Мы увидимся вновь - Энн Мэтер

После сцены на пляже ранним утром он расстался со всеми своими иллюзиями по поводу того, что сможет легко уладить с ней дело. Понял он и другое. Алессандро вовсе не ожидал, что найдет Изабел столь привлекательной. Да, он не мог забыть о днях, проведенных в Лондоне, но шли годы, и ему удалось убедить себя в том, что его увлечение молодой англичанкой было таким же мимолетным, как и их отношения. И после его возвращения в Рио и того, что случилось, Алессандро думал, что больше никогда не увидит Изабел.

Если бы несчастного случая не произошло, захотел бы он снова встретиться с ней? Тогда, покидая Лондон, он не сомневался в том, что через пару месяцев приедет обратно и снова увидит ее. Но прошло всего два месяца — и он очутился в реанимационном отделении частного госпиталя в Рио. С изуродованным лицом, сломанными ребрами, разорванным легким и угрозой ампутации ноги, Алессандро был не в состоянии думать о продолжении каких бы то ни было отношений с прекрасной англичанкой.

А когда он выписался из госпиталя и осознал свои увечья…

На взлетно посадочную полосу падал мощный свет фар внедорожника, стоявшего неподалеку. Карлос Феррейра, его друг и управляющий конюшни, встречал его у трапа самолета. Они вместе занимались разведением и тренировкой пони для игры в поло — породистых животных, которые ценились среди самых известных наездников в сфере профессионального спорта.

Прадед Алессандро создал ранчо — или estancia — много лет назад, и после выхода из больницы Алессандро провел здесь много недель, приходя в себя на свежем горном воздухе. В эти дни он отдыхал от напряженной работы в городе. Алессандро всегда с удовольствием занимался верховой ездой, а теперь это был единственный вид спорта, который был ему доступен.

С тех пор как они с Карлосом занялись разведением породистых пони, ранчо стало преуспевать. Друзья с университетских времен, эти двое полностью доверяли друг другу, и Алессандро был рад возложить все деловые вопросы, касающиеся управления конным заводом, на надежные плечи Карлоса.

Он испытал облегчение, забравшись в комфортный «лексус», на котором Карлос приехал встретить его, хотя новости его друга были неутешительными. У одной из ценных племенных кобыл, которая была жеребая, случился выкидыш.

— И сеньора Силвейра звонила, наверное, раз десять, — продолжал Карлос, сворачивая на ухабистую дорогу, идущую вдоль ручья. В свете фар Алессандро увидел стадо длиннорогих коров, жующих сочную траву в болотистых заводях. — Мне кажется, она не поверила мне, когда я сказал ей, что ты в Рио. Она хотела пригласить тебя на ужин сегодня вечером. Говорит, что очень недовольна интервью.

Алессандро выругался, и Карлос сочувственно ухмыльнулся.

— Возможно, эта молодая женщина, о которой ты мне рассказывал, не захотела вникать в драму Аниты. — Он хохотнул. — Я сказал ей, что ты, наверное, вернешься только завтра. Крепись, мой друг. Мария приготовила энчиладо[16] на ужин — и ты приглашен.

— Спасибо. — Алессандро сжал зубы, а затем добавил себе под нос: — Думаю, что сейчас слишком поздно, чтобы ехать к ней.

— Конечно, — уверенно подтвердил Карлос.

Дорога от Монтевиста до Порто Верде была временами очень опасной, особенно в темное время суток. Она петляла по холмам, а затем резко спускалась с плато, где находилось ранчо. Когда шли дожди, часть дороги полностью смывало сильными потоками воды.

— В любом случае ничего страшного не произойдет, если ты приедешь завтра, — подбодрил его Карлос, когда перед ними наконец показался крашеный белый забор.

Калитка в заборе вела в загон, где содержались лошади. На ранчо разводили не только пони, но и племенной рогатый скот.

— Конечно, — согласился Алессандро, глядя на Карлоса, который, выпрыгнув из машины, пошел открывать ворота. — Но я смогу к ней приехать, — добавил он. — Мне нужно упражняться — разрабатывать ногу.

Когда он выбирался из «лексуса», его пронзила резкая боль. Он еще раз поморщился от боли, когда широко раскрыл ворота, чтобы пропустить Карлоса вперед.

«И все же, — подумал он, закрыв ворота и вновь взобравшись на сиденье, — если Анита выражает недовольство по поводу интервью, это означает, что Изабел еще находится там».

Алессандро тяжело вздохнул. Он знал, что ребенок был его. Просто знал, и все. Кроме всего прочего, совпадали даты, и он не сомневался в том, что в теле Изабел осталось его семя, когда он уезжал из Англии.

Если бы только она сказала ему! Если бы только, когда поняла, что беременна, постаралась связаться с ним! Она смогла бы найти его через Интернет. На сайте его компании были указаны все контактные телефоны. Он был уверен, что ее подруга — которую, кажется, звали Джулией? — могла подсказать ей, как это сделать.

Хорошо. Возможно, тогда он повел себя безответственно. Вряд ли можно было сказать, что он гордился своими действиями. Они расстались не очень хорошо, и он ушел из ее квартиры с тягостным ощущением. Всю дорогу назад, когда летел обратно в Рио, Алессандро думал о том, мог ли поступить иначе. И он уверил себя, что все будет иначе, когда они снова увидятся. Он заставит ее выслушать его! Но вмешался злой рок…

Он все еще верил, что она пыталась связаться с ним. Этот ребенок принадлежал не только ей, но и ему — единственный ребенок, который мог у него быть. Так, по крайней мере, уверяли врачи, которые в конце концов выписали его из госпиталя.

Длинная подъездная аллея, обсаженная густыми кустами акаций, вела к главному дому. Двухэтажный, с белыми оштукатуренными стенами и балконом с ажурными перилами над передним портиком, он казался элегантным и выразительным даже при свете фар. Весь фасад по периметру опоясывала веранда, сплошь заросшая цветущим виноградом, и это придавало дому уютный, обжитой вид.

Карлос остановил машину на мощенном кирпичом дворе, но Алессандро помедлил секунду, прежде чем выйти из автомобиля.

— Передай Марии мою благодарность, я обязательно приму приглашение в следующий раз, — сказал он, похлопав своего друга по плечу. — И не волнуйся, я не собираюсь ехать сегодня вечером в Порто Верде.

Карлос с сомнением взглянул на него:

— Точно?

— Разве я тебе когда нибудь лгал, дружище? — возразил Алессандро, но это был не ответ. Он рывком открыл дверцу. — Скажи своей прекрасной жене, что я приеду к вам, но позже, хорошо?

Карлос скорчил недовольную гримасу, но согласился и, махнув рукой, тронул джип с места. Развернувшись, он поехал обратно и, доехав до развилки, направился по гравийной дороге, которая вела в его собственный дом, в полумиле от главного особняка.