На день погребения моего - Томас Пинчон

врага, стряпня вашей матери, спортивные победы, соблазнительные незнакомки, тело, в котором вы чувствуете себя как дома, морской бриз, овевающий обнаженную кожу,  всё это для ревностных Манихеев   —  зло, создания злого божества, призраки и маски, которые всегда принадлежали времени, испражнения тьмы.

  —   Но только всё это и имеет смысл,   — возразил Чик Заднелет.

  — А настоящий последователь этой веры должен от всего этого отказаться. Никакого секса, даже никакого брака, никаких детей, никаких родственных связей. Это всё   — лишь хитрости Тьмы, призванные отвлечь нас от процесса единения со Светом.

    —  Такой выбор? Свет или киска? Что это за выбор?

    —  Сосунок!

    —  Прости, Линдси, я, конечно, хотел сказать «вагина»!

  —  Звучит несколько,   — Чик потер подбородок,   — не знаю, несколько пуритански, не находите?

    —  Они в это верят.

    — Но как им удалось не вымереть в первом поколении?

  —   Большинство из них продолжали вести то, что вы назвали бы нормальной жизнью, продолжали заводить детей и так далее   — зависело от того, на какой уровень несовершенства они были согласны. Тех, кто придерживался строгой дисциплины, называли «Достигшими совершенства». Остальных приглашали изучать Таинства и попытаться примкнуть к небольшой компании Избранных. Если они когда-либо достигали точки, которая была тем, чего они хотели, должны были отказаться от всего.

   —  И здесь живут их потомки?

  —   О, полагаю, вам эта местность покажется достаточно населенной.

Вскоре детекторы оптической корректировки фрегата «Саксаул» выявили на близком расстоянии рассеянные, но несомненные руины в Греко-Буддистском и Итало-Исламском стилях, среди них двигались другие подпустынные судна, курс которых, если построить приблизительный график, сходился в одной точке с курсом фрегата «Саксаул» где-то в ожидающей впереди тьме. Наверху, внизу и по бокам находились всё более тесные скопления строений более сложных, чем можно было бы объяснить геологией   — купола и минареты, арки с колоннами, скульптурные балюстрады филигранной работы, башни без окон, руины, оставшиеся после древних и современных сражений.

  —  Мы должны встать на рейд в Нуово-Риальто,   —  объявил Капитан.   — Выход по правому и левому борту.

Экипаж отнесся к этой новости неоднозначно, «Н-Р» был хорошим городом для увольнения   — для одних целей, но не годился для других. Давно погруженный в пески порт был основан приблизительно в 1300 году на руинах, которые к тому времени уже наполовину замело неукротимым песком, на руинах Манихейского города, который относили к третьему столетию: согласно преданию, его основал сам Ману во время странствий по далеким берегам Окса. Город держался и процветал почти тысячу лет, пока Чингисхан не вторгся со своей армией в эту часть Внутренней Азии, оставляя как можно меньше людей, стоящих на ногах или дышащих. К тому времени, как город нашли венецианцы, мало оставалось того, что не пало под действием ветра, силы притяжения и мучительной потери веры. Вскоре они заселили Нуово-Риальто, уроженцам Запада удалось внедрить сеть цистерн для сбора дождевой воды, провести трубопровод, даже построить несколько стен в песке. Непостижимым образом, словно прислушиваясь к древним голосам, каким-то образом сохранившимся в кристаллографии кремниевой среды, так беспощадно поглощавшей город, словно истинная суть тайного знания когда-то была здесь записана навсегда, они с каждым годом всё больше подпадали под влияние околохристианских доктрин. Первые исследователи подпесочных глубин нашли Манихейские гробницы, датируемые не ранее чем четырнадцатым веком, то есть они, очевидно, были на тысячу лет новее, чем должны.

Тем временем экипаж был занят Обменом Замечаниями, традиционным перед входом в каждый новый порт увольнительной.

    —  Что наверху, то и внизу, не так ли?

  —   Всегда срабатывает.

    —  Имейте в виду потрепанные каравай-сараи!

    —  Много стирки, я, наверное, останусь на корабле...

    — Здесь пахнет, как на Кони-Айленде.

    —  Что, берег?

    — Нее, Стиплчейз-Парк, варьете!

   —  Теперь входим в док, правым бортом,   — объявил Капитан.

Неподалеку вырисовывалось высокое очень древнее разрушенное здание какого-то буро-красного цвета, напоминавшего кровь, пролитую довольно давно, несущими опорами служили статуи мужчин и женщин с факелами, а на фронтоне надпись буквами алфавита, который, по словам Гасперо, изобрел сам Ману и на котором также была написана «Книга тайн» и другие священные Манихейские тексты.

Видимо, здесь планировал пришвартоваться песочный фрегат. После вечернего перекуса, наслаждаясь сигарой на юте, Чит услышал пронзительный крик, который показался ему почти артикулированной речью. Он нашел пару подпесочных очков, надел их и начал всматриваться во тьму за пределами стен поселения. Что-то большое и тяжелое прогрохотало высокими нападающими скачками, и Чику показалось, что он узнал запах крови.

   —   Ради Бога, что это было?

   Гасперо посмотрел.

   —  О, местные песочные блохи. Всегда возвращаются посмотреть. Что к чему, когда причаливает новый корабль.

  —   О чем вы? Что бы только что ни проскакало мимо, оно было размером с верблюда.

   Гасперо пожал плечами:

  —   Здесь они известны под названием chong pir, большая вошь. С тех пор, как прибыли первые венецианцы, эти существа, придерживающиеся диеты исключительно из человеческой крови, за столько поколений достигли больших размеров, стали умнее, возьму на себя смелость предположить   — даже мудрее. Кормиться кровью хозяина   — это больше не просто нападение челюстей, это превратилось в осознанные переговоры, или даже в виртуальный обмен мнениями...

   —  Местные жители разговаривают с гигантскими блохами?   —  спросил Дерби со свойственной ему прямотой.

   — Действительно. Обычно в диалекте древних Уйгуров, в связи со строением рта, присущим только Блохе обыкновенной, возникают определенные трудности именно с произнесением звонких межзубных фрикативных согласных...

   —  Да...о, техник? Сюда? Снова время для шланга?

  —  Всё же, парень, одна-две полезные фразы могут пригодиться в случае столкновения.

Дерби похлопал по ажурным доспехам под левым лацканом, многозначительно поднял и опустил брови.

—  Боюсь,   — возразил Гасперо,   — придется обойтись без пулицида. Здесь их защищает тот же свод законов об уголовных преступлениях, который применяется в случае убийства человека.

Несмотря на это, Дерби держал под рукой браунинг со смешанным чувством предвкушения и ужаса, мальчики застегнули свои аппараты «Гипопс» и отправились на вечернюю развлекательную прогулку в Нуово-Риальто. К перемещению в песках нужно было привыкнуть, особенно много времени требовало выполнение даже простейших задач на моторику, но вскоре всё растворилось в медленном анданте, со свистом, вызванным зернистостью среды, который