Любовь без права выбора - Елена Малиновская

– Хеда, как маг я сейчас на нуле, – спокойно признался он. – Практически исчерпал весь свой запас колдовских сил. Сначала я вылечил твоего брата от огненной лихорадки. Вообще-то, далеко не каждый целитель способен на это, о чем я тебе, кстати, уже говорил. Потом излечил тебя от воспаления легких. Битва с пожирателем душ… В общем, не буду хвастаться, а скажу откровенно: я победил лишь чудом. До сих пор удивляюсь, что мне так повезло. Видимо, отродье бога-пасынка сильно ослабло за годы заточения. Да и крови ты ему дала совсем мало, то есть восполнить свои силы оно не смогло. А потом, в довершение всех бед, мне опять пришлось вытаскивать твоего брата с порога мира духов. Как думаешь, легко ли мне это далось?

Я смущенно пожала плечами, почувствовав в его тоне законный упрек. Мол, вон сколько бед на меня свалилось по твоей милости.

– Одно радует: за грань я еще не переступил, – задумчиво продолжил Гарольд, глядя куда-то поверх моей головы.

Я удивленно вскинула брови, не поняв, что он имеет в виду. Что за грань?

– Видишь ли, Хеда, маг в минуты смертельной опасности может выйти далеко за пределы своих возможностей, – пояснил Гарольд, который как раз в этот момент перевел на меня взгляд и заметил мое изумление. – И тогда он начнет черпать силу из своей жизненной энергии. Обычно это ничем хорошим не заканчивается. В лучшем случае после этого он рискует провалиться в долгое забытье, которое может продлиться сколь угодно долго. Если повезет – неделю или месяц, по прошествии которых маг все-таки очнется. Если не повезет, то все это может длиться годами, пока Вечный странник не найдет наконец несчастного в Стране снов. – Помолчал немного и добавил: – Ну а в худшем случае смерть последует сразу, как только схлынет азарт битвы.

Я невольно поежилась. Вот, значит, как. А ведь Гарольд, получается, действительно был на краю гибели. А все из-за меня!

– Покажи свои ноги, Хеда, – мягко повторил некромант. – Право слово, не заставляй меня вставать и самому задирать тебе платье.

Я устало вздохнула и послушно приподняла подол.

Некромант так резко подался вперед, что едва не упал с кресла. Я тоже с опаской уставилась на ожоги, опасаясь, что они продолжают расползаться по коже.

Но на первый взгляд отпечатки лап демона имели такие же размеры, что и в прошлый раз. По всей видимости, действие яда замедлилось от лечебной мази Найры.

– Терпимо, – наконец резюмировал Гарольд и потер подбородок, не отводя взгляда от моих несчастных щиколоток. – Ты совершенно точно дотерпишь до завтрашнего утра.

Понимаю, это было невежливо с моей стороны, но я все-таки испытала разочарование. Нет, ожоги не болели, но страшно зудели, поэтому я сомневалась, что смогу заснуть этой ночью. И вообще, не понимаю, почему Гарольд просто не попросит Найру привести сюда целителя, раз сам не в состоянии отправиться к нему.

Но почти сразу я мысленно шикнула на себя. Хеда, ты в самом деле наглеешь! Тебя в очередной раз спасли даже не от смерти, а от участи куда страшнее, а ты лоб недовольно морщишь! Уж промолчу о том, что если бы не Гарольд, то мой брат давным-давно встретился бы с моими родителями.

К моему счастью, Гарольд вряд ли заметил эмоции, промелькнувшие на моем лице. Он откинулся на спинку кресла и словно задремал. Свет магической искры, плавающей над его головой, безжалостно подчеркивал, насколько изможденным сейчас выглядел некромант. Лицо – словно череп, туго обтянутый кожей. Глаза глубоко впали, на губах – запекшиеся корочки.

– Итак, а теперь я хочу услышать, кого ты ненавидишь так сильно, что готова была отдать свою душу за это, – после долгого молчания, когда я совсем было поверила, что Гарольд задремал, проговорил тот, по-прежнему не открывая глаз. Я вскинулась было что-то возразить, но он предупреждающе вздел указательный палец и с глухой угрозой добавил: – И не вздумай лгать мне, Хеда! Мое терпение тоже небезгранично. К тому же я думаю, что заслужил услышать правду.

Слова признания никак не шли из моего горла, мгновенно пересохшего от волнения. Пожалуй, бокал вина мне бы сейчас тоже не помешал. А самое противное заключалось в том, что я понятия не имела, как Гарольд отреагирует на мои откровения. Вдруг тут же прикажет убираться прочь? Вряд ли ему нужны проблемы с настолько могущественными людьми.

– Ну? – поторопил меня Гарольд, когда пауза затянулась сверх всякого предела. – Хеда, кому ты жаждешь отомстить?

– Виерам Кеймону и Аргасу Регасам, – чуть слышно призналась я.

Гарольд тут же изумленно распахнул глаза, уставившись на меня с недоумением, граничащим с откровенной опаской.

– Ты говоришь про королевского наместника и его племянника? – переспросил он и тут же продолжил, не дожидаясь моего ответа, который и без того был очевиден: – И чем же они тебе не угодили? Ну, кроме того, что уличили твоего отца в измене.

– Я не верю, что мой отец был виноват в тех ужасных вещах, в которых его обвинили, – негромко, но твердо проговорила я.

– Знакомая песня. – Гарольд досадливо поморщился. – Родные и близкие преступников до последнего не верят, что те могли совершить столь ужасные вещи. Тяжело признаваться в собственной слепоте и неспособности разглядеть чудовище в человеке, которого искренне любишь.

Интересно, мне показалось, или голос некроманта в действительности вдруг дрогнул, будто Гарольд лишь в последний момент сдержал предательский всхлип? Что это с ним?

Но Гарольд почти сразу взял свои чувства под контроль. На мгновение зажмурился, а когда он вновь посмотрел на меня, то его лицо напоминало каменную маску – ни намека на какие-нибудь эмоции.

– Вы не понимаете! – от волнения я вновь перешла на официальный тон. – Виер Гарольд, мой отец просто не мог никого предать, потому что почти не покидал нашего дома. Ну на кого он мог шпионить и какие секреты мог передавать, если он ни с кем не общался? Но самое главное: я не верю, что мои родители покончили с собой! Отец был настроен более чем воинственно. Он утверждал, что сумеет доказать, будто стал жертвой наговора. И я верила ему. Кто угодно мог подтвердить, что в нашем имении никогда не было никого постороннего!

Судя по всему, моя яростная тирада в защиту погибших родителей произвела впечатление на Гарольда. Он опять смежил веки, но при этом его пальцы нервно барабанили по подлокотникам кресла, доказывая, что некромант не дремал, а усиленно думал о чем-то.

– Что насчет твоей матери? – вдруг спросил он.

– Что? – недоуменно переспросила я, несколько ошарашенная столь резким поворотом разговора.

– Что ты можешь сказать о своей матери? – терпеливо повторил Гарольд, впрочем, по-прежнему не глядя на меня. – Насколько я помню, виера Ардали Артьян очень любила всевозможные приемы и светские рауты. Бал не был балом, если на нем не присутствовала графиня Артьян. Или хочешь сказать, что твоя мать тоже несколько месяцев до обвинения не покидала имение?

Я озадаченно молчала. Моя мать… А какое, собственно, отношение она может иметь ко всему этому? Если я с трудом, но все же была в состоянии поверить, будто мой отец натворил глупостей, то в случае с моей матерью все это превращалось в полнейший бред!

– Я не понимаю, на что вы намекаете, – наконец, тщательно подбирая слова, проговорила я, по-прежнему обращаясь к Гарольду исключительно вежливо, словно нас ничего не связывало. – Моя мать… Да, она любила светскую жизнь, но была крайне далека от политики…

– Да при чем тут политика! – раздраженно перебил меня Гарольд и соизволил посмотреть на меня. Правда, тут же прикрыл глаза ладонью, словно ему досаждал свет плавающей неподалеку магической искры. Продолжил, не пытаясь скрыть ядовитых ноток в голосе: – Милая моя Хеда, я прекрасно знаю, какие слухи ходили в высшем свете Хельона о твоей матери. Наверное, я огорчу тебя, но она даже не думала хранить верность твоему отцу.

– Не может быть! – Я не выдержала и вскочила на ноги, от гнева забыв о своих несчастных щиколотках, которые тут же налились опасным огнем. Процедила, презрительно глядя на вальяжно рассевшегося некроманта, который хоть и не смотрел на меня, но улыбался: – Не смейте говорить гадостей о моей матери! Вы не имеете никакого права…

– «Ты не имеешь никакого права», – насмешливо исправил меня Гарольд. – Хеда, мы вроде бы уже договорились избавиться от излишнего официоза в общении. Или тебя настолько оскорбили мои слова о твоей матери?

– Да, настолько! – воскликнула я, даже не пытаясь приглушить ярость, от которой так и зазвенел мой голос. – Моя мать…

– Я спал с твоей матерью, – не дал мне договорить Гарольд.

После этого признания в комнате воцарилась тишина. Я смотрела на некроманта, некрасиво открыв от удивления рот, и не желала верить своим ушам. Он спал с моей матерью? Неужели он и ее каким-либо образом принудил к этому? Но почему она не пожаловалась моему отцу и своему супругу? Да граф Грегс этого жалкого некромантишку в порошок бы стер!