на ней жениться. Пусть делает аборт.

— Нет, она твердо решила рожать, — огорчила его Лия.

— Все словно с ума сошли! — в сердцах воскликнул Маркус. — Отец лютует, мать вообще ушла из дома. Может, у нее и в самом деле есть любовник? Если это так, я его убью!

— Ты лучше подумай о себе, — одернула его Лия. — Теперь тебе уж точно придется искать работу. И надо решить, что будешь делать и Лилианой.

— Сенатор уже знает, что она беременна? — спросил Маркус.

— Да. Но о тебе Лилиана пока не проговорилась.

У Маркуса несколько отлегло от сердца, он даже почувствовал нечто вроде жалости к Лилиане.

А на следующий день поехал к ней и предложил компромиссное решение:

— Ребенка я, конечно, признаю. И даже готов женится на тебе. Но при условии, что после его рождения мы с тобой разведемся.

Лилиану больно ранили его слова, но она обещала подумать над этим, в общем, унизительным для нее предложением. Слабая надежда на то, что Маркус со временем привяжется к ребенку, помогла Лилиане сдержаться. Пусть все идет своим чередом. А пока надо помочь Маркусу устроиться на работу.

И она, подавив в себе обиду, позвонила отцу:

— Сможешь ты помочь сыну своего друга? Маркусу Медзенге. Найди ему работу в столице. Он ушел из дома.

— А почему ты за него хлопочешь? — насторожился Кашиас. — У твоей просьбы есть какая-то особая подоплека?

Лилиана прекрасно поняла, на что он намекает, но твердо ответила:

— Нет. Маркус даже не знает, что я за него прошу.

— Ну ладно, я этим займусь и на днях тебе позвоню, — пообещал сенатор.

Вскоре он выполнил свое обещание, но когда Лилиана позвонила Маркусу, надеясь его порадовать, то услышала, что он уехал в Минас-Жерайс по каким-то важным делам.

Поездка эта была со стороны Маркуса чистейшей авантюрой. В одной из газет он случайно прочитал о некоем Жеремиасе Бердинацци, производителе высококачественных молочных продуктов, и подумал, что речь наверняка идет о его дяде, которого отец считал вором и законченным негодяем.