Свободное радио Альбемута. - Филип Дик

— Я могу у тебя что–нибудь взять?

— Ну–у… — протянула она угрюмо и вроде как неохотно — своеобразная игра. — Смотря сколько тебе надо.

— Десять.

Они договорились, что один — это сотня. Таким образом, он просил тысячу. Среди дельцов вообще принято крупные числа заменять мелкими, чтобы разговаривать по телефону, не привлекая внимания властей. Так можно было продержаться сколько угодно — спецназ вряд ли станет прочесывать все квартиры ради мелких партий наркотиков.

— Десять… — раздраженно пробормотала Донна.

— У меня зарез, — объяснил он. Как будто берет для себя, а не на продажу.

— Мм… десять… — Она явно размышляла, не продает ли он сам. Может, и продает. — Десять. Почему бы и нет? Скажем, через три дня, нормально?

— А раньше нельзя?

— Понимаешь…

— Ладно, идет, — согласился он. — Я заскочу.

— Хорошо. Когда?

Она прикинула.

— Около восьми вечера. Слушай, я тут нашла одну книжку — кто–то забыл в магазине, — хочу тебе показать. Книжка классная. Про волков. Знаешь, когда волк–самец побеждает соперника, то не приканчивает, а мочится на него. Именно так! Прямо берет и писает на побежденного врага, а потом бежит дальше. Вот и все. Они дерутся только за территорию и право трахаться.

— Я тут тоже недавно кое на кого помочился, — усмехнулся Арктор.

— Серьезно? Как это?

— Метафорически.

— Не на самом деле?

— Ну, в смысле… я заявил им… — Он спохватился. Черт, чуть не сболтанул. — В общем, я иду, а один парень на мотоцикле, типа байкера, он начал ко мне цепляться. Так я повернулся и выдал… — Он замялся, пытаясь придумать что–нибудь этакое.

— Можешь мне сказать, — хихикнула Донна. — Даже если это что–то совсем грубое. Байкеров иначе не проймешь — просто не поймут.

— Мол, лучше бы он почаще сидел на свинке, чем на этом борове.

— Я что–то не въехала.

— Ну, типа, на женщине…

— А–а…

— Ладно, заходи, я буду ждать…

— Принести тебе книжку про волков? Автор — Конрад Лоренц, там на обложке написано, что он по ним главный специалист. Да, чуть не забыла. Сегодня ко мне в магазин заглянули твои сожители: Эрни… как там его… и Баррис. Искали тебя.

— Что стряслось? — спросил Арктор.

— Цефалохромоскоп, что обошелся тебе в девятьсот долларов… Они хотели включить его, а он не работал. Ни цвета, ничего… В общем, они взяли инструменты Барриса и отвернули днище.

— Черт побери! — возмущенно воскликнул Арктор.

— Там вроде кто–то ковырялся, испорчена вся схема. Похоже, нарочно: оборваны провода, сломаны детали и так далее. Баррис сказал, что попробует…

— Все, я еду домой, — отрубил Арктор и повесил трубку.

Самое лучшее, что у меня есть. Самое дорогое. Если этот кретин

Баррис начнет копаться… Но я не могу сейчас ехать домой, опомнился он. Сперва надо побывать в «Новом пути» и посмотреть, что там творится.

Приказ руководства.

Глава 3

Чарлз Фрек тоже подумывал о «Новом пути» — так на него подействовала участь Джерри Фабина.

Он сидел с Джимом Баррисом в кофейне «Три скрипача» в Санта–Ане и уныло перебирал засахаренные орешки.

— Решиться не просто. Там страх что творят. Сидят с тобой день и ночь, чтобы ты не наложил на себя руки или не откусил себе палец, и совсем ничего не дают для облегчения. Даже того, что обычно врач прописывает, вроде валиума.

Баррис посмеивался, разглядывая свой горячий бутерброд — эрзац–сыр и такое же мясо на диетическом хлебце.

— Что это за хлеб? — спросил он.

— Почитай меню, — ответил Чарлз Фрек. — Там все написано.

— Если ты согласишься на лечение, то испытаешь ряд неприятных ощущений в области головного мозга. В первую очередь я имею в виду катехоламины, такие как норадреналин и сератонин. Видишь ли, все происходит следующим образом: препарат «С» — вообще все наркотические вещества, но препарат «С» особенно — взаимодействует с катехоламинами на подклеточном уровне, и устанавливается биологическая контрадаптация, вроде бы навсегда. — Он откусил большой кусок с правой стороны бутерброда. — Раньше считалось, что это происходит только с алкалоидными наркотиками, такими как героин.

— Я категорически против героина. Паршивая штука.

К столику подошла симпатичная официантка в желтом халатике, светловолосая, с высокой дерзкой грудью.

— Привет, — сказала она. — Все в порядке?

Чарлз Фрек испуганно поднял взгляд.

— Как тебя звать, милая? — спросил Баррис, жестом успокаивая Фрека.

Она ткнула в табличку на правой грудке.

— Бетти.

Интересно, как зовут левую, подумал Чарлз Фрек.

— У нас все отлично, — сказал Баррис, нахально оглядывая девушку с головы до ног.

Чарлз увидел исходящий из головы Барриса круг, как на карикатуре, в котором совершенно голая Бетти молила о ласке.

— Только не у меня, — заявил Чарлз Фрек. — У меня полно проблем — больше, чем у кого бы то ни было.

— У всех свои проблемы, — рассудительно заметил Баррис. — И чем дальше, тем больше. Наш мир болен, и с каждым днем болезнь становится все круче.

Картинка над его головой тоже стала круче.

— Желаете заказать десерт? — улыбаясь, предложила Бетти.

— Например? — подозрительно спросил Чарлз Фрек.

— У нас есть свежий клубничный пирог. И еще персиковый. Мы сами печем.

— Нет, не надо нам никаких десертов! — сказал Чарлз Фрек. — Фруктовые пироги годятся только для старушек, — добавил он, когда официантка отошла.

— Это все твоя идея насчет лечения, — объяснил Баррис. — Она и заставляет тебя нервничать. Твой страх — не что иное, как проявление негативных целевых симптомов. А цель — не пустить тебя в «Новый путь» и не дать завязать. Понимаешь, все симптомы — они целевые, будь то позитивные или негативные.

— Ни фига себе…

— Они возникают в теле специально для того, чтобы заставить его хозяина — в данном случае тебя — лихорадочно искать…

— Первое, что делают в «Новом пути», — сказал Чарлз Фрек, — это отрезают тебе член. В качестве наглядного урока. Ну и так далее.

— Затем вырежут селезенку, — кивнул Баррис.

— Что?.. Вырежут… А она зачем, эта селезенка?

— Помогает переваривать пищу.

— Как?

— Удаляет целлюлозу.

— Значит, потом…

— Только бесцеллюлозная пища. Никаких листьев или бобовых.

— И сколько так можно протянуть?

Баррис пожал плечами.

— Как получится.

— А сколько селезенок обычно у человека? — Фрек знал, что почек, как правило, две.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});