Тихое убийство. Инфекция как орудие преступления - Алексей Ракитин

вакцинации жителей дали нужный эффект! Но радоваться долго не пришлось — 4 мая заболевают 2 человека. После этого пауза как будто бы продлилась: 5 и 6 мая не фиксируется ни одного вновь заболевшего!

А затем в период с 7 по 12 мая включительно в больницу № 40 поступили 6 новых больных! Совершенно необъяснимая вспышка… К этому времени оказалась привита львиная часть жителей Чкаловского района — намного более половины — и в 40-ю больницу попадали уже и привитые.

А отмечались ли заболевания сибирской язвой после 12 мая? Да, отмечались. Последний человек, на котором обрывается «список 1994 года» был доставлен в больницу 15 мая. Это был 37-летний мужчина и мы знаем, что он выжил. Но были и умершие. Последний из них скончался 12 июня.

Несколько выше автор написал, что американский профессор Мезельсон выбросил из "списка 1992 года" 3 умерших, в результате чего получился "список 1994 года"? Так вот именно тех, кто был госпитализирован после 15 мая господин Мезельсон из первоначального списка и удалил. Почему? Да потому, что их присутствие в списке разрушало ту версию, которую обосновывал уважаемый профессор микробиологии. В своём месте мы поговорим и об этой версии, и о том, какими остроумными манипуляциями господин Мезельсон её обосновывал.

Пока же продолжим наш анализ далее.

Зададимся вполне обоснованным вопросом: насколько соответствовал классической схеме описанный выше характер распространения сибиреязвенной инфекции? Ведь вспышка 1979 г. была отнюдь не первой и не последней из числа хорошо задокументированных. Очевидно, то, что происходило в Свердловске весной 1979 г. с полным правом можно назвать необычным. В произошедшем в Свердловске бросаются в глаза как минимум две странности.

Первая странность связана с прерывистым характером распространения инфекции, зафиксированном нами выше. Если бы болезнь распространялась в малонаселенной местности, разделенной лесами, пастбищами и т. п., то подобную прерывистость можно было бы списать на низкую плотность жителей (потенциальных объектов заражения). Но в нашем случае речь идёт о городском районе с довольно плотной застройкой, на территории которого проживали в те дни около 72 тыс. человек! Болезнь должна была косить их более или менее равномерно, с постепенным уменьшением числа вновь заболевших по мере того, как стали бы давать эффект профилактические меры. Перерыв в начале мая и последующий всплеск заболеваемости в период с 7 по 12 мая в такую картину совершенно не укладываются.

Вторая странность связана с совершенно ненормальным — или, скажем мягче, необычным — соотношением различных видов сибирской язвы, выявленных у заболевших. Ранее в этом очерке отмечалось, что при естественном распространении болезни от природного очага превалирующей всегда является кожная форма сибиреязвенной инфекции. Причём, с очень большим отрывом от легочной и желудочной (примерно 90 %-95 % общего числа). Лёгочная и желудочная формы обычно фиксируются на начальных этапах вспышки, когда люди не оповещены о появлении инфекции. Как только люди узнают, что скот болеет сибирской язвой, принимаются меры профилактики, что минимизирует риск заболеть наиболее опасными формами этой болезни. Чтобы не быть голословным, сошлёмся на американское научное издание 2002 г. с говорящим названием «Развитие инфекционных заболеваний» («Emerging infectious diseases»), в котором приводятся описания наиболее опасных и заразных болезней. Эта книга подготовлена для медперсонала как своего рода справочник, призванный облегчить распознавание редких инфекций, и дата выхода книги недвусмысленно свидетельствует о том, что она рассматривалась издателями как своего рода справочное пособие для врачей на случай актов биотеррора. В этой книге приводится статистика по вспышкам сибиреязвенной инфекции на территории США в период 1950–2001 гг., обусловленным естественными причинами (случаи рассылки писем со спорами осенью 2001 г. в эту статистику не включены как умышленные). Так вот, в 44 вспышках, отмеченных за эти годы и вызванных естественными факторами, сибирской язвой заболели в общей сложности 48 человек, и у 39 из их числа была отмечена именно кожная форма.

Таким образом мы можем считать безусловно доказанным то, что вспышка сибиреязвенной инфекции в Свердловске весной 1979 г. имела неестественное происхождение, т. е. не обуславливалась природными факторами. Причиной того, что произошло в Свердловске явился человек.

Виды Свердловска 1970-х гг.

Теперь, когда нами представлена подробная статистика, позволяющая понять динамику событий той весны, сделаем следующий шаг. Нанесём на карту Чкаловского района в обобщённом виде известные нам данные.

И этот незатейливый опыт сразу же многое нам объяснит. Итак, смотрим на карту, приведенную ниже.

На севере, у самой границы Чкаловского района находится военный городок Свердловск-19 с охраняемым периметром и строгой пропускной системой. Там умерли 5 человек. Сразу к югу от него расположен другой военный городок — Свердловск-32 — с ним оказались связаны 8 умерших от сибирской язвы. Ещё к югу находится злосчастный ЗКИ, из числа его работников умерли 18 человек, причём 10 трудились в трубном цеху. Последний казался всем до такой степени гиблым местом, что его даже пришлось закрыть, о чём в этом очерке уже было упомянуто.

Далее. В своей статье 1994 г. Мезельсон сообщает, что на территории Свердловска-19 и Свердловска-32 весной 1979 г. проживали и служили около 10 тыс. человек. Понятно, что число это приблизительно, точных данных никто американцу не сообщал, но для нас сейчас не принципиально, сколько именно там проживало людей — 9—10 или 11 тысяч. Для нас принципиально другое — в районах Керамика и Вторчермет (они обозначены на карте пунктирным овалом и литерой В), расположенных в непосредственной близости от Свердловска-19, Свердловска-32 и ЗКИ, по данным того же Мезельсона проживали 7 тыс. человек. То есть гражданских за забором было меньше, чем военнослужащих и членов их семей внутри охраняемых периметров.

Именно жители Керамики и Вротчермета первыми стали заболевать сибирской язвой и умирать от этой болезни. Сначала их везли в больницу № 24, обозначенную на карте красным значком *N24, а потом — в больницу № 20, расположенную в микрорайоне Химмаш (значок *N20 красного цвета). Именно в такой последовательности и развивались события. Помните телефонный звонок Якова Клипницера, главврача больницы № 20, с которого начинался этот очерк: у нас «твои» умирают!

Как видим, эпицентр заболевания совершенно явно связан с заводом керамических изделий — на его территории работали 18 из 66 умерших, т. е. 27 % общего числа таковых. Картина становится ещё более убедительной, если мы вспомним, что численность рабочих ЗКИ в тот период колебалась в районе 2 тыс. человек и быстро снижалась на протяжении весны — лета 1979 г, а в военных городках размещались до 10 тыс. Вот и сравните: в Свердловске-19 и -32 умерли 13 человек из 10 тыс. потенциальных жертв, а на ЗКИ — 18 из 2 тыс.! Пропорция более чем красноречива.

Таким образом мы вынуждены признать оправданность опасений городского руководства, считавшего именно ЗКИ источником заразы и на этом основании добивавшегося его полного закрытия. Об этом упоминалось в своём месте. Именно завод керамических изделий (ЗКИ) оказался в эпицентре инфекции!

Географическая локализация мест заболеваний людей на территории Чкаловского района весной