Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру - Мэтт Маккарти

бы извиниться за задержки. Мой первый пациент оказался немного непростым.

Моранис покачал головой.

– Никогда не начинай свой доклад с извинений. Это твой первый день в поликлинике, – заговорил он, быстро моргая своими сине-зелеными глазами. – И они все непростые.

Я достал свой блокнот.

– С чего мне начать?

– Это ты мне скажи. Я здесь, чтобы тебя направлять.

Я посмотрел на выцветший от солнца блокнот у меня в руках – все записи в нем были сделаны в спешке, – и у меня начали подкашиваться ноги.

– Ну, я составил список проблем.

– Для начала неплохо. С чего этот список начинается?

Было очевидно, что он годами обучает новоиспеченных врачей, и мне стало немного спокойнее. С другой стороны, дело могло быть и в том, что я больше не находился наедине с пациентом.

– Список начинается с высокого давления, – сказал я. – Его кровяное давление сегодня слегка выше нормы.

– Он принимает диуретики?

Я просмотрел перечень назначенных ему лекарств в поисках фуросемида – единственного диуретика, который пришел мне в голову. Днем ранее я упомянул во время обхода, что фуросемид действует в течение шести часов, что было отражено в одном из его торговых названий[46]. Байо сразу же сделал меня, подробно рассказав, как фуросемид начали использовать на скачках, когда было замечено, что он предотвращает носовые кровотечения у лошадей во время забега. Отсюда и фраза «ссать как лошадь».

– Фуросемида нет, – ответил я. – Но он принимает целую кучу других лекарств.

– А он пьет гидрохлоротиазид[47]? И знаешь ли ты, почему я спрашиваю?

– Нет. И нет.

– Несколько лет назад были проведены масштабные клинические испытания под названием ALLHAT. Так вот, они показали, что пациентам с повышенным артериальным давлением следует дополнительно назначать тиазидный диуретик в рамках комбинированной терапии, если не назначены другие препараты.

– Понял.

Я быстро записал «ALLHAT».

– С другой стороны, ты сказал, что этот пациент непростой, так что должно быть назначено какое-то другое лекарство. Возможно, лизиноприл[48], если с его почками…

В первый год врачебной практики решительно не верится, что когда-нибудь ты сможешь быть таким же уверенным и знающим, как наставники.

Я пытался расшифровать его мысли, но попросту за ними не поспевал.

– При этом, если у него больное сердце, то ему могли назначить бета-блокаторы[49].

Как вообще я смогу когда-либо столько запомнить? Мне что, придется вернуться и все это объяснить Сэму? Возможно, именно поэтому предыдущий врач не стал говорить ему про болезнь почек – ситуация была слишком сложной, чтобы ее объяснить.

В приемную продолжали приходить пациенты, а Моранис тем временем прошелся по каждой болезни из моего списка, разложив по полочкам все диагнозы и назначенное лечение. Несмотря на прическу под горшок, отпечаток возраста и авторитета давал о себе знать. Его голос звучал жизнерадостно, пока он перебирал один кусочек информации за другим, пытаясь разобраться с ситуацией Сэма. Я пытался осмыслить каждое его слово, правда, вскоре поймал себя на том, что просто всматриваюсь в движения губ Мораниса, думая при этом о том, превратит ли меня целая жизнь, проведенная за запоминанием статей из медицинских журналов и аббревиатур, в кого-то, похожего на него. Человека, который, казалось, знал про моего пациента больше меня, даже его не осмотрев. Или же я стану существом, настолько поглощенным мелочами, что окажусь не в состоянии взаимодействовать с пациентами даже на самом базовом уровне? Не превратится ли все это в запутанный клубок бесполезных фактов?

– Пойдем поглядим на твоего пациента, – сказал наконец врач, поднявшись из-за стола. – Это самое интересное.

Когда Моранис встал, оказалось, что я мог бы положить свой подбородок ему на голову. Этот человек, интеллект которого меня так впечатлил, был почти на тридцать сантиметров ниже ростом. Пока мы шли обратно по коридору, я заметил в его глазах искорку вроде той, что была у Байо. Я был рядом с еще одним врачом, который чувствовал себя как рыба в воде. Неужели и правда настанет момент, когда работа в больнице начнет мне приносить удовольствие?

– Это мой начальник, – сказал я Сэму, когда мы зашли в кабинет. – Ответственный врач.

– Сэм, – представился пациент, вытянув правую руку. – Ваш подопечный мне тут рассказывал обо всем, что со мной не так.

Моранис повернул ко мне голову и нахмурился:

– Я так понимаю, вы двое уже многое обсудили.

– Доктор Маккарти упомянул, что у меня более пятнадцати проблем со здоровьем. Никогда не думал о себе в таком ключе, но, полагаю, будет полезно обо всем узнать.

– Позвольте мне предложить альтернативную гипотезу, – сказал Моранис, подняв вверх палец, подобно своему уменьшающему детей однофамильцу[50], словно собираясь представить свой сжимающий лазерный луч. – Вам еще в молодости сказали, что у вас повышенное давление.

Сэм сморщил лоб, и Моранис слегка кивнул.

– Возможно. Похоже на правду, – сказал он.

– И готов поспорить, что вам назначили подходящее лекарство.

– Вот честно, не припомню.

– И вы это лекарство пить не стали.

На лице Сэма промелькнула безрадостная ухмылка:

– В этом вы правы. До пятидесяти я вообще ничего не принимал. А затем, видимо, все покатилось к чертям.

– Высокое давление без лечения привело к болезни почек, которая еще больше усугубила вашу гипертензию. Что, в свою очередь, стало причиной болезни сердца, – Моранис бросил взгляд на свой ремень, поставил пейджер в беззвучный режим и продолжил: – Болезнь сердца спровоцировала болезнь печени, которая, соответственно, способствовала вашей эректильной дисфункции. А эректильная дисфункция вызвала бессонницу.

– Замечательно, – отозвался Сэм. – Так что же делать? Разобраться с давлением, и все пройдет?

Моранис поднес к губам палец, чтобы послушать сердце и легкие Сэма с помощью стетоскопа.

– Не все так просто, – вклинился я, отчаянно желая внести свой вклад. – Это все хронические заболевания, которые, скорее всего, придется не лечить, а держать под контролем.

У меня затрезвонил пейджер, и Сэм прикрыл глаза правой рукой.

– Знаете, такое чувство, что из раза в раз, приходя сюда, я вижусь с новым врачом. Каждые несколько месяцев я вынужден начинать все с нуля с кем-то из вас. Не могли бы вы стать моим постоянным врачом?

Между нами возникла какая-то связь.

– Разумеется, я могу стать вашим постоянным врачом. Я буду здесь следующие…

– Нет, – прервал меня Сэм, показывая на Мораниса. – Он.

Вытащив из ушей стетоскоп, Моранис направился к двери.

– Мы тут работаем сообща. Вы в хороших руках. Было приятно с вами познакомиться.

– Есть еще кое-что, о чем я не стал говорить вашему начальнику, – смиренно сказал Сэм, когда мы остались наедине. – Думаю, мне было стыдно. Но у меня уже