Алиса, влюбись в папу! (СИ) - Плюшина Нюша

Сердце сжалось. Я даже представить не мог, что эта женщина испытывает ко мне такие тёплые чувства. Я поставил чемодан, подошёл и обнял Елену Николаевну.

— А я хотел бы иметь такую бабушку, как Вы, Елена Николаевна, — женщина вновь всхлипнула, а еле сдержался, чтобы самому не разреветься. — И, если Вы разрешите, я бы приходил к Вам. Иногда.

Я покидал квартиру Елены Николаевны с ещё больше тяжёлым грузом на сердце. Когда подходил к дому Алисы, то издалека заметил знакомый до боли силуэт, и в груди всё перевернулось.

Алиса.

Мама

Глава 23

Бросив чемодан, я тут же подбежал к Алисе, оторвал от земли и начал кружить:

— Алиса, приве-е-ет!

Девушка тут же обняла меня:

— Кирюша, родной, как я рада тебя видеть!!!

Когда первая эйфория прошла, то Алиса слегка отклонилась и с грустью начала рассматривать меня. А я с болью в сердце обнаружил, что глаза девушки больше не блестят и не излучают счастье, как раньше.

Мы молчим. Просто смотрим друг на друга и молчим. Алиса не задаёт этот тупой, банальный вопрос “ты знаешь уже?”, а я не спрашиваю сочувствующим тоном “как ты?”

Всё и так понятно. Всё написано на наших лицах.

Взгляд Алисы падает на мой чемодан, и она резко вскидывает на меня глаза:

— Ты с самолёта? Ты был у папы?

Я зло поджимаю губы:

— Был, — фыркаю. — Но там мне делать больше нечего. Никто меня там не ждёт.

Алиса мотает головой:

— Не говори так, Кирюш. Ты не прав. Папа очень ждал, когда ты приедешь. Искал подарок и…

— Видел я этот подарок, — зло усмехаюсь. — Слишком силиконовый. Меня от такой химии тошнит.

Алиса поджимает губы, но ничего не отвечает.

Она знает. Она всё знает.

— Кир, послушай, — вижу, как Алисе тяжело даются слова, — что бы ни произошло между нами — это только наши с ним отношения, слышишь? Для тебя он всегда останется любящим и заботливым папой, — я упрямо отмахиваюсь, а Алиса настаивает, — ты можешь не принимать его выбор. Но, прошу тебя, — с надеждой смотрит мне в глаза. — Позволь ему быть счастливым. Не мешай ему строить свою жизнь так, как он считает нужным, ладно?

Прищуриваясь, смотрю на девушку:

— А в конце мы обнимемся и простим всё друг другу, да? Так, Алис? — специально говорю с нескрываемой издёвкой, потому как внутри всё кипит от негодования. — Ты вообще можешь себе представить, что я испытал, когда отец рассказал о вас? Когда я увидел в доме эту размалёванную “запрещено цензурой”? — не выдерживаю и хватаю Алису за плечи, встряхивая. — Скажи мне! Скажи, что произошло?

Из глаз Алисы текут слёзы, и она безжизненно прикрывает глаза.

— Кир, прошу, не мучай меня, — сердце рвётся при виде её слёз. — Если папа захочет, то сам тебе всё расскажет, ладно?

Мне стыдно. Безумно. Выдыхаю и прижимаю Алису к груди. Внутри почему-то стойкое убеждение, что в разводе виноват отец, и я мысленно даю себе слово, что разберусь во всём.

— Алис, можно я у тебя чемодан оставлю?

Девушка поднимает голову:

— А ты куда?

— В гостиницу. Домой я всё равно не вернусь.

Алиса печально качает головой и с лёгким укором смотрит на меня:

— Кир, не придумывай. У меня кресло раскладывается. Поживёшь здесь, а там видно будет.

С благодарностью смотрю на неё и киваю. Мы поднимаемся в квартиру. Я стягиваю с себя пуловер, а Алиса вдруг как-то странно принюхивается ко мне. В следующую секунду, зажав рот ладонью, девушка бежит в туалет, откуда доносятся характерные звуки. Покачиваясь, Алиса выходит из ванной и как-то испуганно смотрит на меня.

— Кир, это…

— Алиса, сорян! — отпихиваю подальше ставшую ненавистной кофту. — Меня тоже от этого запаха мутит. Весь дом у отца провонял. Мне кажется, теперь даже не отстирается, придётся выбрасывать.

Алиса как-то рассеянно кивает, но ничего не отвечает. Уже очень поздно, и мы решаем оставить все разговоры на завтра. Разложив кресло, я ложусь спать, но сон никак не идёт. Слышу, как Алиса, включив воду в ванной, тихонько плачет, и меня просто это разрывает на куски.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что делать? Где искать ответ?

Внезапно взгляд падает на её мобильник. Кошусь на ванную и, решив, что успею, беру его. Алиса никогда не паролила ни телефон, ни ноутбук. Смеясь, говорила, что даже если туда кто-нибудь и залезет, то уже через пять минут умрёт от тоски.

Захожу в сообщения. Там нет ничего интересного: реклама, банк, сообщения от подруги, от мамы. Диалогов с отцом нет — видимо, она всё удалила. Далее захожу в соцсеть — такая же фигня. Да Алиса, похоже, там и не сидит вовсе. Не теряя надежды, захожу в почту.

О-па!

Какое-то видео. Интересно. Слышу, как вода в ванной перестаёт литься, и просто одним движением руки перебрасываю видео себе в телефон. Потом быстро залезаю обратно в кресло и накрываюсь с головой одеялом. Дверь ванной отворяется, и Алиса тихонечко заходит в комнату. Останавливается около меня, по-видимому, проверяя, сплю ли я, потом идёт к своей кровати и ложится.

Терпеливо жду, когда уснёт. Но Алиса не засыпает. Долго ворочается, потом опять плачет.

Не могу. Не могу слышать её всхлипывания и видеть покрасневшие глаза. Внутри всё стонет, болит, ноет. Хочется закричать, завыть, застонать. Позвонить в службу спасения, чтобы они нашли выход. Помогли нам.

Нет. Помощников нет. Вдруг в голову приходит страшная мысль: а что будет, когда я узнаю правду? Что будет, когда я найду причину расставания Алисы и папы?

Нужна ли мне эта правда?

Я боюсь. Чертовски боюсь.

Неужели мне придётся выбирать между ними?

Трясу головой, отгоняя ненужные мысли. Слышу, как выравнивается дыхание Алисы, и понимаю, что она уснула. Надеваю тапки и прямо в одних боксерах выхожу на лестничную клетку.

Руки трясутся. Мысли спутались. Почему-то я абсолютно уверен, что это “то самое видео”.

Открываю.

И…

Прирастаю к полу, не в силах поверить в увиденное.

Глава 24

Дрожу, но явно не от холода, а от того, что прямо сейчас вижу на видео.

Папа. И Алла. На работе. В его кабинете. Прямо на столе. Думаю, не нужно объяснять, чем они там занимаются. Если сказать культурно, то активно “размножаются”. Если не выбирать выражений — папа её просто жёстко “запрещено цензурой”.

Твою ж!..

Со стоном откидываю голову назад. Да как так-то? Неужели, папе чего-то не доставало в браке? Неужели, он не любил Алису?

Или любил? Просто решил сходить “налево”?

Да, я знал об отношениях папы и Аллы, но это было ещё до его знакомства с Алисой. Мне всегда было на это глубоко по… “параллельно”. Аллочка, Люсечка, Юлечка… Я знал, что отец не притащит ни одну из этих “запрещено цензурой” в наш дом.

Ошибался. Всё-таки притащил.

Включил это видео ещё раз. Потом ещё. И ещё. Не то, что бы я был глубоким извращенцем, испытывающим кайф от просмотра “хоум-видео” с участием отца. Но я хотел найти какую-то деталь или зацепку, позволяющую оправдать измену.

Оправдать измену. Как глупо и странно это звучит.

Как будто бы её реально можно чем-то оправдать.

Последняя надежда рухнула, когда я увидел дату, стоящую внизу ролика. Пятое марта две тысячи двадцать третьего года. Пять месяцев назад. С горькой усмешкой отметил про себя тот факт, что это был, фактически, день знакомства папы с Алисой. Год назад, четвёртого марта, я приходил к ней на приём, а пятого, благодаря моей уловке, она позвонила отцу.

Неожиданно голову пронзила резкая мысль. А что, если это — монтаж?!

Сердце бешено застучало. Попытался сглотнуть слюну, но из-за выброшенного в кровь адреналина этого сделать не удалось. Из последних сил взял себя в руки и позвонил Лялиному брату:

— Алло, Серёг? Не спишь?

— Кир, блин! — чертыхается друг. — Нет, не сплю. И не один не сплю, если ты понимаешь, о чём я.

— Понимаю. Но дело срочное. До утра ждать не могу.

В трубке раздалось недовольное мычание: